Невский романс - Ольга Свириденкова

— Нет, ты все-таки удивительный человек, — рассмеялся Александр. — Зачем придумывать какие-то замысловатые оправдания, чтобы жениться на любимой девушке? Скажи лучше честно: я хочу жениться на Полине, потому что люблю ее!

Глубоко вздохнув, Владимир покачал головой:

— Да нет, Саша, ты меня не понимаешь. Я вовсе не хочу жениться на Полине. Ну, подумай сам, на кой черт мне сдалась такая жена? Взбалмошная, сумасбродная, упрямая…

— Так зачем же ты собираешься к ней свататься?

— Я же только что объяснил: чтобы спасти ее семью от разорения и позора.

— Так это что, самопожертвование что ли? — изумленно протянул Александр. — Ну, знаешь ли, мон шер… Я и не подозревал, что ты у нас такой романтик! Благородный рыцарь Айвенго! — и Зорич расхохотался.

Владимир с досадой оттолкнул попавшееся на его пути кресло.

— Ну хорошо, черт с тобой! Да, я действительно в нее влюблен! Влюблен по самые уши, как последний болван! Но, клянусь тебе, я бы все равно на ней не женился, если бы не крайние обстоятельства.

Он залпом осушил бокал бренди и шумно отдышался.

— Нет, в самом деле, — взволнованно продолжал он, — не могу же я допустить, чтобы любимая мною женщина оказалась в таком униженном положении! Плохая она или хорошая — это теперь уже не важно. Раз я люблю ее, значит, не могу позволить… Да что повторяться!

— Так, так, — с улыбкой протянул Александр. — Ну, с этим, слава Богу, разобрались. Осталось разобраться лишь с тем, как ты собираешься оплачивать долги будущего тестя. Ведь четыреста тысяч — это, брат, не шутка!

— Пустяки, — отмахнулся Владимир, — выкрутимся. На сегодняшний день у меня в банке полмиллиона. Вот я и предложу их Вельскому… А на прожитье займу — мне-то ведь, в отличие от Вельского, одолжат! Если мы не останемся в столице, а проведем этот год в имении, то к следующему январю я смогу уже полностью рассчитаться с долгами. На худой конец, продам московский особняк или фамильные драгоценности. Хотя, вздор, это не понадобится. Почему-то мне кажется, что Полина не будет такой беззаботной транжиркой, как ее матушка. К тому же за ней ведь еще и приданое сохранится, какое-то там имение.

Пару минут Александр задумчиво молчал, потом встал, подошел к Владимиру и с чувством пожал ему руку.

— Знаешь, что я тебе скажу? Ты молодец! И еще… Слушай, а поедемте за границу все вместе! Деньги у меня сейчас есть, потом как-нибудь отдашь. Нет, ты только представь, как это будет здорово! Если мы поедем все вместе: ты, я, Полина и Наденька.

— Наденька? А она-то здесь при чем?

Александр сделал глубокий вдох, а потом отчаянно махнул рукой.

— Эх, делать нечего, решено: я тоже женюсь. То есть, если, конечно, твоя кузина не даст мне от ворот поворот.

— Не даст, уверяю тебя! Она будет счастлива. А вот насчет Полины я сомневаюсь. Хотя, впрочем, какой у нее выбор? Ей ничего не останется, кроме как принять мое предложение. Разумеется, первое время после свадьбы мне придется с ней нелегко… Ну да не привыкать. Даже забавно.

— Да уж, — усмехнулся Зорич. — С такой женой от скуки ты не умрешь. Ну так что? Расходимся по спальням?

— Еще по бокалу — и расходимся, — весело согласился Владимир. — А то я еще недостаточно пьян, чтобы уснуть.

Но на самом деле он уже почти успокоился. Решение было принято, и причин для мучительных раздумий не оставалось. Если только немного помечтать о будущем на сон грядущий. Хотя представить Полину в роли хозяйки своего дома Владимиру пока было сложно. Уж слишком не вязался ее воздушный образ с изысканно-строгой обстановкой его дворца.

Но, раз признавшись себе в своих чувствах, Владимир уже был готов отдаться им полностью. А это означало — служить своей избраннице так же преданно, как рыцарь Тогенбург, над которым он столько раз смеялся. И наполнить свой дом легкомысленными безвкусными затеями в угоду любимой было лишь незначительной малостью из того, что он собирался для нее сделать.

19

На следующий день Владимир решил не ехать к Вельским. Нужно было дать Полине время отдохнуть после бала и, главное, поточнее узнать о намерениях Марасевича.

Слова Яропольского подтвердились. Марасевич, действительно, объявил Вельскому, что, если в течение недели ему не выплатят долг, он предъявит векселя ко взысканию. К вечеру эта новость облетела все светские гостиные. Все осуждали пройдоху Марасевича, жалели «бедняжку Жоржа», однако помогать никто не собирался. Несколько любопытных бросились было с визитами в особняк на Английской набережной, но вернулись ни с чем. Вельские заперлись дома и никого не принимали. Ходили слухи, что княгиня Дарья Степановна, отбросив гордость, послала Марасевичу письмо с просьбой отсрочить уплату долга. Но тот ответил вежливо-издевательским отказом.

Обсудив с Зоричем услышанные новости, Владимир решил, что завтра же пойдет к Вельским и объяснится с Полиной.

— Думаешь, она уже все знает? — усомнился Александр. — Я бы на месте родителей не торопился сообщать дочери такое убийственное известие.

— А я почти уверен, что Полина уже в курсе неприятностей, — убежденно возразил Владимир. — Такие люди, как милейший Юрий Петрович и почтенная Дарья Степановна, не умеют страдать в одиночку. Им нужно, чтобы все окружающие мучились вместе с ними. А так как Полина, похоже, самый мужественный человек в их семействе, то они непременно должны были перевалить на ее плечи свои заботы.

— И под этим грузом она, разумеется, тотчас согласится за тебя выйти?

— Надеюсь.

— Надеешься? — улыбнулся Зорич.

Владимир неопределенно пожал плечами:

— Раз уж я решился к ней свататься, не могу же я пожелать самому себе остаться с носом!

Александр философски усмехнулся:

— Ты опять лукавишь, мон шер, — многозначительно произнес он.

Ехать к Вельским Владимир часов в двенадцать. По его расчету, к этому времени в доме должен был закончиться завтрак. Возможно, Полина будет у себя одна и никто не помешает им объясниться.

Не успел он взойти на крыльцо, как выскочивший из дверей швейцар объявил, что хозяева никого не принимают.

— Ну и прекрасно, — невозмутимо ответил Владимир. — И не тревожь их сиятельства. А лучше проводи-ка меня, милейший, прямиком к барышне.

Швейцар чуть поколебался, но все же крикнул горничную и велел отвести гостя к Полине Юрьевне. Скинув шубу на руки подоспевшему лакею, Владимир прошел вслед за служанкой по коридору и вступил на узкую лестницу, ведущую на третий этаж. У входа в одну из комнат горничная остановилась и пропустила Владимира вперед себя.