Высшая ценность - Александр Лоскутов

Кивнув головой искоса поглядывающему на меня Осипову, я жестом приказал ему обойти тварь и напасть со спины. И тут же, прежде чем он успел сдвинуться с места, все так же безмолвно просигналил отбой.

Из-за угла, чуть подволакивая на ходу лапы, показался еще один оборотень. А за ним — еще один. И еще.

Плохо-то как… Четверо на двоих.

Бежать бесполезно. Волки, даже перерожденные и все еще сохраняющие отдаленно человекообразный вид, бегают гораздо быстрее человека.

Отступить обратно в подъезд? Бесперспективно. Оборотни — это не мертвяки. На самом деле они являются живыми, хотя и чудовищно преображенными людьми.

И дополненные звериными инстинктами мозги у них сохранились…

Вместо того чтобы лезть на узкую лестничную клетку, где все преимущества будут у нас, оборотни просто окружат дом и будут ждать. Недолго. Всего пару часов. Потом наступит ночь, и на небо, удесятеряя силы этих тварей, вылезет луна. Тогда — конец.

Можно, конечно, выбраться на крышу, кричать и размахивать руками. Периметр близко. Услышат, увидят, может быть, даже сообщат кому следует.

Мне это надо?

Значит, попробуем принять бой. Благо шансы у нас есть. Особенно если парень не запаникует и будет крутить мечом порасторопнее. Правильнее, конечно, было бы посадить его на какой-нибудь балкон, и пусть работает себе пистолетиком, а грязное дело я сделал бы и сам. Но, как говорится, все мы крепки задним умом.

Поздно что-либо менять.

Меч против когтя. Разум против инстинкта. Серебро против вируса…

Мать твою… У меня же меч без серебряных накладок! Обычная стальная чушка!.. Надо было забрать оружие у пацана.

Поздно что-либо менять…

Первого оборотня — матерого опытного волчару — я подсек еще в прыжке. Скрежетнув по кости, меч прошел вдоль ребер, оставляя на боку твари рваную, обильно кровоточащую царапину. Не смертельно и, по причине отсутствия серебра на клинке, даже не слишком для того болезненно, но прыть этот ликантроп теперь несколько поубавит.

Засмотревшись на катящуюся по земле тварь, я потерял лишнюю секунду и в итоге едва успел уклониться от атаки второго оборотня. Яростно ощерившись, ликантроп поднырнул под удар, и я едва успел отскочить в сторону, прежде чем острые как бритва когти пробороздили землю в том месте, где я только что стоял.

Что-то слишком уж жестко действуют эти твари. Неужели солнце на них не давит?

Оборотни разделились, явно намереваясь наброситься на меня с двух сторон одновременно. Отвлекшись на полсекунды, я бросил быстрый взгляд налево. Вроде бы Осипов еще держался, хотя с первого взгляда было понятно, что дается это ему куда как непросто. Но, надо отдать парню должное, мечом он орудовал довольно умело. Разве что только замахи делал слишком широкие да выпады затягивал. Но для новичка это простительно. Если выживет, у него еще будет возможность потренироваться. Сам его поднатаскаю.

Если выживет он… Если выживу я…

Выбросив из головы посторонние мысли, я вновь закрутил вокруг себя стальную карусель, встречая хладным железом яростно оскаленные морды и горящие безумной ненавистью глаза. Удар. Еще удар. Кувырок. Хлесткая отмашка. Скользящее уклонение. Коварный колющий удар снизу… Дьявольщина, да что же это такое? Все впустую!

Что это за твари? Откуда такая злоба?

Оборотни снова разошлись, готовя одновременную атаку с двух сторон. Пасти оскалены, глаза горят, когти спазматически подергиваются, царапая многострадальный асфальт. С боков, пятная свалявшуюся шерсть, медленно капала на землю темная кровь. Все-таки несколько раз я их зацепил. И неплохо. Будь у меня в руках серебряный меч — они бы сейчас уже изнемогали от боли и слабости. А так, наверное, даже не чувствуют.

Я снова искоса взглянул на своего напарника. И понял, что этот цирк пора заканчивать. Осипов, похоже, уже окончательно выдохся. Оборотни гоняли его по всему двору. С трудом поспевая отмахиваться от внешне беспорядочных наскоков, Димка отступал, отступал, отступал, все больше и больше забирая вправо.

Понять, что происходит, не составляло труда. Не желая напрасно лезть под жгучие удары серебра, оборотни загоняли свою жертву под удар одного из сородичей, что сейчас наседают на меня. Когда измотанный человек окончательно потеряет бдительность, одна из тех тварей, что щерят на меня клыки, на мгновение отвлечется и прыгнет ему на спину…

Стандартная тактика большинства крепко сработавшихся ликантропьих стай, продиктованная проснувшимся инстинктом хищника. И, должен признать, подчас довольно эффективная.

Если так пойдет и дальше, через пару минут расклад поменяется кардинально. Может быть, поймав момент, когда против меня останется только один оборотень, я смогу разменять жизнь своего напарника на жизнь твари. Только Осипова это уже не спасет. И я останусь один против троих.

Нужно что-то предпринять. И немедленно.

Я сжал зубы и, закрутив перед собой стальной вихрь, резко рванулся вперед. Ударил одного оборотня рукоятью меча прямо в лоб. Другому состриг кончик мохнатого уха. Едва успел увернуться от удара когтистой лапой, прошедшей так близко, что я почувствовал ток безжалостно разрываемого смертоносными когтями воздуха. И, выгадав секундную паузу, левой рукой рванул с пояса завернутый в потертую ткань сверток.

Неожиданно удобно легшая в ладонь рукоять кольнула пальцы нездешним холодом. Мрачно блеснуло обильно источающее зловоние тьмы лезвие. Время замедлило свой неумолимый бег. Окружающий мир поблек, потерял очертания, превратился в серый туман…

Резко выбросив перед собой руку, я всадил кинжал прямо в пасть вытянувшемуся в прыжке оборотню.

Сквозь плоть и кость клинок прошел так, словно они были из газа. Я не ощутил практически никакого сопротивления. Только рукоять чуть дрогнула в руке, да вновь коснулась ладони волна обжигающего холода.

С презрительной легкостью вырвавшись из нанесенной им чудовищной раны, оставляя за собой дугу, кажущуюся в свете заходящего солнца практически черной, кинжал метнулся навстречу второму врагу. С жадностью, достойной изголодавшегося вампира, вошел он в бок успевшему лишь испуганно вздрогнуть оборотню. И, действуя будто бы независимо от моего сознания, провернулся в ране, выплескивая на асфальт обильный поток крови. Я едва успел отскочить.

Аура дорвавшегося до крови кинжала изменилась — стала более сконцентрированной, более острой, более опасной. Миазмы поднимавшейся с окровавленного лезвия тьмы свивались невидимыми жгутами, пытаясь опутать меня своими щупальцами.

Стряхнув кровь, черными каплями повисшую на острие кинжала, я ринулся на помощь изнемогающему в борьбе Осипову. Бежать было на удивление трудно. Уплотнившийся воздух тяжелой периной давил на грудь. Движения казались замедленными и нечеткими. Солнце висело в небе тусклым бесцветным кругом.