Мое проклятие с глазами кошки - Юлия Зимина

пойду… Прошу простить…, — извинялся брат, не отводя глаз от обнаженных ног Халисы.

— Энекин! — предупреждающе рыкнул я, покачиваясь и хватаясь за дверной косяк рукой.

— Да ухожу я, ухожу, — брат тряхнул головой словно сбрасывая наваждение. Еще бы, эта девушка словно богиня, сошедшая с небес, только это моя богиня и ничья более!

— Вот и иди, — произнес тише, прислонясь к стене и чувствуя, что не могу больше удерживать вес своего тела…

— Алерон! — громкий вскрик моей кареглазой был последним, что я запомнил, когда мои ноги подогнулись и я рухнул на пол, отправляясь в бессознательное состояние…

Не знаю сколько прошло времени и как долго я пребывал в лежачем положении, но все тело настолько затекло, что когда решил пошевелить ногой, то каждая мышца отдалась болью.

Чувствовал, как грудь давит от повязки. Как в комнате пахнет травами и настойками.

«Я жив и это главное», — промелькнуло в голове. Но потом все мысли мигом улетучились, когда в памяти всплыла обнаженная Халиса, прижимающая к себе покрывало.

Откуда нашел в себе силы, известно только богам. Подскочил с кровати, едва не шлепаясь на пол. Мне нужно было найти свою кареглазую.

«Где она? Что с ней? Вдруг Энекин узнал, что Халиса оборотень? Я оторву ему голову, если он причинит ей вред!»

— Куда собрался? — прозвучало взволнованное сбоку.

Брат подскочил ко мне, пытаясь уложить обратно на кровать.

— Где Халиса? — прохрипел я, игнорируя чудовищную боль в груди.

— Нет, ты точно сбрендил! — фыркнул брат. — Хотя, будь у меня такая девушка, то я бы тоже бегал за ней цепным псом…, — хмыкнул Энекин. — Да на кухне твоя Халиса, — закатил глаза мужчина, наблюдая мой предупреждающий взгляд. — Только ушла, точнее Марик ее почти силой утащил. Знаешь, — произнес он с ноткой горечи спустя несколько секунд, — любит она тебя, правда любит, Алерон. И будь я проклят, но черная зависть никак не желает покидать моего сердца…

16. Робкая надежда на счастье

Халиса

— Ты наелся? — улыбнулась я, глядя на Марика, у которого весь рот был измазан клубничным вареньем.

— Наелся, — тяжело выдохнул ребенок, довольно улыбаясь. — Давай порисуем? А?

— Давай, — кивнула я, — только сначала проведаем твоего дядю, вдруг он уже очнулся.

— Ты от него не отходишь, — тихо произнес мальчик. — Халиса, а дядя Алерон ведь поправится?

— Конечно! — мгновенно ответила я, даже и не думая об обратном.

Пантера вела себя спокойно, чувствуя, что с истинным все в полном порядке, пусть он и находится на данный момент без сознания.

Помню, как в последнии мгновения смогла уговорить свою кошку отступить в тень. Она неохотно, но все же согласилась. За считанные доли секунды схватила валяющееся на полу покрывало и притянула его к обнаженной груди, правда, не успевая прикрыть оголенные бедра и ноги, что и сумел увидеть лорд Энекин. Я не испытывала смущения, мое сердце настолько сильно колотилось после всего пережитого, что чего-чего, а на стеснение уж точно сил не осталось.

Когда Алерон бессознательной куклой повалился на пол, я едва смогла сохранить свой прежний облик, кидаясь к истинному и не давая стукнуться ему об пол головой. Надо отдать его брату должное. В такой сложной ситуации он смог сохранить трезвость рассудка, и спустя несколько минут Алерона уже осматривал лекарь. На мое счастье раны хоть и были глубокие, но инфекции в них никакой не попало.

Интуиция подсказывала, что именно моя метка, стоящая у главы черных мундиров на шее, поспособствовала избежанию осложнений со здоровьем после стычки с оборотнем. Кстати о нем. Тот мужчина, имеющий образ рыжей кошки, не выжил. Как сказал лорд Энекин, он налетел на кинжал брюхом, словно специально, не желая сдаваться в руки черных мундиров. Возможно это правда. Пусть мои слова покажутся грубостью и прозвучат эгоистично, но я была рада тому, что оборотень отдал душу богам и не успел ничего донести до стаи, которая где-то находилась, ожидая моего появления. Мне было даже страшно подумать, для чего именно я им нужна, но рассудок шептал, что уж точно не для чего-то хорошего.

— Ладно, пойдем посмотрим дядю, а потом рисовать, ты мне обещала, — малыш слез со стула, вприпрыжку направляясь на выход.

Шли по коридору к покоям Алерона, повсюду наблюдая черных мундиров. После нападения на их главу, дом просто кишел ими, но меня это не беспокоило. Почему-то в душе все волнение словно испарилось. Будто кто-то выключил тумблер, отгораживая от всех отрицательных эмоций. Для меня на данный момент было важно лишь одно — увидеть синеву глаз своего мужчины. Удостовериться в том, что Алерон не ненавидит меня за то, что я не такая как он. Я фактически нахожусь на стороне врага, пусть и не стою в его рядах. Мне требовалось убедиться, что Алерон не отвернется от меня, не станет рвать душу и сердце на части обидными словами. Ведь скажи он, что я чудовище и что мне нет места рядом с ним, то тогда мое сердце перестанет биться. Покинуть его я не смогу, но и быть рядом Алерон не позволит, поэтому выбор будет очевиден…

— Ты только не шуми, — попросила я ребенка, который шел напевая детскую песенку себе под нос, — дяде нужен отдых…

— Халиса, я знаю, не переживай, — поднял на меня свои глаза мальчик.

Тихо, боясь произвести хоть малейший шум, приоткрыла дверь, наблюдая Алерона, смотрящего прямо на меня.

Сердце подпрыгнуло в груди и пустилось в галоп. Мир перестал существовать, замедляя времени бег. Я видела только его, только его одного.

Тонула в синих омутах и боялась сделать шаг вперед. Я так сильно этого ждала. Провела двое суток у его постели, наплевав на готовку и свешивая все свои обязанности на помощника. Спасибо лорду Энекину, он не дергал меня и не требовал удалиться. Он словно чувствовал, как сильно я переживаю и мучаюсь, глядя на бессознательного Алерона. Он ничего не спрашивал у меня, ничего не говорил, но чувство любопытства и заинтересованности, исходящее от него, я ощущала ярко.

— Халиса, — произнес Алерон, смотря на меня неотрывно.

— Дядя! — взвизгнул Марик, распахивая дверь и с разбега залетая на кровать. — Ты очнулся! Я так за тебя переживал!

Алерон, сморщившись от боли, прижал мальчика к себе, целуя его в макушку. Смотрела за данной картиной с легкой улыбкой на устах. Он жив, скоро будет здоров и это самое главное…

— Эм-м, сынок, — послышался голос лорда Энекина. — Пойдем с тобой погуляем, ты сегодня еще не дышал свежим воздухом…

— Но я хочу с дядей…, — воспротивился мальчик.

— Никуда твой дядя не