Запретный камень - Тони Эбботт

Снова и снова он прокручивал в голове эти вопросы, но не находил ответов. Его мысли походили на волны, что разбиваются о скалы, не желающие менять свою форму.

Я тоже обязан знать больше!

Когда Вейд наконец решил закругляться со всей этой медитацией, Даррел храпел как паровоз, и будить его было жалко. Оказалось, что во сне Лили болтает ничуть не меньше, чем наяву. Прямо сейчас она рассказывала долгую историю об интернетной ссылке, которая вела к другой ссылке, а та к следующей – и так до бесконечности.

Бекка не издавала во сне никаких звуков – просто размеренно дышала и немножко посапывала; но в два ночи резко села, вышла из коматозно-сонного забытья, сказала: «Пора!» – и опрокинулась на спину. А мгновение спустя уже сопела в одном ритме с храпом Даррела.

И все-таки пока не время. На небе еще светились звезды. Заснуть у Вейда все равно не получалось, поэтому он решил провести всю ночь на вахте, сторожа сон друзей.

– Высплюсь, когда вернется папа, – шепнул он сам себе.

Вейд наблюдал за тем, как медленно меняется звездный узор небосвода и думал, что вот так же пять веков назад смотрел на звезды Коперник. Люди, наука, история… До начала этой безумной авантюры Вейд интересовался стариной намного меньше. Перед глазами его вставали очертания машины с древнего чертежа: гигантский остов, странные надписи. Неужели у настоящего аппарата тоже были все эти рычаги, шестеренки, кожаные ремни, противовесы, колесики? А сиденья, зачем там сиденья?.. А как насчет «дыры в небе»?.. Что там еще за дыра?..

Лишь почувствовав, что кто-то трясет его за плечо, снова и снова, он понял, что заснул. Бекка уже была на ногах, вглядывалась в дорогу. Послышалось рычание приближающегося автомобиля.

– Просыпайтесь! – скомандовала она. – Музей открыт. Пора!

Глава сороковая

Довольно долго они брели по дорожке к автостоянке, пока наконец не оказались перед дверями самой настоящей виллы. Слева и справа от входа росло по огромной пальме. Двери музея были открыты.

Войдя, они увидели столик, за которым сидел седой старичок в помятом костюме. Изучив их с ног до головы внимательным взглядом, он разгладил пальцами ниточку седых усов и улыбнулся. А потом заговорил по-английски. Ну, или почти по-английски.

– Мери Кашки? – поинтересовался он и, все так же улыбаясь, записал на листе бумаги цифру «4».

– Нет, сэр. Меня зовут Лили, а это…

– Да, американцы, – подтвердил Даррел.

– Я и сказал. – Старичок поднялся со стула и поклонился им. – Нёбом увлекаетесь?

– Увлекаемся, – перевел Вейд. – Да, увлекаемся небом.

– Но у нас мало денег, – добавила Бекка.

Старичок ободряюще рассмеялся:

– Не надо денег! Музео бесплатный детям до десятисеми.

Расшифровка заняла определенное время. Первой догадалась Лили.

– Для детей до семнадцати? Нет, мы все младше…

– Я и сказал, – повторил старичок и протянул им брошюру музея. – Простите перевод. Я делал сам. Добро жаловать в наш крошка-музей. Мы крошка, но имеем отличные – как сказать? – уборы…

– Приборы? – уточнила Бекка.

– Si. Идите вон. Делайте себе внутри как дома. Наслаждений.

– Спасибо большое, – поблагодарил Вейд.

Они прошли в высокую, обшитую панелями залу, и Даррел шепнул:

– Я уже и не мечтал, что он когда-нибудь замолчит…

– У меня в голове он говорит до сих пор, – отозвалась Лили. – Но давайте найдем компьютер общего доступа.

В застекленных витринах вдоль стен стояли древние глобусы и старинные измерительные инструменты. Было здесь и несколько простых медных приборов – моряки пользовались секстанами, Вейд помнил это название из рассказов отца, – чтобы прокладывать курс корабля по звездам.

– Смотри, Вейд! – позвала Бекка. – Карты звездного неба, совсем как твоя…

На стенах висело штук десять карт с вариациями на тему Птолемеевой Вселенной. Некоторые были очень хороши, но ни одна не дотягивала до красоты и изысканности той, что подарил Вейду дядя Генри. На всякий случай он проверил в рюкзаке папку с картой и ножны под рубашкой. И то, и другое на месте.

В центре зала стоял деревянный глобус звездного неба, на котором были изображены сорок восемь созвездий, найденных и описанных Птолемеем во II столетии. Рядом с глобусом располагались небольшие сплетенья планетарных орбит: там, где они пересекались друг с дружкой, от них разбегались узенькие медные или железные полоски, обозначавшие путь той или иной планеты. Бекка прочитала табличку под экспонатом и сообщила, что эти штуковины называются «армиллярными сферами».

– У папы есть про них книжка.

– Красивые, – заметила Лили.

– Хотя и неточные, – начал объяснять Вейд. – Все полосы имеют форму правильной окружности, а должны быть эллиптическими, но это выяснилось значительно позже.

– Благодарю вас, профессор, – улыбнулась Лили.

Они перешли к следующим экспонатам – и остановились как вкопанные.

На небольшой подъемной платформе был установлен стенд, на котором висело множество так называемых астролябий, при помощи которых в старину определяли расстояние до светил и их расположение. Каждый прибор являл собой сочетание подвижных элементов из меди или железа, а также круглых пластин с измерительными делениями. Некоторые казались совсем простыми: два совмещенных куска меди – две тарелки, одна на другой.

Сложные же астролябии напоминали настоящие машины: концентрические армиллярные сферы дополняла сложная система скользящих рычажков и подвижных колесиков, управляемая часами с автоматическим или ручным подзаводом. Даже без полета фантазии эти приборы можно было смело назвать машинами. Взглянув на них, Вейд сразу вспомнил телескоп в Пейнтер-Холле.

– Стимпанк до появления панка.

– Чертеж!.. – вдруг шепнула Бекка, достала из сумки Дневник, пролистала и открыла нужную страницу. – А что, если Коперник изобрел одну из этих машин, опираясь на устройства Птолемея? Только больше размером, чтобы внутри поместился человек? Ведь некоторые астролябии состоят из двенадцати частей и даже больше. У них есть колесики, шестеренки и все такое…

Бекка перевернула еще несколько страниц.

– Вот, послушайте еще раз:

Николай принимает решение.

С гигантского каркаса машины, с ее замысловатой рамы, он снимет двенадцать замкнутых друг на друга частей, без которых аппарат работать не сможет.

Вейд закрыл глаза.

– Двенадцать замкнутых друг на друга частей…

– Да, но в Дневнике говорится еще и о путешествии, – заметил Даррел. – Астролябии – не средство передвижения. Они никуда не ездят, и на них никуда не ездят. Они стоят на месте, и с их помощью проводят всякие расчеты.

– Нам нужно мыслить нестандартно, – сказала Лили.

– Согласна, – кивнула Бекка. – Давайте найдем побольше информации.

В витринах четвертого зала хранились книги и свитки.

– А вот и компьютеры! – обрадовалась Лили, увидев длинный стол с мониторами. – Сейчас посмотрим, что удастся выяснить про эту вашу «Розу в бульоне»…

Немедленно усевшись за компьютер, она яростно забарабанила пальчиками по клавиатуре.

Бекка склонилась над одной из витрин.

– Тут говорится, что это – одна из первых биографий Коперника, написанная всего через двадцать лет после его смерти. Жаль, что нельзя заглянуть в саму книгу. Вдруг там есть что-нибудь о путешествии 1514 года…

– Мы имеем копья, – отозвался старичок-смотритель, который как раз неспешно прогуливался по залу. – Оставьте себя на месте, пожалуйста. – Он резво крутанулся на каблуках и куда-то вышел.

Вейд рассеялся:

– Зачем нам копья? В кого мы их будем метать?

Но, повторив слова смотрителя вслух, догадался:

– Ах, копии!

– Если я права, – пробормотала Бекка, – эта биография поможет мне перевести больше из Дневника.

Старичок вернулся с толстым фолиантом в руках и с поклоном вручил его Бекке. В музее стали появляться первые посетители. Усевшись за стол напротив Лили, Бекка положила перед собой Биографию и Дневник. На соседний стул опустился Вейд.

– Я так рад, что… – заговорил он. Бекка подняла глаза. Зеленые глаза, немного заспанные.

– Что?

– …Что ты можешь для нас переводить. Без тебя и твоих мозгов мы бы тыкались как слепые котята.

В глазах Бекки мелькнул огонек, но уже через миг она сдвинула брови и уткнулась взглядом в тексты.

– Вот только прочитать мне удается далеко не все. Смысла некоторых выражений я вообще не понимаю. Жаль, что наши с тобой мозги не могут читать это одновременно.

Неужели она всерьез?

– Мне тоже, – произнес он через силу, заметив, как Лили стрельнула в него глазами из-за своего монитора.

Бекка листала обе книги, открывала новые страницы, возвращалась к уже прочитанным, то и дело закладывая их пальцами в нескольких местах сразу.