Из ряда вон (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Дядя Миша, Дон, ну и Дум-Дум, который решил повременить с открытием бара, были приписаны к абордажной команде в качестве вольноопределяющихся. Зеленых плащей им не полагалось, но в остальном — доспехи, оружие, довольствие — они ничем не отличались от команды «Одиссея». Гай втайне радовался — таких бойцов еще поискать! Ну и Мадзинга с Заморро, кажется, радушно приняли в свою компанию бывших каторжан и не делали козью морду.

— Коммодор Соуп, есть сведения, что с вояками Бааса ведет бой монитор класса «Саркел», планета производства — Таматарха. Вы слышали переговоры — это рашены, да и эмблема на борту… Их сейчас попробуют абордировать — гляньте, боты выпускают… А рашены подорвут реактор, поскольку уйти не могут — у них двигатель — в труху…

— Что вы предлагаете?

— Враг моего врага, соответственно…

— А реактор?

— Тут у меня переговорщик образовался, обещает наладить контакт.

В это время дядя Миша орал в гарнитуру:

— Yоb tvoyu mat', svyazist, ya russkim yazykom govoryu — flot monarhii Yаrra s missiej zachistki sistemy ot sil Groningena! Prosto — pyatnadcat' minut, i my budem! Prosto ne dajte sebya ugrobit' za eto vremya!

— Первая эскадра — ваша цель — прикрытие монитора. Вторая эскдра — атака десантных кораблей. Корветы и сталкеры — связать боем рейдеры Гронингена!

Рашены точно уполовинили количество истребителей, и уничтожили три или четыре рейдера — монитор напоминал медведя, отбивавшегося от своры собак. Щиты, броня, огневая мощь, подготовка экипажа — во всем этом корабль с Таматархи явно превосходил чипированных вояк Бааса. Но — подавляющее численное превосходство и бешеное желание заполучить в состав флота настоящий рашенский монитор, не считаясь с потерями, привели к тому, что звездолет теперь мог только огрызаться, потеряв ход и мощности щитов, и ожидая абордажа — по крайней мере, так думали гронингенцы.

Подрыв реактора стал бы для них неприятным сюрпризом. Чуть менее неприятным, чем появление Первой и Второй эскадр разведки боем монархии Ярра, которые ворвались в их боевые порядки как стая акул в косяк сельди.

По большому счету — Гаю ничего не нужно было делать. Экипаж был укомплектован более чем на 80%, каждая турель и каждая ракета теперь имели своего оператора, за штурвалами колдовали лучшие пилоты, в БИЦе дирижировал Джипси, Карлос и Адам управляли мощностями генераторов силового поля и нагрузкой на реактор. Кормак примерил на себя роль канонира главного калибра — курсового турболазера.

Симфония боя поглотила его — в этом было определенное наслаждение, чувствовать себя, корабль и команду единым организмом — слаженным, сильным, быстрым. Огненные всполохи лазерных импульсов, рычание ракет, рвущихся с направляющих, гудение и вибрация силового щита — и вспухающие кровав-красными облаками вражеские истребители.

— «Одиссей», «Диомед», отсеките от рашена абордажные боты!

— Есть, коммандер!

Шесть бочкообразных абордажников уже вцепились мертвой хваткой в корпус монитора, и пытаться сшибить их огнем турелей было опасно — это грозило рашенам разгерметизацией отсеков. Но поработать над тем, чтобы больше ни один баасист не пришел на подмогу товарищам — это было вполне по силам.

Эбигайль закрутила бочку, Джипси из БИЦа со скоростью автоматной очереди раздавал цели, помечая абордажники противника, операторы лупили длинными сериями — «Одиссей» напоминал морского ежа, ощетинившегося импульсами.

— Н-на! — не дожидаясь целеуказания из БИЦа, Гай ударил главным калибром — уж больно заманчиво подставил брюхо гронингенский истребитель, сопровождавший боты.

— Молодец, кэп! — подал голос Заморро, сейчас занимающий пост канонира кормовой турели.

Яррцам удалось потеснить противника, и привести ситуацию на поле боя к шаткому паритету, который могли нарушить спешащие к месту битвы корветы и сталкеры, или успех абордажной группы баасистов, которые сейчас штурмовали рашенский монитор.

— Коммодор, прошу разрешения оказать помощь рашенам! Предлагаю высадку абордажной партии в тыл противнику!

— Предлагаете захватить их боты, ваше вел… Капитан Кормак?

— Так точно!

— Высадку абордажной партии разрешаю. Первая эскадра — продолжайте прикрывать рашена, не заденьте наших парней!

Всё-таки в бронескафе и с джанаваром в руках Гай чувствовал себя гораздо увереннее, чем в сумятице трехмерного хаоса космической баталии. Ну не его это было — стратегия больших армий. А здесь, в мигающем аварийным освещением нутре бота, с боевыми товарищами плечом к плечу — здесь он чувствовал себя в своей тарелке.

За штурвалом склонился Иштван — на скулах у него играли желваки, зубы были сжаты — он вел бот сквозь огонь туда, где к огромной туше рашенского монитора присосались два абордажника баасистов, мечтающих добраться до реактора корабля. В десантном отсеке готовились к бою Заморро, Мадзинга, дядя Миша, Дон, Думбийя, Карлос — мужчины, с которыми Гай прошел огонь и воду, и за каждого из которых готов был отдать жизнь.

Он почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу. Карлос выдернул клинок и оскалился.

— Эй, эй! — крикнул латинос.

— Эй! Эй! Эй! — подхватили яррцы, и, дождавшись удара об обшивку корабля, ринулись через упавшую аппарель наружу.

Абордажные боты гронингенцев были одноразовыми пустышками — билет в один конец, а там — либо успех и захват вражеского корабля, либо верная смерть. Ожидать, что кто-то будет заниматься эвакуацией не выполнившей миссию десантной группы не приходилось.

Карлос мигом заложил взрывчатку, и направленным взрывом сковырнул эту скорлупку в открытый космос.

— Пошли, пошли, пошли, — яррцы попрыгали в прожжённую плазмой дыру и оказались внутри рашенского монитора.

Дядя Миша громко матерился по всем каналам, предупреждая команду корабля о прибывшей подмоге. Абордажники двинулись к реакторному отсеку — его нужно было взять под контроль в первую очередь.

Впереди шел бой — жужжание лазганов и вой бластеров, матерщина на всех языках и звуки падения говорили о том, что реакторный держался. Трупы в зеленых рашенских и серо-коричневых гронингенских мундирах и скафандрах попадались там и тут, вдоль по коридору. Наконец, показались спины атакующих — около двух десятков солдат Элдрика Бааса вели плотные огонь по баррикаде из контейнеров, за которыми засели рашены. Баррикада перекрывала подход к двери в реакторный отсек.

— Давай плазмомет, к чертовой матери! — закричал баасист с офицерскими шевронами на рукаве скафа.

Плазмомет разметал бы баррикаду в два счета, хотя и существовал риск разгерметизации — но гронингенцы понимали, что могут просто не успеть помешать рашенам взорвать реактор. Гай оглянулся, и увидел решительные лица своих людей — никто из них и не думал тянуться за бластерами или «Бурамии» — атомарные клинки в тесноте корабельных коридоров доказали свою эффективность. Кормак улыбнулся и крикнул:

— Эй!

— Эй-эй-эй!!! — яррцы ринулись вперед.

Их было в три раза меньше — но внезапность атаки, ярость и воинское умение дали ужасающий результат. Отсек в считанные секунды наполнился воплями ужаса, багрянцем кровавых брызг и хрустом вскрываемых доспехов. А когда из-за баррикады раздалось нестройное, но решительное «Ур-ра!!!» и полезли закопченные и окровавленные мужики в зеленых мундирах стало ясно — Гронинген битву за реакторный отсек проиграл.

Они встретились в кают-компании монитора, пробившись друг к другу и очищая корабль шаг за шагом. Офицер — в зеленом мундире и с наградным крестом у самого сердца — вложил шпагу в ножны и протянул руку:

— Капитан Колесников, вооруженные силы Таматархи, — стального цвета глаза, шрам на скуле, аккуратный полубокс черных с обильной проседью волос. — Вы очень вовремя, так и знайте — я ваш должник.

— Капитан Кормак, Space Force One, монархия Ярра. Враг моего врага — мой друг. Мы летели сюда, чтобы взять Элдрика Бааса за жабры — а вышло так, как вышло… Рад, что мы сражались на одной стороне. Ваши люди — настоящие берсерки!