Спецнужды и спецслужбы - Геннадий Водолеев

В начале пятидесятых годов США решили, — пишет Гонсалес-Мата, — что в Европе надо заменить их открытое присутствие другим, менее бросающимся в глаза способом обеспечить своё господство, а именно через посредство многонациональных корпораций и проамерикански настроенных политических деятелей, финансистов, агентов секретных служб».[29]

Кто в разнообразных связках «масоны — спецслужбы» главнее, кто реальный «ведущий», а кто — «ведомый» складывается в различные времена и в различных обстоятельствах по-разному. Несомненно, ЦРУ через своих креатур в высших уровнях масонских иерархий в ведущих европейских странах в состоянии направлять в определённой мере работу бизнес сообществ, правительств в нужное США русло (в понимании конкретных руководителей ЦРУ).

Но и масоны, работая в структурах ЦРУ, других спецслужб — возможно в ещё большей мере — способны задавать нужный им тон. Здесь важная роль принадлежит личностям таких масонов, их мировоззрению, мировосприятию. Озарений и мощных духовных прорывов ждать здесь, однако, вряд ли следует — «усреднённая» этика типичного масонского поведения, устремлений мало чем отличается от «грязной работы», как сотрудников спецслужбы, так и обычной общеуголовной (в том числе и организованной) преступности.

Подобно жестокому и беспощадному кодексу поведения уголовной кодлы, любая иная «неформальная» группа и их система вынуждены следовать во многом логике поведения тривиальных уголовников. Масоны — тем более не исключение:

«Уже сто лет назад Италию сотрясали скандалы, связанные с масонством. Тогда стала популярной поговорка: «Не все масоны — жулики, но все жулики — масоны». А словечко «фрамасоне» от французского «франкомасон», что означает «вольный каменщик», стало синонимом нечистоплотности в делах. Из Италии оно перекочевало в Россию, превратившись в «фармазона»… Обратимся теперь к рефрену золота и денег, столь значимым в практике масонства. По своим этическим понятиям оно не считает богатство и его символы злом… А раз так, то накопление богатства является для масона своего рода высшей целью, помогающей всем его «братьям»… Более того, «брат», совершивший прегрешения, нагревший руки на добыче богатства, не столь виновен, если старался во имя «храма соломонова». А раз так, то надо отстоять его от покушений грубой толпы…

Погоня за богатством и властью у масонов возведена в добродетель, определена, как цель… Ещё хотелось бы отметить террористическую деятельность масонов. Хотя Джелли уверял, «масонская вендетта» — это средневековая басня, но серия загадочных смертей, поражающих «братьев», столь длинна, что не верится в случайность. Отмечая связи «братьев» с подобными террористическими действиями журналист Пикорелли писал: «Вот уже много лет, как в Италии не было ни одного крупного преступления, над которым не витала бы тень масонства». Остаётся добавить, что Пикорелли, близкий друг Джелли, ставший затем его смертельным врагом и начавший разоблачать «братьев», был убит выстрелом в рот».[30]

Здесь нет ничего особого, тем более зловещего: денег и власти желает большинство дееспособных людей. Но профессионально, неистово занимается достаточно ограниченная часть таких страждущих (многие просто весьма ленивы, не инициативны в достижении желанного и предпочитают пассивно ждать, когда удача, везение преподнесут им впечатляющие дары судьбы).

Естественно, что наиболее успешны изначально уже те, кто обладает хоть какой-то властью, собственностью, накоплениями. Они же — желанные кандидаты для включения в разнообразные группы, кодлы и их сложные системы, разрастающиеся порой (как масонские структуры) на целые континенты.

Любые кодлы, сложившиеся в устойчивые структуры («воры в законе» в России, имеющие «смотрящих» во всех значимых городах, во всех регионах), живут по своим жестоким, неумолимым законам, предписывающим всем своим членам, под страхом лишения жизни, такой кодекс поведения во имя устойчивого выживания и воспроизводства системы в самых неблагоприятных условиях, который низводит логику социального поведения любого адепта системы до банальной жизненной практики якудза.

Но если якудза и им подобных во всём мире худо-бедно опекает уголовная полиция, то, к примеру, масонов, концентрирующихся у вершин пирамид власти и денег, системно не опекает никто — только эпизодически возникающие диктаторские, фашистские режимы устраивали на них кровавые облавы. Но случается это настолько редко, что в исторической перспективе никак не сказывается на жизнеспособности масонства. Это имеет важнейшим непреходящим следствием для человеческой цивилизации только то, что общеуголовная «этика» является основой мотиваций в жизнедеятельности всех без исключения «элит» социумов, за редкими исключениями.

Сплочённым же в кодлах во имя обретений власти и состояний успех гарантирован: со времени племенной жизни только охота сообща, целым родом приносила добычу. А потому, чем больше в ложе «братьев» из числа правительственных чинов, генералов спецслужб, правоохранительных органов, банкиров — тем более впечатляющ и «улов».

В нынешней России, когда подавляющую часть молодого дееспособного населения охватила эпидемия неудержимого, неутолимого ничем обретательства и поглощения возрастающими дозами разнообразных удовольствий, сложились, как нигде, наиболее благоприятные условия для стремительного разрастания масонства с его выверенными в столетиях технологиями «селекции» наиболее продуктивных и беспринципных.

Российские спецслужбы здесь не только никакое не препятствие, а только сильнейший катализатор такого процесса, возможно ещё и регулятор отношений между множеством возникших масонских структур, оргпреступных сообществ, правоохранителей. По крайней мере, это вполне соответствует и помогает объективному процессу мировой глобализации, во главе которого стоит и интернационал спецслужб наиболее развитых стран мира. Глобализации, правда, весьма своекорыстной, рассчитанной по лекалам её организаторов и реализаторов, а потому — весьма сомнительной в ожиданиях благоприятного, а уж тем более скорого воплощения.

Таким образом, масонство — естественное социальное явление, призванное оптимизировать через групповую деятельность стремление к власти и богатству в среде преуспевшей публики, однопорядковое со стихийным слиянием в разнородные уголовные кодлы «джентльменов удачи» из социальных низов.

Естественно, что спецслужбы просто не могут не взаимодействовать с любыми организованными и успешно функционирующими неофициальными сообществами. Несмотря на то, что между отдельными ветвями и видами лож «братьев» (как и между различными сообществами «братанов») вспыхивают иногда самые настоящие мини-войны на уничтожение во имя монопольного обладания наиболее «грибными местами». Но такова природа «взаимоотношений» между любыми разновидностями единомышленников, единоверцев, да и среди близкой родни, когда надо делить серьёзную власть или большие деньги: «В картишечки братишечек не бывает».

Российские (в том числе и советские) спецслужбы тоже имеют свой опыт взаимодействия с масонами. Хотя российское самодержавие, за редкими исключениями, не сильно жаловало «братьев», случалось и гонения устраивало, но в целом масонство вполне привилось на российской почве, укоренилось в ней и довольно обильно произросло — по крайней мере, одним из главных творителей февральской революции 1917 года в России были «братья» из числа российских аристократов, знати. Что было впоследствии особо отмечено и «оценено» многими русскими публицистами, в основном — в эмиграции:

«Появились пламенные обличители масонского заговора и не менее ревностные защитники «оклеветанных» масонов. Появились и первые отечественные исследования этой животрепещущей темы. Наиболее заметными среди них стали труды А. Селянинова («Тайная сила масонства», СПб, 1911 г.), Н. Бутми («Кабала, ереси и тайные общества», СПб, 1914 г.), С. Нилуса (его работа «Антихрист как политическая возможность», выдержала с 1905-го по 1917 год четыре издания) и А. Шмакова — «Тайное мировое правительство», которые составили «ударный» отряд обличителей масонства и его неблаговидной роли в мировой и отечественной истории.

Не дремали и сами масоны, стремящиеся склонить «либеральные» и «демократические» круги русской интеллигенции на свою сторону. Они в свою очередь издавали апологетическую литературу, стремясь доказать, что масонские ложи суть просветительные, благотворительные организации, и не более того…

Революция 1917 года только подлила масла в огонь. Гласное обсуждение темы на территории Советской России стало надолго невозможным, но тем более активно включилось в него многомиллионное русское зарубежье, образовавшееся в результате исхода беженцев за время гражданской войны. Подавляющее большинство русских эмигрантов было убеждено в том, что революция если и не была всецело делом рук масонов, то уж, во всяком случае, не обошлась без их активного участия (что впоследствии и подтвердилось документально).