Невеста носившая Чёрную Кожу (ЛП) - Грин Саймон

Другие существа, которые могли быть или не быть людьми, но от которых исходили эманации голода, двигались в тенях и переулках.

- В такие моменты я жалею, что не ношу с собой свою старую трость-шпагу, - сказал Жюльен. Разве ты не мог материализовать нас внутри Сада?

- Возможно, - сказал я. Но я не хотел расстраивать Праведных Сестёр, которые заведуют этим местом. Всегда есть шанс, что они друиды старой школы, из тех, кто сожжёт тебя заживо в гигантском плетёном человеке, или прибьёт твои кишки гвоздями к старому дубу, а затем погонит тебя вокруг него, просто посмотрев на тебя.

Нам понадобится их сотрудничество, так что я буду вежлив. Раньше я никогда особо не беспокоился об этом, когда был всего лишь частным сыщиком, но теперь, когда я Уокер… гораздо труднее делать ужасные вещи с людьми, - публично, и не привлечь внимания. И вообще…

- У стены есть защита? - спросил Жюльен, внимательно наблюдая за местной фауной.

- Ты как будто не веришь? - сказал я. Вы не можете принести в жертву стольких людей в одном месте и не получить что-то за свои хлопоты.

Я чувствую здесь защитную магию, которая может спрессовать ваши внутренности в кубики, а яйца засунуть обратно туда, откуда они выпали.

И повторять это… снова и снова. Поэтому я думаю, мы будем очень терпеливы и вежливы… вплоть до того момента, пока мне это не надоест. Где-то здесь должна быть ниша с колокольчиком.

- Разве ты не можешь использовать свой дар, чтобы найти его? - сказал Жюльен.

Я строго посмотрел на него.

- У меня предчувствие, что Сад может воспринять это как оскорбление или попытку проникновения. В любом случае, если я коснусь стены, то… можно поспорить, ниша с колокольчиком через мгновение просто исчезнет.

- А что, если мы не сможем найти вход? - сказал Жюльен. На мой взгляд некоторые из этих потрёпанных джентльменов подошли слишком близко.

- Иди за мной, - сказал я. Держи голову выше, они могут учуять страх. И не подходи слишком близко к стене. Она может укусить.

Некоторое время мы небрежно шли вдоль стены, изо всех сил стараясь казаться уверенными и опасными. Жюльен справился с этим гораздо лучше, чем я, с его большим оперным плащом, развевающимся вокруг него.

Я больше привык хитрить, и рассчитывал на репутацию. Некоторые из наиболее отмороженных, из местных, двигались вместе с нами, держась в тени и сохраняя безопасную дистанцию.

Они двигались скорее как животные, чем как люди, их глаза ярко блестели в меняющемся свете. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти нишу, встроенную прямо в стену, которая, как я теперь понял, должна была быть толщиной от пяти до шести футов.

Первые строители опасались чего - то, настолько, что им пришлось построить такую стену. Кого они хотели сдержать? Или, что они хотели удержать в своём Саду?

Камень ниши был серым и пыльным, не более чем грубое вместилище для единственного серебряного колокольчика, висевшего на толстой серебряной цепочке.

Колокольчик был изящным и ярко сиял в полумраке, как будто его поместили туда всего несколько мгновений назад. На колокольчике были врезаны древние кельтские символы, которые примерно гласили: “Позвони Мне”.

- О, это уж слишком банально, - сказал Жюльен, когда я перевёл ему это. Если появится пирог с надписью “Съешь Меня”, будут проблемы. Мне никогда не нравилась эта книга.

Я тщательно проверил пол ниши на наличие лючков, и прочих… мин-ловушек. На Тёмной Стороне нельзя быть слишком осторожным.

Я резко позвонил в колокольчик, и чистый, хрустальный звук разнёсся в тихом ночном воздухе, как единственная нота благодати в безнадежной обстановке. Местные падальщики застыли на месте, наполовину выйдя из своих укромных теней, их чумазые лица были полны странного удивления.

Колокольчик звенел всё громче и громче, напряжённый, но всё ещё красивый звук, а падальщики всё ещё не двигались. Они редко сталкивались с прекрасным, в том, что осталось от их прежней жизни.

Звук колокольчика звучал ещё долго после того, как должен был затихнуть, как будто ему пришлось преодолеть какое-то невообразимое расстояние, чтобы достичь нужных ушей. Но в конце концов он затих, затухая, угасая, и холодная, пустая тишина улицы вернулась. Мы с Жюльеном ждали, что что-то произойдёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Падальщики начали вспоминать, кем и чем они были, они выходили из теней всё более и более крупными группами. Оборванные люди в рваной одежде, с дикими, свирепыми глазами, и ртами полными сломанных и заострённых зубов. Их одежда была в таком беспорядке, что я даже не мог сказать, какой она могла быть изначально.

Голые руки и лица серые от въевшейся грязи, падальщики шли, переступали, семенили босыми ногами. Они вышли за пределы и перестали быть просто бездомными, лишённые каких-либо благ цивилизации, они опустились до грубых основных потребностей и голода, до образа зверя.

- Говорят, что в Лондоне в пределах десяти футов всегда есть хотя бы одна крыса, - небрежно заметил Жюльен. На Тёмной Стороне правильнее было бы говорить, что вы никогда не находитесь более чем в десяти футах от смертоубийства и внезапного хаоса. Мне очень не нравится вид этих неуправляемых индивидуумов.

Если в ближайшее время в этой стене не откроется дверь, возможно, нам придётся показать этим несчастным, кто из нас здесь главный.

- Я думаю, они уже определились с этим, - сказал я. Учитывая, сколько их там. О, смотри, они теперь идут и с той и с другой стороны улицы, чтобы окружить нас. Как изобретательно с их стороны.

Полагаю, я мог бы использовать свой дар, чтобы найти скрытый недостаток в этой стене и проделать дверь… но неизвестно, как на это отреагирует защита стены. Мы можем оказаться между Сциллой и Харибдой.

А ты, неужели ты не можешь сделать что-нибудь, чтобы отпугнуть их? Давай, обматери их своим шикарным голосом. Нет ничего лучше аристократического тона, чтобы поставить низшие сословия на место.

- Сарказм - это низшая форма остроумия, Джон, - сказал Жюльен. Оскар сказал мне об этом на одной из вечеринок Уистлера. Полагаю, я мог бы рассказать им всё о накладных расходах ежедневной газеты.

Видит Бог, это пугает меня до чёртиков, каждый квартал. Но я действительно не понимаю, почему я должен заниматься этим страшным делом. Ты Джон Тейлор! И Уокер! Пугни их.

Я огляделся. Падальщики теперь были очень близко, со всех сторон, и становились всё смелее по мере того, как их численность увеличивалась. У некоторых были ножи, у некоторых розочки из бутылок, а у некоторых дубьё - ножки от стульев и иные импровизированные тупые орудия.

Им нужна наша тёплая одежда и всё ценное, и после того, как они закончат и заберут это, они убьют и съедят нас. Надеюсь, именно в таком порядке… Ничто не пропадает даром в таком месте, как это.

Когда ты падаешь с края Тёмной Стороны, ты падаешь до конца. Я на мгновение задумался, обдумывая доступные мне варианты, представил, что дар - это рука, нашёл ближайший дорогой ресторан. ( Которые также всегда рядом, куда бы вы ни пошли по Тёмной Стороне. )

Я собрал всю еду в ресторане, установил связь с тем местом, где я был, и потом, - это была самая простая вещь в мире - перенести ко мне всю еду. (Просто обратная вариация магии, которую я использую, чтобы заставить вещи исчезнуть.) (Я работал над этим.)

Еда дождём сыпалась с ночного неба, горячая, дымящаяся и сочная. Она падала на землю серией мягких шлепков и лежала на ней, так соблазнительно.., в то время как всё больше и больше её падало из ниоткуда. Какое-то мгновение падальщики просто стояли там, где стояли, наблюдая широко раскрытыми, неверящими глазами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз были рядом с нормальной пищей. А потом они бросились вперёд, совершенно забыв обо мне и Жюльене, и припали к растущим съестным грудам. Им даже не пришлось конфликтовать из-за этого, им всем хватило с лихвой.

Жюльен посмотрел на меня.

- Превосходно… Но, во-первых, как, чёрт возьми, ты это сделал? А во-вторых, с каких это пор ты стал альтруистом?