Колыма ты моя, Колыма - Михаил Серегин

– Вот и здорово! – с искренней радостью в голосе воскликнул Захарович и поднял свой бокал.

– Давайте выпьем за удачную охоту!

Двусмысленность этого тоста понял только Токудзаки, но пили все. Так Дмитрий Лопатников, не зная этого, выпил за собственную гибель.

Застолье шло своим чередом, когда в дверь дома раздался стук. Лопатников поднялся с места и выглянул в окно. На пороге дома стоял Балякин. Лопатников накинул куртку, подошел к двери, отпер ее.

– Что такое?

– С погрузкой я все закончил, – сказал начальник охраны.

– Молодец. Что еще?

– Еще новости есть кое-какие. Я вам до сих пор рассказать не успел.

– Ну так рассказывай. – Лопатников по-прежнему стоял на пороге, явно не собираясь приглашать Балякина в дом, хотя начальник охраны на это рассчитывал.

– Новости такие, – стараясь не показать, что он обижен, сказал Балякин. – Пока вас тут не было, намыли золотого песка около пуда, да плюс килограммов пять самородной платины.

– Нехило, – присвистнул Лопатников, обрадованный не столько золотом – его было обычное количество, сколько платиной. – Да, не зря мы, похоже, всю эту бодягу со спиртом затеяли. Дело того стоит. Что еще?

– Еще я хотел узнать, кого завтра к якутам посылать. И что мы со старейшиной делать будем.

– Со спиртом шли кого хочешь. Или сам съезди. А насчет старейшины разговор долгий. Давай, Антон, все это обсудим послезавтра.

– А почему не завтра?

– Завтра мы с братом и его другом охотиться едем.

– Ясно, – кивнул Балякин, подумав про себя, что хозяин мог бы позвать на охоту и его. А то как-то странно получается – если какой косяк, так сразу Антон, а как за столом сидеть или на охоту идти, так он сразу оказывается лишним. Однако вслух ничего этого Балякин, разумеется, не сказал.

– А этого уголовника, которого сегодня поймали, завтра без вас распиливать?

– Распили без меня, – равнодушно сказал Лопатников. – Главное, чтобы все наши видели.

– Понятно.

– Теперь все? – нетерпеливо спросил Лопатников.

– Почти. Я еще хотел спросить, почему вы мне деньги все никак не платите? Договаривались же насчет процента. Добыча идет, а процента нет.

– Потом все сразу заплачу, – равнодушно ответил Лопатников. – Как и договаривались. Ладно, Антон, иди спать, тебе завтра тут за все отвечать, пока меня не будет.

– Хорошо. – Балякин был сильно уязвлен, но виду не подал. Он развернулся и зашагал в сторону барака охраны.

24

В щитовом домике Даше была отведена отдельная комната.

Девушка ушла в нее, не дожидаясь конца застолья, сказав отцу, что устала и хочет спать. Но спать она не легла. На душе у Даши было неспокойно. Она хорошо знала своего отца и сейчас чувствовала, что он сказал ей неправду, что человек, спасший ее от смерти, сейчас или мертв, или подвергается смертельной опасности.

«Что же мне делать, – думала девушка, свернувшись в клубочек на кровати. – Пойти к отцу и еще раз попросить его, чтобы он его отпустил? Нет, это не поможет. Отец почему-то не верит мне. Ну надо же было этому медведю в воду свалиться! Конечно, для отца эта история выглядит подозрительно! Ох, что же делать... Кроме отца и обратиться не к кому...»

Девушка прикусила нижнюю губу. Нет, она не имеет права бездействовать. Раз ей не к кому обратиться за помощью, значит, нужно действовать самой. Но как? Если Николай еще жив, то он наверняка в отцовской тюрьме. Больше ему просто негде быть. А если так, то, пожалуй, она может ему помочь. Ночью этот барак не охраняется, тем более что отец сам говорил – сегодня все охранники пьяные, даже на входе всего двое дежурят вместо положенных троих. Значит, проблема только в том, чтобы открыть барак и выпустить Николая на свободу.

Поставив перед собой конкретную цель, девушка сразу стала собранней. Она быстро сообразила, что в первую очередь нужно дождаться, когда отец, его брат и гости пойдут спать, потом незаметно выскользнуть из дома, прокрасться к бараку и... И что? Ключей-то от замков у нее нет!

Так, а где их можно взять? Ключи наверняка есть у Антона и у отца. Вопрос в том, сумеет ли она незаметно эти ключи добыть. У Антона, пожалуй, нет – она и не знает наверняка, где он спит, да и лезть в барак охраны опасно, обязательно кто-нибудь заметит. Отец – дело другое. Даша совершенно точно знала, что все ключи отец носит в одной связке, а связка эта всегда у него в правом кармане брюк.

Даша встала с кровати, не обуваясь подошла к двери, открыла ее, стараясь сделать это бесшумно. Ага, папа с остальными все еще за столом. Это хорошо, значит, он сегодня выпьет много. А когда он ложится спать пьяный, то уж спит крепко. Значит, шансы есть, нужно только запастись терпением.

Даша вернулась на кровать, легла и приготовилась терпеливо ждать. Время текло медленно, как всегда бывает, когда чего-то ждешь. Чтобы не дать себе заснуть, принялась думать о том, не нужно ли ей что-нибудь кроме ключей. Ведь если она сумеет освободить Николая, то ему придется бежать, а значит, ему пригодятся еда и оружие. Ну, с едой проблем не будет, а вот оружие... Даша несколько секунд колебалась. Вообще-то у нее был свой собственный пистолет, отец подарил ей его, как он сказал, на всякий случай. Самого пистолета девушке было, разумеется, нисколько не жалко, но все-таки это был отцовский подарок. Впрочем, о чем она! Если бы не Николай, она бы сейчас уже была мертва! Так, решено, пистолет она захватит с собой, и если удастся его освободить, то отдаст. Еще... Еще ему пригодится аптечка, хотя бы какой-то минимум...

Даша ждала долго. Только часа через два в коридоре за стеной прозвучали неуверенные шаги – это был направляющийся в свою комнату отец. Даша посмотрела на часы. Так, еще пятнадцать минут, чтобы он успел крепко заснуть, и можно будет идти. Минутная стрелка еле двигалась, в какой-то момент Даше даже показалось, что ее часы сломались. Но нет, когда она поднесла их к уху, послышалось равномерное «тик-так».

Наконец стрелка описала четверть круга, и Даша встала с кровати. Она вышла в коридор, тихо, на цыпочках прокралась до двери в комнату отца и скользнула через порог.

Лопатников лежал на неразобранной кровати лицом вниз и негромко похрапывал. К девушке был обращен левый бок спящего, а ключи, как она знала, отец носил в правом кармане. Чтобы достать их, Лопатникова нужно было перевернуть. «Если проснется, скажу ему, что пришла его раздеть», – подумала Даша, берясь за плечо отца. Лопатников был тяжел, но с третьей попытки девушке все-таки удалось повернуть его на спину. Он только пробубнил сквозь сон что-то невнятное, но глаз так и не открыл. Теперь правый карман смотрел на Дашу. Девушка протянула слегка подрагивающую руку и принялась нащупывать связку ключей. Так, это, кажется, зажигалка, ножик... Ага! Вот она!

Тихое бряканье вытаскиваемых ключей показалось девушке громче выстрела, но Лопатников действительно выпил довольно много и не проснулся. Зажав связку в ладошке, Даша тихонько выскользнула из комнаты, прошла на кухню, собрала со стола несколько кусков хлеба и мяса, взяла ножик, спички, потом вернулась в свою комнату за аптечкой и пистолетом. Через минуту она была готова.

На улице было довольно светло, и Даша старалась идти вдоль стенок бараков, скрываясь в их тени. Впрочем, эта предосторожность оказалась излишней – поселок казался совершено вымершим. На пути от конторы до тюрьмы Даша не встретила ни единого человека. Открытое пространство перед бараком она преодолела бегом за считаные секунды и, скрывшись в тени, на несколько минут затаилась. Но все было тихо. Кажется, никто ее не видел. Даша шагнула к двери, выбрала из связки подходящий ключ и сунула его в замочную скважину.

Коля Колыма в этот момент старательно ерзал спиной по краю нар, пытаясь перетереть веревки. Помощи извне он не ждал. С момента, когда дверь барака захлопнулось за Лопатниковым, блатной успел перебрать в уме все мыслимые и немыслимые возможности побега. Перетирать веревки он начал почти сразу же, как только немного оклемался, но в жизни такие трюки удаются не так легко, как в кино. Веревка была толстой и крепкой – связывавший его вертухай, похоже, неплохо знал свое дело, а нары были довольно высокими, тереться о них было неудобно. Дело, конечно, продвигалось, но медленно. Колыма надеялся, что сумеет перетереть веревку к утру, но особого оптимизма по этому поводу не испытывал. Лопатников – не мальчик и не может не понимать, что опытный блатарь вполне способен за ночь избавиться от пут. Значит, просто так, дуром, сюда никто не сунется, обязательно будет вооруженная подстраховка.

Колыма мрачно усмехнулся. Вооруженная подстраховка – это в чем-то и неплохо. Все равно надеяться можно только на одно – на то, что удастся соскочить красиво, погибнуть в броске, от пули, не под бензопилой. Это была для него своего рода программа-максимум. Жалел блатной только об одном – что не раскусил вовремя Черепа. За кореша этого гада держал, за правильного пацана. На себе его тащил, когда этот урод ногу подвернул! Эх, знать бы раньше, какой он «сукой» окажется... Ну да что теперь делать, что было, то было, упущенных возможностей не вернешь.