Покоренная любовью - Сюзанна Энок

– Не сомневаюсь. – Герцогиня поднялась, распространяя вокруг себя тонкий аромат лаванды. – Мы здесь больше соблюдаем этикет. Надеюсь, вы будете считаться с этим. – Она направилась к двери.

– Если вы не хотите видеть меня здесь, почему вы вступились за меня? – спросила Мэдди, глядя ей в спину.

Герцогиня остановилась и обернулась.

– Я заступалась за своего сына. Мы давно поняли, что наилучший путь сохранять мир в семье – это уступать пожеланиям моего мужа. На этот раз Куин отказался это сделать. – Леди Хайбэрроу еще раз посмотрела на Мэдди, и выражение ее лица было оценивающим, такое выражение Мэдди видела и у Куина. – И я, право, не могу придумать разумной причины, почему он рисковал разгневать отца из-за несдержанной кокетки, происходящей из такой непредсказуемой семьи.

Виктория Бэнкрофт задержалась на площадке лестницы и прислушалась. Дверь комнаты девушки закрылась тихо, без признака истерики, которую можно было бы ожидать. Она подождала еще минуту, затем спустилась на первый этаж.

Все это выглядело чрезвычайно странно. Поведение Куина, бегающего за другой женщиной накануне своей свадьбы, как бы плохо это ни было, еще можно было объяснить. Но как он, всегда такой рассудительный и уравновешенный, мог привезти эту женщину в родительский дом и даже потребовать, чтобы ее приняли и позаботились о ней!

Его светлость, конечно, предпочел рассматривать весь эпизод как вызов его достоинству и отбыл в Лондон, оставив ее расхлебывать все эти неприятности, прежде чем Бэнкрофты станут темой для сплетен нового светского сезона. Одного слуха, что маркиз Уэрфилд связался с отверженной девицей своего дяди, будет достаточно, чтобы возбудить весь город.

Она шла по холлу, когда Куин входил в парадную дверь. Так как ему редко удавалось развлечься, он обычно возвращался домой далеко за полночь, когда ходил на рыбалку с Джеком Дансмуром. Сейчас же приближалось время вечернего чая. Виктория остановилась и подождала, пока сын подойдет к ней.

– Как лорд Дансмур?

– Хорошо, я оставил его рыбачить. Сегодня днем совсем не клевало. Как дела с туалетами? – Он смахнул пыль со своих брюк из оленьей кожи.

– Послезавтра у мисс Уиллитс появится подходящая одежда.

– Она не пыталась выбросить что-нибудь из окна или исколоть старушку, как там ее имя, иголками? – засмеялся маркиз.

Виктория остановилась и внимательно посмотрела на старшего сына.

– Ты считаешь занятным, если якобы хорошо воспитанная леди устраивает представление каждые несколько минут?

Куин прислонился к стене.

– Она не бешеная кошка, мама. Просто она жила самостоятельно довольно…

– Ты имеешь в виду, что она жила благодаря расположению к ней твоего дяди? – перебила герцогиня.

Улыбка Куина исчезла.

– Знаешь, я не шутил, когда сказал, что она заботилась о Лэнгли. Также хорошо, как любой из встречавшихся мне управляющих. И даже лучше, чем многие из них.

– И?

– Что касается жизни благодаря расположению Малькольма, то должен сказать, что она купила инвалидное кресло на колесах, с тем, чтобы он смог передвигаться. Я проглядывал бухгалтерские книги, и там не было никакого упоминания об этом. Вчера она, наконец, призналась, что купила его на собственные деньги из жалованья, но не сказала об этом Малькольму. Она хотела сделать ему подарок.

– Итак, она купила ему кресло, а не алмазный брелок для часов. Ты смешон, и это на тебя не похоже.

Маркиз бросил на нее быстрый взгляд и выпрямился.

– Мы же ничего не подарили ему, – спокойно констатировал он и повернул в холл. – Отец даже не замечал болезнь Малькольма, пока не возникла угроза, что посевная в Лэнгли будет сорвана.

– Мы послали тебя, – напомнила она сыну, но тот уже повернул за угол. Виктория смотрела ему вслед, пока не смолк звук его шагов, затем продолжила путь в западную гостиную. Прояснились две вещи. Тот поцелуй, очевидно, не был таким уж случайным, как заявил Куин, и, второе, Льюису не следовало посылать его в Сомерсет.

– Я уж решил, что вы задумали голодную забастовку, – мягко заметил Куин, наблюдая, как Мэдди усаживается за обеденный стол. Он сел сам и жестом показал слуге, что можно подавать обед.

– А я подумала, что мне лучше обедать одной, – сдержанно ответила она, складывая руки на коленях. – Ваша матушка собирается присоединиться к нам, милорд? – Она улыбнулась слуге, предложившему ей блюдо с жареной курицей.

– Ох! Что я сделал на этот раз? – спросил Куин, заметив, что милая улыбка, которую Мэдди адресовала слуге, исчезла, когда она взглянула на него.

– Ничего, милорд. Почему вы спрашиваете?

– Я опять «милорд» в ваших устах. В вашем словаре, как я полагаю, это оскорбление. – Он поднял бровь. – Или я ошибаюсь?

– Это надлежащее обращение к тебе, Куин, – сказала герцогиня из дверей. – Не обвиняй ее за это.

Маркиз встал, когда леди Хайбэрроу вошла в столовую. Прибор стоял около ее привычного места по правую руку от герцога, но она села возле Мэдди. Когда старший слуга заторопился переставить его, в голове у Куина зазвенел тревожный колокольчик. Хотя Виктория Бэнкрофт была значительно рассудительнее, чем ее муж, она обладала столь же глубоким, как у герцога, чувством гордости за линию Бэнкрофтов и их положение в обществе. Возможно, она не была такой взрывоопасной, как Мэдди, но он был свидетелем того, как мать ранила не одного выскочку своим острым языком.

Герцогиня ясно давала понять, что у нее сильные сомнения относительно Мэдди, а она редко меняла мнение в лучшую сторону, раз уж оно у нее сложилось. Куин и сам не понимал, почему ему так хотелось, чтобы матери понравилась эта незваная гостья, которая гневно смотрела на него поверх головы герцогини, – и почему он не хотел, чтобы его семья отвернулась от Мэдди, как это сделала ее собственная.

– Я ни в чем не обвиняю мисс Уиллитс, – невинно заявил он. – Мне просто любопытно узнать, нравится ли ей здесь, в Хайбэрроу.

– Как мне может не нравиться, милорд? – сладким голосом спросила Мэдди, сжимая зубы.

Куин подавил смешок, когда они скрестились взглядами, решив, что пора вновь проверять постель в поисках ядовитых пауков.

– Я так и думал.

Герцогиня наклонилась вперед за бокалом вина, закрыв от него Мэдди. Куин прищурился.

– Я хотела спросить тебя, Куин, – начала герцогиня. – Ты не получал в последнее время писем от Элоизы?

Элоиза. Проклятие, он опять забыл написать ей! Она думает, что он все еще в Лэнгли. Куин покачал головой.

– Сомневаюсь, что ее письмо могло дойти до меня, – уклонился он от прямого ответа. – В последний раз, когда я получил известие от нее, все было хорошо и она ждала встречи с тобой в Лондоне.