Возмездие чернокнижника - Илья Гутман

Прорвёмся, — подумал Апион. Гномы были пониже людей, поэтому их триумфальные ворота возвышались всего на три метра. Закинув «кошку» за ворота и убедившись, что она зацепилась, Апион перелез через них. Дальше располагался небольшой коридор длиной метров в пятьдесят, и вор пошёл по нему.

Но не прошёл он и десяти метров, как встретил ещё одно гигантское животное — на этот раз крысу. Правда, размером она обладала далеко не с быка, а всего лишь со среднюю собаку. Животное смотрело на гостя с любопытством.

— Ну-ка, крыска, иди-ка сюда…

Крыса подошла, и Апион прирезал её мастерским ударом в сонную артерию. Вор приобрёл этот навык в лесу, где однажды жил неделю, скрываясь от полиции — и сражался с волками. Крыса — не волк. С его ловкостью такие зверюги совсем не страшны. Однако тварь, умирая, пронзительно закричала. Но на крик крысы никто не прибежал, и Апион пошёл дальше.

За следующей дверью обнаружились уже две крысы. Одна из них принюхалась, и, похоже, учуяла аромат родственной крови от Апионова кинжала.

— Пип-пири, пирррири-пи, — пропищала одна из крыс, повернув к другой свою морду и показав лапой на незваного гостя.

— Пиррпип. Прии пиипири. Пи рриипи ппи, — крыса кивнула головой, и обе скрылись в туннелях.

Обе они пищали так чётко и так выразительно, как будто говорили на крысином языке. Да уж, подумал Апион, крысиного яду здесь не хватает.

За следующей дверью стояло уже шестеро крыс. Одна из них подмигнула Апиону. Тот сильно удивился.

— Пиррриип, — прокричала крыса в лицо Гранту, взмахнув передними лапами. И волна неизвестной силы сбила его с ног. Это невозможно! Крыса не просто обладает разумом — она КОЛДУЕТ! Апион встал и приготовил к бою свой кинжал. В ответ на это две крысы подняли с полу дубинки, а ещё три — луки, которые направили на чужака.

— Это же бред! — воскликнул Апион, — мне угрожают какие-то грызуны! — и, достав автоматический арбалет, попросту перестрелял всех крыс за три секунды. Апион соблюдал воровскую честь, он презрительно относился к убийцам, и сам никогда не убивал людей. Главным оружием Неуловимого были дротики с сильным снотворным. Но на крыс, бывших в несколько раз меньше людей, это снотворное действовало гораздо сильнее — убивало. Впрочем, они, несмотря на наличие разума, не были людьми.

Продвигаясь к трону царя гномов, Грант встречал множество картин и барельефов. Но на них были изображены не гномы — крысы. Крысы, стреляющие из луков в лягушонка (он был, судя по всему, размером с крупного осла); крысы, обхитрившие паука и спрятавшиеся в норках; колдующие перед каким-то тотемом крысы-жрецы, танцы крыс вокруг того же тотема…

Как такое возможно? — удивлялся Апион, — как простые грызуны смогли всего за несколько тысячелетий, пускай даже под действием алхимических веществ, приобрести разум? Остаётся только предположить, что крысы и так очень умные животные, поэтому небольшое улучшение разума, вызванное зельями, позволило им создать свою цивилизацию.

На самом большом барельефе красовалось изображение крысиного царя. Он сидел на том же троне, что и царь гномов на предыдущих барельефах, и выглядел почти что его двойником — крыс походил на гнома мускулами, морщинистой кожей и безумными глазами. А рядом с ним, естественно, было изображено Сердце Карерона.

Дальше вёл всего один коридор, но ОЧЕНЬ длинный. Крысы могли поджидать где угодно. Но теперь Апион знал, что грызуны очень слабы и, даже когда их много, боятся могущественного противника. Грант пустил небольшую очередь дротиков в неосвещённый конец коридора. Оттуда послышалось несколько крысиных криков, и Апион двинулся к тронному залу. Крысы с луками могли, конечно, поджидать в засаде, но Апиона не зря считали Неуловимым: он очень быстро бегал, а его зачарованная кольчуга защищала от стрел. Преодолев коридор за пять минут, Апион выбил дверь и обомлел: на троне восседала гигантская крыса размером с десятилетнего ребёнка. Она выглядела точно как на барельефе — мускулистая и с горящими глазами. А рядом лежал гигантский сапфир — вне всякого сомнения, это и было сердце Карерона.

— Кто ты такой, чужак, что не падаешь ниц перед крысиным царём? — услышал Апион в своей голове голос.

— Как ты понимаешь мой язык, крысиный царь? Ты — телепат?!

— Естественно! Отвечай, что ты делаешь в моём городе и почему убиваешь мой народ?! Ты не сможешь солгать мне, ибо я чую ложь! Отвечай немедленно, или будешь иметь дело со мной!

Апион рассвирепел: какой-то грызун-переросток ему угрожал! Он был Неуловимым, его уважали многие бандиты — а тут всякая крыса думает о нём бог знает что. И Апион кинул в крысиного царя кинжал.

Царь выставил свою лапу, скорее даже руку — и зачарованный кинжал сперва остановился в полёте, а потом полетел обратно в человека. Да, он владел силами Хаоса. Апион поймал кинжал на лету и вставил обратно в ножны. Тогда безумный крыс задул на него. Это дыхание оказалось ледяным и очень сильным. Даже живя в северной стране, Грант никогда не сталкивался с таким лютым холодом. И он понял, что крысиный царь может его попросту заморозить, ведь он обладал артефактом Хаоса — сердцем могучего бога холода. Вор наложил на себя заклятие теплового щита, однако ледяное дыхание всё равно пробивало его до костей.

Чуть пригнувшись, Апион метнул в царя «кошку» на верёвке. «Кошка» ударила крысака по голове, и в его глазах появились проблески разума. Он перестал извергать волны холода и спросил:

— Чего тебе надобно, чужак?

— Мне нужно сердце Карерона — вот этот гигантский синий камень.

— Никогда! — искра разума вновь погасла в крысиных глазах, на губах выступила пена, — Я ни за что не отдам тебе камень, чужак! Приготовься к смерти!

И тут со всех сторон раздался крысиный писк, в котором явственно слышались страх и отчаяние. Крысиный город чего-то испугался. Что-то страшное, огромное, гораздо большее, чем сам Апион, шло в тронный зал.

— Похоже, чужак, ты — единственный, кто ускользнул живым от пещерного паука, — услышал Апион голос крысиного царя, — Думаешь, ты сумел убил его простым выстрелом в голову? Нет, ты всего-навсего лишил его сознания, а теперь он идёт сюда, чтобы пожрать всех нас.

И действительно, через пару мгновений в зал ворвался паук. Лучники принялись стрелять в него, а царь уже атаковал не человека, а паука. Весь крысиный город боролся с вторжением чудовища, и Апион спокойно взял камень. Первые три секунды Сердце Карерона казалось очень тяжёлым, но с каждым мгновением почему-то становилось всё легче. И Грант побежал обратно к люку, причём значительно быстрее, чем раньше. Более того: ему как-то удалось одним гигантским прыжком преодолеть речку с лягушкой. И, уже почти добравшись до люка, Апион понял, что эти сверхчеловеческие силы ему дал камень — артефакт Хаоса. И что эта мощь навечно будет с ним, если он оставит камень себе. Да, именно навечно, ибо Сердце Карерона дарит бессмертие. Правда, цена такого бессмертия великовата — изуродованная душа и покалеченный разум. Нет, — подумал Апион, — такая сила мне не нужна. И потерял сознание.