Работы. Мемуар - Александр Феликсович Борун

мешочком поменьше, изображавшим прибыль. При этом на каждом этапе происходила отправка соответствующих документов вверх, на контроль, где их глотал компьютер с заставкой программы «Аспект» на экране. Притом он жутко гримасничал, видимо, на самом деле глотать документы ему не нравилось. Но надо же было как-то изобразить, что документы не просто складируются и пропадают в нём, а активно усваиваются и обрабатываются. Это я обрадовался, что освоил графическую программу.

А так весь текст состоял из рассмотрения различных схем торговли и как их можно реализовать в программе «Аспект», то есть, честно говоря, был попросту рекламой программы в максимально абстрактном виде. Самое удивительное, что когда я много времени спустя смотрел ссылки на себя в интернете, эта «книжка» заняла лидирующие позиции. Она обнаружилась на множестве сайтов, которые друг у друга её копировали, бог знает зачем. Неужели так понравился мультфильм? Сейчас, впрочем, я его уже не нашёл83.

В программистскую внутреннюю кухню я не мог вникать, так что, боюсь, основные события в фирме, состоявшей из программистов, проходили мимо меня.

Один раз я был свидетелем забавного разговора. В отдел реализации пришёл один из клиентов, купивших программу, посоветоваться, открывать ли ему магазин в новом районе. Почему-то они беседовали в коридоре, а я шёл мимо. – Но ты провёл социальные исследования? Оценку возможного количества потребителей? – серьёзно спрашивал сотрудник отдела реализации. – Да, да, – со смехом отвечал клиент. – И следящему занёс, и конкурентов запугал!..» Даже не знаю, имел ли он в виду, что говорит то же самое в других терминах, или добавлял эти пункты к перечню необходимых действий по открытию нового магазина. Во всяком случае, я убедился, что Краюшкин не прав. У покупателей программы чувство юмора есть!

Время от времени до меня доносились происходившие в общей комнате фирмы обсуждения относительно текущей ситуации. Она была тревожной для фирмы. Были конкуренты, выпускавшие аналогичные программы. Теперь уже не помню, как назывались. К счастью, с фирмой «1С», захватившей лидирующие позиции в бухгалтерских программах, примыкающих к программа учёта товаров, удалось договориться о сотрудничестве. Т.е. чтобы «Аспект» передавал в «1С-бухгатерию» данные, для чего они нам присылали необходимые параметры, когда их программа изменялась, и наоборот. Но «Аспект» устаревал, и, хотя была отдельная группа программистов, которая разрабатывала для него новую платформу, они закопались в проблемах, или, как их обвиняли некоторые, в т.ч., кажется, Краюшкин, ленились и зря проедали зарплату. Они в ответ обвиняли его в том, что он просто не понимает достаточно глубоко программирования и, соответственно, сути их проблем, и сам вообще не столько работает, получив группу, сколько руководит. Я, естественно, не имею понятия, был ли кто из них прав или не прав. Могли быть правы обе стороны, или никакая из них.

Проблемы нарастали, и дошло до задержек зарплаты, сперва на полмесяца, потом ту выплатили, но следующую задержали на месяц, следующую на полтора… Притом фирма «1С» нанесла неожиданный удар, отказавшись от сотрудничества, и перестала предоставлять данные для согласования программ. Оказалось, они решили выпустить собственную программу, «1С-склад». Но все надеялись, что вот-вот будет новая платформа, и всё наладится.

Кстати, ещё о начальниках и подчинённых. Основатели и владельцы фирмы не сидели где-то в недосягаемой вышине, они были такими же программистами и тоже работали, как все. Казалось бы, идеально для коллектива. Но положение владельцев фирмы заставило их, в итоге, повести себя соответственно ему.

Отвлекусь на минутку от работы. Я тогда писал пародию на японский средневековый жанр моногатари. Это некий переходный жанр между сборником стихов и романом с включением в него стихов. Обычно состоит из ряда эпизодов, связанных только общими персонажами, но не обязательно с каким-то общим развивающимся сюжетом. Каждый эпизод только предлог для сочинения очередного стихотворения в форме «танка». В этой форме всего пять строчек. Я писал сперва «переводы» на русский, потом переставлял слоги в обратном порядке и придавал японское звучание, это выдавалось за оригинал японского текста. Самым удачным изобретением там, по-моему, был персонаж, безуспешно пытавшийся в холодной хижине согреться с помощью «печки, вставленной позднейшими переписчиками».

В фирме в общей комнате была доска, типа классной, чтобы писать мелом, она использовалась при семинарах. Там программисты рисовали блок-схемы, рассказывая о своей работе, а также писались всякие объявления. Я написал на ней в порядке новогодней шутки одну танка из своей пародийной моногатари. Содержание у неё было преувеличенно-трагическое. Печная труба предсказывала автору, что стоять ей скоро тут одной, потому что дому – труба. Не буду тут приводить это стихотворение. Скоро будет видно, почему.

Через две недели наступила катастрофа. Программисты-владельцы созвали общее собрание и объявили, что фирма потерпела крах. И они её продали. Причём ни с кем не посоветовавшись и никого не предупредив. Это то, что я имел в виду под «повели себя как владельцы». А не как товарищи, работающие в том же коллективе. Продали они ИСТ фирме 1С. Которая благородно обязалась заплатить накопившиеся долги и взять к себе на работу всех сотрудников ИСТ.

Как потом выяснилось, не совсем всех, с некоторыми исключениями. У 1С был (и, наверное, есть) принцип: не брать на работу тех, кто когда-то из неё ушёл. А в ИСТе один-два человека таких перебежчиков было. А может, и всего один. К моему сожалению, в эту трудную ситуацию попал как раз тот чуть-чуть мне знакомый товарищ, что тогда, изображая полную серьёзность, объяснялся с клиентом по поводу его нового магазина. Вот его (их?) в 1С видеть не хотели. Несмотря на взятое на себя обязательство. Принцип оказался важнее данного слова.

А тот катастрофический стих я тогда всё равно всерьёз не принял. Я тогда выставил что-то на литературный конкурс на сайте арт-лито. Какие-то рассказы. А там было закулисное общение в чате. Поскольку в стихотворном конкурсе, также имеющемся, я не участвовал, то счёл, что меня не заподозрят в попытке топить конкурентов, если я буду в обсуждении писать пародии на стихи участников. Мне кажется, некоторые были вполне ничего. Иногда поэты обижались и начинали доказывать, что пародия неправильная, и я их стихи неправильно понял, и вообще в стихах не понимаю. Что правда. Но чаще относились, как и положено поэтам, снисходительно. Раз пишут пародии, значит, заметили. Вот только жаль, никто не попытался написать пародию на мои рассказы. Нусутх. Будем считать, это потому, что на стихи писать пародии не в пример легче. Так вот, там в процессе какого-то трёпа я описал грустную историю фирмы, потерпевшей крах сразу после моей танки, и привёл её. Зря я это сделал! Вскоре обнаружилось, что конкурс, который уже два года