Бойся моей тени - Данила Пушкин

class="p1">— То-то я думаю, что это они страшненькие такие, — покивал задумчиво я. В самом деле, угловатостью форм фигурки нагих факелоносих выбивались из общего простого, но изысканного стиля таверны. Вячик обиженно надулся. Засопел. Но промолчал.

Спустившись по лестнице, мы оказались на круглой площадке. Позади лестница, с трех сторон обрыв. И три рычага в рост человека.

— Смотри, видишь деления? Попробуй перевести рычаг на одно из них, — приглашающе махнул когтистой лапой Вячик.

Я попробовал. Подошел к одному из рычагов. Увидел деления со стилизованными значками меча, топора, щита, доспеха, какой-то загогулины и, кажется, корзины. Я с усилием перевел рычаг в положение “меч”. Раздался грохот и гул, из темноты снизу выехала платформа. Не очень большая, но длинная. И вся заполненная стойками для оружия. Вячик довольно выпятил бронзовый щиток на груди. И сказал:

— Вообще-то, я в матрице идею подсмотрел. Но так же круто не получилось. Получилось только вот так. Но тоже же круто?

— Круто, — согласился я. И шагнул на платформу. — А что полки пустые?

— Так надо создать. Я тут 3D моделистом скоро стану. Ты сегодня быстро, сравнительно. Я успел только арсенал к таверне пристроить. И светильники развесить.

— А топор? — подозрительно прищурился я на грубый колун в его руках.

— Местный. Сам посмотри тут кое-что есть.

На длинных, на вид бесконечных стойках, сиротливо висели два меча. Один точно такой же, как тот, с которым появился Вячеслав в первый раз.

— Мой меч не бери. Я его неумеюче делал. Видишь, он примерно одинаковый по всей длине, только к концу острие сужатся. Им жесть, как неудобно махать. Хорошо у меня в этом скине силы километр.

Я все же попробовал. Ну да, меч был неудобный. Рукоять неудобная, центр тяжести сильно смещен к середине клинка. Как будто арматурину за самый конец держишь. Еще и махать им? Нет, спасибо. Я поставил меч обратно. И взял второй.

— А вот этот уже тут был. Нейросеть как будто поняла, для чего это все. Доспехов она вообще много сама нагенерила. И этот вот меченок, тоже уже был, странный правда.

— Не нагенерила, — сказал я. — Это цвергский меч. Они меня им пару раз проткнули.

Я взмахнул на пробу цвергской финкой. Рубить было почти так же неудобно, как и мечом Вячеслава, а вот колоть… Колоть получалось легко и приятно.

— Да, ты рассказывал. Вот им? Прям проткнули? Спереди и сзади? Фууу... Сочувствую. Так, а как он сюда попал? Нейросетка, значит, скопировала?

— Скорее всего, — согласился я. — Где ножны? Мне его что в руках таскать?

— Это другое деление на рычаге, — засуетился Вячик.

— Все херня, переделывай! — отчего-то разозлился я. — Как ты себе представляешь, ножны там, меч там? Я им махать буду, может секунд пятнадцать перед смертью! А таскать его надо будет три дня до этого! Там же целая сбруя, для удобства должна быть! Вот что важно примерить!

— Хм… Выйди, — сказал Вячеслав. Я сошел с платформы обратно на площадку с рычагами. Он дернул рычаг и приехала платформа с обмундированием. Рюкзаки, фляги, огниво — эта платформа даже пугала своим многообразием. Многоярусные стеллажи уходили вдаль и, насколько мне хватало взгляда, все были заполнены.

Я вышел на платформу. Посмотрел на львиные клыки Вячика. И не стал материться. А спокойным тоном сказал:

— Как в матрице говоришь?

Я схватился за шкаф и с силой крутанул его. По идее, ничего не должно было произойти, но я уже начинал понимать как тут все работает. Шкаф поехал как карусель, полки мелькали мимо меня, пока не показались ножны.

— Надо платформы круглые сделать, точно же. Чтобы крутить можно было! — восторженно сказал Вячик. — Но я тут все менять могу, только когда тебя нет.

— Да хватит уже оправдываться. Я понял, что я во всем виноват, — отмахнулся я, подбирая ножны. Остановился на портупее, перехватывающей грудь. Меч в ней висел почти на груди, как фотоаппарат у папарацци. Но мне так было удобно.

— Ты скажи, почему в тавняке позже меня появляешься, — угрюмо пробурчал Вячик.

— Тавняке? — не сразу понял я, занятый выбором ремней.

— Таверне, — поправился львиноголовый.

— Я не помню, Вяч. Как только появляюсь, смутные обрывки еще есть в голове, но не могу их запомнить. Вроде бы я был в городе. Это был мой город. В смысле принадлежал мне, полностью. Как в компьютерной стратегии. И на него напали. Я отбивался, но проиграл. Что-то такое.

— Ты в таверне ничего странного не заметил? — через минуту сказал Вячеслав. Я всё ещё снаряжался. Доставал заплечные мешки, огниво, веревки с кошкой, фляги. Сразу на двоих. И бросал их к ногам львиноголового друга. Все они были узнаваемы — точно такими я пользовался в походе с Ликастой, Харом и Гульнуном.

— Пиво безвкусное. И не пьянит, — задумчиво сказал я. Сошел с платформы и перевел рычаг на броню.

— Там стойка барная это то, что я сам придумал. Я в первый раз же просто попал в пустоту. Оборался знатно. И тут понял, что если сосредоточенно что-то представить, оно появится. Вообще все с унитаза началось, но не суть. А потом я замаялся, каждый сантиметр всего этого представлять.

— Сколько же ты там был один, в первый раз? — ужаснулся я.

— Я же говорю, вечность! Так вот, я замаялся. Ну и сказал, типа, а дальше сделай, как сам хочешь, — и замолчал.

— И? — не выдержал я.

— И ты не заметил, что тавняк вообще ни на что человеческое не похож? Лежанки низкие, на уровне щиколотки. Столы из бревнышек. Там где доски — древесина рваная, как будто стволы раскололи, тяпкой подравняли и воском натерли, чтобы заноз не было. Рубанка нейросеть не знает. Зато много камня. Камни здоровые. Кладка полигональная, как в Мачу-Пикчу или где там. А кружки вообще с такой ручкой, что я никак взять их не мог. А ты, когда пришел, хапнул ловко, как будто всю жизнь из таких только и пил.

— И ты думаешь, что… — протянул я вслух и потянул рычаг, переставляя его на доспехи. На доспехах тоже был богатый выбор. Помимо той красоты, в которую оделся Вячеслав, тут я нашел броню, которую мне дал Хар. Даже следы от зубов на месте.

— Я