Отель «Красный бархат» - Лил Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока Рита сидела в ванной, Серж подходил к двери и, медленно приоткрывая, посматривал, все ли в порядке. Пришел Стеван, и они разговорились. Он рассказал о том, что ему поведала Рита. Александр знал, что она наберется сил и раскроет ему эту тайну. Не оттого, что не смогла бы жить с этим одна, она не одна, есть Александр. Она хотела повязать к этой тайне Сержа, чтобы он точно остался с ней. Это было не со зла, но осознанно. Она не хотела держать от него тайн. Стеван рассказал про комнату пыток, как на протяжении трех дней ему приходилось наблюдать, как она висела на крюках, как он, боясь попасться Драйнеру, делал ей уколы и давал немного пищи. Он подробно описал все те ужасы, что ему пришлось увидеть на теле Риты. Он рассказал, кто такой Драйнер, и что за ужасный это был молодой человек, с рук которого все сходило. Он сказал, что больше никто не следит, но все же нужно быть осторожнее. Ведь если кто-то что-то узнает или кто-то опознает Риту, то всем им придет конец. Он благодарил Сержа за понимание. Порой, конечно, Сержу хотелось ударить Стевана. Но он начинал видеть, что за маской джентльмена и непоколебимого человека, скрывался беззащитный мужчина, который за всю свою жизнь не узнал, что такое счастье, и лишь сейчас он увидел его в дружбе Риты. Сержу нравились манеры Стевана, он был порой смешон, когда аккуратно укладывал руку на руку, артистично поправлял свои волосы и касался своего длинного носа, который занимал на его лице большую часть. Джентльмен, который воспитался в отеле.
— Я в поисках документов. Нужно оформить такой, чтобы никто не придрался.
— Вы ищете среди умерших девушек? — поинтересовался Серж.
— Естественно, где, по-вашему, мне найти кандидатуру, чтобы сделать документы?
— Хорошо. Вы знаете, что делать. Не мне Вас судить, я Вам доверяю.
— Как Рита?
— Ей тяжело. По ночам она иногда просыпается и плачет. Я не знаю, когда ей станет легче. Тяжелее всего ей смириться с потерей тети.
— Не потерей.
— Что?
— Она ее не потеряла. Просто она не сможет с ней общаться.
— А разве это не одно и то же?
— Она знает, что она жива. Это важнее. Не так ли?
— Я не знаю, что Вам ответить. Вы с Ритой мыслите как-то по-другому. Как-то, по-вашему. По-красному.
— Не думаете ли Вы, что у нас проблемы?
— Не скрою, что думаю. Но, наверно, и пойму, что, скорее всего, вы смирились с этим и приняли как простую работу. И выполняли ее. В вашем случае, безукоризненно и с рвением.
— На что Вы намекаете?
— На то, что вам обоим это нравилось.
— Нам не нравилось! Мы смирились. Не будем об этом. Возможно, Вы поймете. Вы тоже в своем роде пытаете людей.
— Какая интересная позиция — пытаете! Я пытаю их по их согласию. Напоминает мне вивисекцию.
Стеван промолчал, он понимал, что грядет неприятный раздор, если один из них не остановится. Пусть каждый останется при своем мнении. Конечно же, Сержу тяжело все понять, он не видел всего ужаса и не жил с этим. У каждого своя работа и каждый выполняет ее, как может, и не задает лишних вопросов. Вряд ли бы пятилетний мальчик мечтал в двадцать пять стать патологоанатомом. И делал бы свою работу с рвением.
Рита медленно вышла из ванной, накинув на себя полотенце. Серж сразу же подбежал к