Акваланги на дне - Сергей Зверев

– Ну, ясно. – Рябинин удовлетворенно кивнул, поднялся на ноги. – Ну вот, ты видишь, – обратился он к Дорофееву. – Мы с тобой боялись, не согласится он, а он смотри как, нормальный мужик с практическим смыслом.

– Ну, черт разберет этих североморцев, – пожимая плечами, пробормотал тот. – Самый боеспособный флот в России все-таки. Кто ж знал, что там у них тоже все разваливается.

Рябинин кивнул. Вытащил из кармана складной нож, подошел к Полундре, стал разрезать связывавшие его тело веревки. Освободившись, спецназовец с наслаждением начал растирать затекшие, намятые веревкой места, особенно плечи и запястья.

– Ну вот, – сказал удовлетворенно Рябинин. – Сейчас пойдешь с нами. Приведешь себя немного в порядок, отдохнешь по-хорошему. И завтра же – в галереи! Время не терпит, надо эту работу…

Он не договорил. Едва поднявшись на ноги, Полундра внезапно перехватил руку Рябинина, державшую нож, ловким и точным ударом ноги вышиб из руки Дорофеева карманный фонарик. Подземелье тут же погрузилось во мрак. Некоторое время слышались только глухие удары, кряхтенье и стоны. Рябинин и Дорофеев, не ожидавшие нападения, почти не оказывали североморцу сопротивления.

Наконец, вырубив обоих своих тюремщиков и оставив их лежать на каменном полу, Полундра бросился к выходу из подземелья. Быстро нащупал проем в скалистой стене, через который вошли двое его похитителей, бросился по темному гулкому коридору. Здесь мрак был не столь непроницаем, а вдали виднелся неяркий свет. Где-то там был выход из подземелья на свободу.

Глава 32

Огромная, шириной в несколько километров, Байдарская долина считается одним из самых живописных мест в Крыму. Берега протекающей по ней реки Черной утопают в пышной зелени субтропических лесов, окружающие долину горы, впрочем, не слишком высокие и большей частью тоже поросшие лесом, поражают путников своей живописностью и удивительной, чисто южной красотой. Это, а также полное отсутствие какой-либо хозяйственной деятельности в этом девственном уголке природы привлекают в Байдарскую долину туристов, приезжающих туда со всех концов «постсоветского пространства» в не меньших количествах, чем на само Черноморское побережье, и устраивающих свои палатки где-нибудь в лесу или на берегу горной реки.

По Байдарской долине проходит автомобильная дорога Ялта – Севастополь. То место, где эта дорога взбирается на гребень Крымских гор, чтобы перевалить через них, называется Байдарскими воротами, тоже являющимися одной из живописнейших достопримечательностей курортного полуострова. Поэтому все без исключения туристические автобусы, следующие через перевал, обязательно останавливаются на специально оборудованной для этих целей парковке, туристам предлагается пройти на смотровую площадку, с высоты которой открываются великолепные виды долины и гор вокруг нее. Пока туристы любуются гористыми пейзажами, сопровождающий туристов гид ведет свой давным-давно заученный до автоматизма рассказ, называет окружающие перевал горы, пересказывает кое-какие связанные с ними легенды и происшествия.

Место в горах для перевала было выбрано, разумеется, самое низкое и удобное для строительства дороги. Тем не менее так вышло, что возле самой смотровой площадки высятся отвесные, словно стены, гранитные скалы, из-за вышины и отвесности своей совершенно голые, без малейших признаков растительности. Голые скалы эти также исключительно живописны, хотя уже на немного другой манер. Причудливое нагромождение утесов прихотливостью своей заставляет предполагать работу каких-то доисторических гигантов, играючи побросавших друг на друга многопудовые гранитные глыбы, которые так и застыли в величественном и прекрасном беспорядке.

На самой вершине одной из скал Байдарского перевала можно при желании разглядеть древний, изрытый ветрами и непогодой каменный крест и какие-то развалины. Экскурсоводы, показывая на этот крест и развалины, объясняют, что там, на вершине скалы, когда-то находился древний монастырь, ныне полностью заброшенный и полуразрушенный. Стоящим и глазеющим на монастырь снизу кажется невероятным, немыслимым, как он мог находиться там. Как люди смогли обосноваться на такой неприступной вершине, как доставляли туда строительные материалы, а потом продукты питания, как забирались туда сами. На это экскурсоводы обычно отвечают, что на самом деле монастырь был не столько выстроен, сколько вырублен кропотливыми монахами в твердой скале. Что со стороны парковки на перевале видна теперь лишь часть сложенной из камня часовни, а кельи и основные хозяйственные помещения его находятся под землей, вернее сказать, в толще гранитной скалы. Что этот скальный монастырь на верхушке горы, неприступный для врагов и защищенный от непрошеных гостей, и в самом деле больше похож на орлиное гнездо, чем на жилище человека. Однако в действительности туда ведет узкая и извилистая тропинка по крутому склону горы, делающая возможным его сообщение с остальным миром.

В один из теплых солнечных дней конца августа туристы, вылезшие из автобуса, чтобы по традиции немного размяться на смотровой площадке и полюбоваться видами с высоты Байдарского перевала, были захвачены удивительным и волнующим зрелищем. Из часовни древнего скального монастыря, расположенного под самыми облаками и, как сказала экскурсовод, давно уже необитаемого, вдруг выскочил человек. Он был одет вовсе не как древний монах, а в самые обыкновенные рубашку и брюки, как все крымские отдыхающие.

Казалось, этот человек куда-то ужасно спешил или кто-то яростно преследовал его. Потому что он с неожиданной стремительностью стал прыгать вниз по отвесным и казавшимся снизу совершенно неприступными скалам, падал, катился по гранитным глыбам, потом снова ухитрялся вскакивать на ноги и опять прыгал вниз, будто вовсе не боялся свернуть себе шею на этом практически отвесном склоне. Стоящие на смотровой площадке и наблюдавшие за этой сценой люди были словно прикованы взором к этому человеку. Все стали болеть за него, переживать, желать ему благополучно добраться до более ровного участка склона горы. Женщины вскрикивали при каждом новом его падении. «Эх, шею свернет, каскадер хренов! – бормотал кто-то из мужчин. При этом для всех оставалось загадкой, для чего же с таким риском для жизни бежит по отвесному каменистому склону этот человек, почему не спустится с опасного перевала спокойно, осторожно.

Внезапно стоящие на смотровой площадке возле парковки автобусов заметили, как из часовни на самой верхушке скалы выскочили еще двое мужчин. Они торопливо огляделись, один указал другому вниз, на убегающего мужчину. Тогда другой, не особенно раздумывая, схватил кусок гранита размером с футбольный мяч, из тех, что лежали на склоне, и с силой швырнул его прямо в убегавшего человека. На смотровой площадке в один голос ахнули.

– Да что ж он делает, гадюка!.. Погубить решил парня, – пробормотал тот же мужской голос.

Стоявшие на смотровой площадке и беспомощно глазевшие туристы хорошо видели, как брошенный камень упал точно на бегущего, в единый миг подмял его под себя, будто расплющил в лепешку и вогнал в землю. Этот человек упал и больше не поднимался на ноги.

– Что делается, люди добрые! Вы посмотрите, что делается!..

Гул негодующих голосов постаралась перекричать дама-экскурсовод, призывавшая туристов снова занять свои места в автобусе, чтобы продолжить поездку. С негодованием комментируя виденное, туристы направились к автобусу. Однако пока водитель заводил мотор и выворачивал с парковки, кое-кто из пассажиров видел, как двое преследователей теперь неторопливо, с сознанием хорошо сделанного дела, стали спускаться по узенькой, петляющей по склону горы тропинке вниз, к тому месту, где лежало тело погубленного ими человека. Вниз, на шумевший перевал и глазевших на них оттуда людей эти двое не обращали внимания.

– Дятел! – зло, но беспомощно выговаривал Рябинин спешащему за ним Дорофееву, спускаясь по крутой и каменистой горной тропке к телу ушибленного камнем Полундры. – Вообще, что ли, из ума выжил, камнем в него кидать? Ты же его расплющил насмерть! А мне этот североморец живым нужен был.

– Лучше было бы, если бы он сбежал? – огрызнулся в ответ Дорофеев. – Знаешь, куда бы он в первую очередь поперся, едва добравшись до Севастополя? В штаб флота! И там бы разболтал, что ты жив-здоров, работаешь смотрителем маяка на мысе Фиолент и интересуешься чем-то на заброшенном заводе в Балаклаве!

Рябинин на это ничего не ответил, продолжал торопливо, но с опаской спускаться к неподвижно лежавшему и даже присыпанному мелкими камнями телу Полундры.

– А этого, если убили, – продолжал Дорофеев, – затащим сейчас обратно в монастырь, там его тыщу лет никто не найдет. Проблем-то куча…

– Только те, на парковке возле перевала, нас, кажется, видели, – сквозь зубы возразил Рябинин. – Еще болтать начнут.