Авиатор: назад в СССР 10 - Михаил Дорин

Марк и остальные медленно грузились в самолёт, а Совенко продолжал молчать и пыхтеть, глядя в сторону транспортного самолёта.

К Ан-26 подъехала машина аэродромного пускового агрегата. Экипаж начал запуск двигателей.

— Товарищ полковник, самолёт сейчас улетит, — тихо сказал я.

— А ты думаешь, я побегу за ним⁈ — возмутился полковник. — Чего стоите? Бегите, догоняйте самолёт, пока он не улетел.

Глава 16

Догнать Ан-26 труда не составило. С моим-то опытом «врываться» в самолёты!

После пламенной речи Совенко, в которой он несколько раз сравнил провинившихся с общими анализами и другими экскрементами, ребята вернулись к своим обязанностям. И вот уже третий день мы работаем «в поте лица», наблюдая, как летний африканский дождь поливает бетон стоянок и взлётно-посадочной полосы.

Класс предполётных указаний ломился от скучающих лётчиков трёх государств. Ангольцы постоянно расспрашивали о лётной работе кубинцев. Те охотно делились с ними своими рассказами о полётах рядом с территорией «гринго». Кто-то из посланцев Фиделя играл в домино. Причём не обходилось в это время и без «подколов» и шуток с обеих сторон.

Марк за эти дни меня несколько раз чуть не расцеловал за его спасение от отправки на Родину. Техников и Бубко, которые тоже избежали санкций, было решено отправить на аэродром в Мосамедиш. Это был город на берегу Атлантического океана.

Барсов негодовал по этому поводу, поскольку там был курорт. А в отсутствии работы Мосамедиш превращался в рай.

Для чего нам там группа техников? Никто особо эту информацию не распространяет.

Марк же сейчас всецело погрузился в новую авантюру. Решился сыграть со мной в шахматы и вот уже пятую партию не может найти способ избежать поражения. Я продолжал зевать и устало смотреть на то, как потел мой соперник.

— Ты будешь ходить, Марик? — сонно спросил я у Барсова, когда он в очередной раз не решался походить своей пешкой.

— Подожди. Важный ход сейчас, — заглядывал в открытую тетрадь Марк, где им были разработаны комбинации.

— Давай, я тебя лучше научу играть. Пару секретов покажу…

— Знаю я твои секреты. Сейчас будешь говорить, что думать надо, соображать быстрее, просчитывать и так далее. У меня свой путь, — перебил меня Марк и сделал ход пешкой.

— Боюсь, что счёт так и останется сухим, — тихо сказал я, но Барсов на это не отреагировал.

Я сделал ход конём, который, с большой долей вероятности, станет для меня предпоследним в этой партии. Чтобы теперь Марк не сделал, он проиграет.

К нам подошёл Хорхе Бенитес и задумчиво погладил свои густые усы. Он хотел что-то предложить Барсову, но в данной ситуации это было уже не нужно. Любой ход, и я буду ставить нашему красавцу-сердцееду мат.

— Родио, а он понимает…

— Хорхе не отвлекай, — рычал Марк.

— Не обращай внимание, — шепнул я Бенитесу. — Что метео говорит? Как погода на передовой?

— Ещё сутки минимум. А в Шангонго небольшое затишье, но артиллерия работает постоянно, — покачал головой Хорхе. — По дорогам к ним не проехать, всё простреливается.

— Понятно.

— Когда нам доведут ваш гениальный план? — спросил Бенитес, кивая на карту.

— Не торопись. Всему своё время, — ответил я. — Скажи, ты отобрал самых лучших?

— У нас в Анголе только самые лучшие, маэстро Родио, — улыбнулся лысый Бенитес.

Наш разговор прервал возглас Барсова.

— Есть! Нашёл! — вскрикнул Марк, и выполнил ход слоном. — Вот тебе, Родин! Ещё повоюем! — грозил он мне.

Бенитес с недоумением посмотрел на доску, а потом на меня.

— Маэстро Родио, ваш ход, — улыбнулся Хорхе.

Даже он понял, как я буду ходить. А вот мой однополчанин так и не удосужился хоть как-то прикрыть короля.

— Шах и мат, Марк, — сказал я и сделал ход ферзём.

Барсов чуть было лоб не расшиб, в расстройстве опуская голову на стол.

— А эта фигура разве может так ходить? — показал он на ферзя, который прошёл четыре клетки по горизонтали.

— Может, Марко, — подтвердил Бенитес.

— Ладно, Серёга. Давай во что-нибудь другое поиграем, а? — спросил Барсов, убирая шахматы в коробку.

Тут уже с лавки поднялся Гусько, оторвав голову от своего портфеля.

— Марик, в преферанс ты уже проигрывал Серёге. В шашки и нарды тоже. Ни одна из партий в домино у тебя не заладилась. Теперь и в шахматы проиграл всухую. Я боюсь, что и в городки у тебя шансов нет, — проворчал Савельевич.

— Точно! Дождь закончится — жду тебя на бетонке. Пойду к техникам и попрошу у них инструменты. Сделаю нам биты и столбики. В городки я тебя порву! — вскочил со своего места Барсов и пошёл к двери.

Бенитес вопросительно посмотрел на меня.

— Родио, а что такое «годоки»?

— Городки. Игра такая. Бросаешь палку-биту и выбиваешь фигурки, сложенные из небольших деревянных цилиндров, — ответил я.

— Оу! А вы не пробовали с ним побегать? Или кто больше сделает приседаний? — поинтересовался Хорхе.

— Они даже дыхание задерживали на время под водой. Серёга Марку шансов не оставил, — сказал Костя, перелистнув местную газету, название которой означало «Голос трудящегося», как будто Бардин что-то может понять на страницах местных печатных изданий. Правда, другого у нас и не было.

Сами ангольцы некоторые свои новости слушали по местным радио. Также слушали и оппозиционные радиостанции, сравнивая при этом информацию из разных источников.

Марк потянул за ручку двери, но с обратной стороны её открыл майор Эбо. Вслед за ним вошли Штыков и Дель Потро. Все тут же замолчали и ждали команды от начальников.

Я сам уже был готов прыгнуть в самолёт и полететь куда-нибудь. Слишком долго мы уже сидим.

— Все по домам. Сбор завтра здесь же. Пока погоды нет, — объявил Эбо и вышел из кабинета.

Загрузившись в ПАЗ, мы направились по залитой водой дороге в сторону нашего дома.

Улицы Лубанго постепенно затапливало дождевой водой. И даже в такую пасмурную погоду, женщины идут со своими детьми — у кого на руках, у кого за спиной, будто в рюкзаке.

Дождь постепенно заканчивался, и люди стали появляться на улицах Лубанго. Некоторые даже показывают чудеса эквилибристики.

Одна девушка шла с тазиком и двумя вёдрами в руках, наполненными водой. Металлический таз был у неё на голове. Это вообще, как я понял, местная