Neлюбoff (СИ) - Максимовская Инга

- Не нужно, я сам - говорю я, с тревогой глядя на бледную Софи.

- Что это?- спрашивает она, сморщив нос.

- Вино со специями, очень хорошо для восстановления сил. Бабушка моя так лечила. Попробуй - улыбается Ангел, заботливо, словно маленького ребенка поя ее с ложки. Она доверчиво пьет вино из его рук, а он поет какую - то чудную песню на своем гортанном языке, звучащую, словно заговор, от всех бед и болезней

ГЛАВА 27

ГЛАВА30

[Она]

Я просыпаюсь от холода, который проникает в комнату через открытое с вечера окно. Утро встречает меня серой, промозглой хмарью. Анатолий не спит, сидит и смотрит на тяжелые, свинцовые тучи, упавшие на, еще не успевшие пожелтеть, величественные холмы.

- Ты замерзла? - спрашивает он, увидев, что я проснулась. - Прости, я не сообразил закрыть окно.

- Да, я замерзла, согрей меня Анатолий - говорю я, скидывая с себя легкий пух одеяла. Он не думает долго, заключает мое тело в плен своих горячих, сильных рук, зарывшись лицом в мои волосы.

- Люблю тебя - шепчет он, щекоча своим дыханием мою шею.

Я хочу его, умираю, каждая клеточка моего тела жаждет его прикосновений, хочу чувствовать внутри себя его мощь, его мужественную твердость.

- Возьми меня - хриплю я, чувствуя, как мое тело бьет дрожь. Он тоже больше не сдерживается, перекатывает под себя мое тело и сминает своими губами мои. Мне кажется, что я взорвусь, когда касаюсь чувствительными соскам его груди, когда сильные руки сдавливают мои ягодицы. Крик вырывается из груди, я чувствую потрясающее проникновение его плоти, слияние наших тел в одно, неразделимое целое. Содрогаясь от безумного восторга, я обвиваю его ногами, что бы почувствовать его еще ближе, еще острее.

- Софи, ох Софи - рычит он, отрывисто, яростно двигаясь во мне, ускоряя темп. И мир взрывается, словно сверхновая, поглощая собою реальность. И только его слишком горячее, обжигающее тело, жаркое частое дыхание, мой полный страсти и удовольствия стон существуют сейчас в вакууме комнаты, наполненной запахами любви и ферромонов. Я понимаю, что и Анатолий близок к оргазму по его участившемуся дыханию, напрягшимся рукам, сжимающим мое тело, по пульсации внутри меня. Он вдруг замирает, изливая в меня свое семя, а я лежу неподвижно, наслаждаясь каждой минутой этой яркой, горячей близости, умирая от любви и нежности к моему мужчине, застывшему в сладострастной судороге.

-С каждым днем я люблю тебя все больше и больше - говорит Анатолий, когда его сбившееся дыхание восстанавливается - Ты самая желанная мною женщина, Софья.

- Мне нужно в душ - говорю я, не ответив на его признание. Он полусидит, привалившись спиной к подушке, длинные ноги раскинуты, лишь одеяло, пропущенное между ними, прикрывает его полную наготу.

- Ты прекрасен - выдыхаю я, едва справляясь с собой, с захлестывающим меня желанием. Теплый душ слегка отрезвляет меня, смывает душное возбуждение, с которым я борюсь с огромным трудом. Анатолий ждет меня возле ванной комнаты с огромным, пушистым полотенцем, в которое тут же заворачивает меня, словно ребенка и несет на кровать, что бы продолжить чувственное сумасшествие.

Мы приходим в себя уже к обеду, когда тусклое, осеннее солнце, все же отвоевывает место на небосклоне у серого, беспросветного марева.

- Я не хочу уезжать - говорю я, глядя, как Анатолий собирает в чемодан наши пожитки.

- Софи, мы приедем летом - говорит Анатолий, разбивая мое сердце уверенностью, звучащей в его голосе.

Ангел хлопочет на кухне, громко гремя кастрюлями и тихо ругаясь на своем языке. Увидев нас, он расплывается в улыбке и начинает споро метать на стол полные еды тарелки.

- Ощущение, что ты нас на колбасу откармливаешь - смеется Анатолий, - мы в двери скоро проходить не будем.

- Ешьте, ешьте. Хоть натуральной еды попробуете, а не химии, в магазинах купленной - по - доброму ворчит Ангел, подталкивая ко мне сковороду, с яркой, желтоглазой яичницей, пахнущей сладким перцем и помидорами. Рот моментально наполняется слюной, но организм отдается такой тошнотой, что я боюсь, что меня вырвет прямо тут и сейчас. Ангел, видя мое состояние, ловко выхватывает сковороду у меня из - под носа и убирает ее подальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Отдыхай, Софья - говорит Анатолий после обеда, целуя меня в макушку. Через два часа самолет унесет нас обратно, туда, где у меня больше не будет счастья. Я смотрю, как мужчины грузят в машину наши чемоданы, и гоню от себя, терзающие душу сомнения. Телефонный звонок разрывает тишину комнаты, заставив меня вздрогнуть.

- Я соскучился - слышу я далекий, нетерпеливый голос Олега - жду тебя. Когда ты приедешь, наконец?

- Сегодня - обреченно говорю я, и выключаю телефон.

Аэропорт встречает нас шумом галдящей толпы и кондиционированной прохладой, такой приятной после тяжелой духоты улицы. Анатолий уходит, что бы занять очередь на регистрацию и сдать багаж.

- Я люблю тебя, Сонечка - солнышко, - говорит мне Ангел, заключив в свои медвежьи объятия - и хочу, что бы ты знала, что не зависимо от того, что ты решишь, я помогу тебе. Во всем помогу. Я всю жизнь считал тебя своей дочкой, любимой и неповторимой. Ты так похожа на нее, всем. У тебя ее черты, поворот головы, движение рук - ты ее копия. И ошибки, которые ты совершаешь сейчас, тоже ее. Я не хочу, что бы ты повторила судьбу своей матери, Софья.

- Видно, карма у нас такая, Ангел, приносить несчастье, любящим нас людям.

- Такой судьбы не бывает. Это личный, неправильный выбор, который сделала ты сама. Я не осуждаю, тобою двигало желание защитить, спасти своего мужчину. А нужна ли ему твоя жертвенность? Ты не думала о том, что сделаешь его несчастным до конца жизни, в один момент. Одно тебе скажу, Анатолий не заслуживает такого отношения к себе. Я хочу, что бы ты была честна с самой собой, в первую очередь, и о ребенке он должен знать, это мое мнение.

- Я все решу сама - твердо говорю я, прекращая раздражающий меня разговор.

- Добре, дочка. Это твой выбор, и тебе с этим жить. Я буду ждать тебя.

- Спасибо, Ангел

- Нам пора, Софи. Спасибо тебе, Ангел. Мне совсем не хочется уезжать - смеется вернувшийся Анатолий, и крепко жмет руку моего названного отца. Мы приедем летом, если ты не против.

- Конечно, приезжайте - говорит Ангел, глядя на меня с усталой укоризной. Тайна, связавшая нас, гнетет его, это видно. - Береги ее Анатолий, не дай наделать непоправимых глупостей. И знай, что ты всегда желанный гость в моем доме.

Я смотрю на удаляющуюся спину Ангела, и чувствую, как текут слезы по моим щекам.

- Не плач, родная. И мне жаль уезжать, но работу и университет никто не отменял - улыбается Анатолий, стирая рукой мои слезы. - И о каких глупостях он говорил? А ну ка признавайся, что ты задумала.

- Слушай ты его больше - отвечаю я, внимательно глядящему на меня Анатолю - Просто он переживает за меня, вот и все.

В самолете я, выжатая, как лимон от усталости и нервного напряжения, мгновенно засыпаю. Анатолий, укрыв меня пледом, погружается в чтение. Спустя три часа мы приземляемся в аэропорту родного города, который принимает нас в свои ледяные объятья. Ветер треплет верхушки деревьев, бросая нам в лицо горсти холодной, дождливой измороси, пока мы бредем от самолета, к ожидающему нас автобусу.. Я бесконечно благодарна моему мужчине, который догадался достать из чемодана куртку, прежде чем сдать его в багаж. В этом он весь мой Анатолий, заботливый и любящий, идеальный мужчина.

Олег первый, кого я вижу, оказавшись в здании аэровокзала. Я чувствую, как становятся ватными мои ноги, и боюсь, что просто упаду сейчас, не в силах сделать и шага. Он направляется в нашу сторону, расплывшись в широкой улыбке. Я вижу удивление на лице моего Анатолия, но он справляется с ним и протягивает руку, в приветственном жесте. - Ну, наконец - то. Я уж заждался - говорит Анатолию, но пристально смотрит при этом на меня. Работа не ждет, я тут тебе документы привез, завтра хочу получить результат. - Как ты узнал, что мы прилетаем сегодня? - удивленно спрашивает его Анатолий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})