Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

Он узнал ее.

Миссис Кейтелбайн.

Кивнув Рэглу, миссис Кейтелбайн прошла мимо него к двери, закрыла ее и опустила шторы. Только после этого она повернулась к Рэглу.

— Какой номер?

Он дал ей карточку.

— О, понятно! Это армейский коммутатор в Денвере. И внутренний шестьдесят два. Скорее всего,— миссис Кейтелбайн нахмурилась,— кто-то из противоракетной обороны. Если вы их застанете в это время, значит, они просто там живут. Как будто от этого что-то зависит.— Она вернула карточку Рэглу.— Много вспомнили?

— Довольно много,— ответил Рэгл.

— Помогло, что я показала вам модель вашего завода?

— Да, очень.

— Тогда я довольна.

— Вы ходили вокруг да около, по кусочкам восстанавливая мою память. Значит, вы представляете армию?

— Да,— ответила она,— В некотором роде.

— Как могло получиться, что я все забыл?

— Вас заставили забыть. Точно так же, как вас заставили забыть все, что произошло, когда вы поднялись на холм и встретились с Кессельманами.

— Меня подобрали грузовики муниципальной службы. А на следующее утро люди из муниципалитета начали копать канаву. Следить за мной. Значит, это они построили город и управляют им? Это они заставили меня все забыть?

— Да,— кивнула миссис Кейтелбайн.

— А вы хотели, чтобы я вспомнил.

— Потому что я — лунатик. Я из тех, за кем гоняется военная полиция. Вы ведь решили перейти на нашу сторону, мистер Гамм. Уже упаковали чемоданчик. Но что-то произошло, и до нас вам добраться не удалось. Вас оставили в живых, потому что Рэгл Гамм им нужен. Усадили за газетный конкурс — чтобы вы служили им своим талантом, не испытывая нравственных мук.

Миссис Кейтелбайн по-прежнему улыбалась веселой профессиональной улыбкой; в этом белом халатике она напоминала медсестру из стоматологического кабинета, рекламирующую новые средства для ухода за полостью рта. Энергичная и деловая. И, подумал Рэгл, убежденная, преданная.

— Почему я решил перейти на вашу сторону?

— Вы не помните?

— Нет.

— Тогдаявамдамкое-что почитать. Вроде пособия поориентации.— Она сделала шаг назад и вытащила из-под прилавка плоский малиновый конверт.— Первое,— начала миссис Кейтелбайн,— номер «Таймс» от четырнадцатого января тысяча девятьсот девяносто шестого года с вашим фото на обложке и биографией внутри. Достаточно подробной, для широкой публики.

— Что они знают? — спросил Рэгл, думая о миссис Мак Фи и ее сплетнях.

— Что вы страдаете заболеванием дыхательных путей, из-за чего живете отшельником в Южной Америке, в заброшенном перуанском городке под названием Айакучо. А вот еще.— Миссис Кейтелбайн извлекла небольшую книжку.— Официальный учебник по современной истории для школ ЕДИНОГО СЧАСТЛИВОГО МИРА.

— Объясните мне этот лозунг — «Единый счастливый мир».

— Это не лозунг. Это официальное название организации, убежденной, что межпланетные путешествия не имеют будущего. Единый счастливый мир хорош сам по себе; он гораздо лучше, чем бесконечные безжизненные пустоты, которые Господь никогда не предназначал человеку. Вам, конечно, известен смысл слова «лунатик»?

— Колонист на Луне.

— Не совсем. Но в книге это все есть, наряду с обзором начала войны. И еще.— Миссис Кейтелбайн вытащила из конверта памфлет под названием «Борьба с тиранией».

— Что это? — спросил Рэгл.

Брошюра вызвала у него странное чувство, он испытывал потрясение от узнавания давно забытого, включались старые ассоциации...

— Этот памфлет распространялся среди тысяч рабочих корпорации Рэгла Гамма. На ваших многочисленных заводах. Вы до сих пор удерживаете сильные позиции в экономике и вызвались работать на правительство за чисто символическое вознаграждение, жест патриотизма. Посвятили свой талант спасению людей от ракетных ударов с Луны. Но через несколько месяцев все изменилось — вы всегда лучше других угадывали тенденции развития.

— Я могу это взять в город? — спросил Рэгл.

Он уже думал о завтрашнем задании. Привычка вошла в его плоть и кровь.

— Нет,— возразила миссис Кейтелбайн.— Они знают, что вы вырвались. И если вы вернетесь, снова попытаются стереть вашу память. Лучше читайте здесь. Сейчас около одиннадцати. Время есть. Я понимаю, вы думаете о завтрашнем задании.

— Здесь не опасно? — спросил Вик.

— Нет.

— А если нагрянет военная полиция?

— Посмотрите в окно.

Рэгл и Вик подошли к окну аптеки и выглянули. Улица исчезла. Вокруг простирались темные безжизненные поля.

— Мы за городом,— сказала миссис Кейтелбайн.— Как только вы вошли, мы тронулись с места. И до сих пор едем. Вот уже месяц, как мы научились проникать в Старый город. Так его назвали те, кто его построил,— Помолчав, она добавила: — Вы никогда не интересовались, где живете? Как называется город? Страна? Штат?

— Нет,— ответил Рэгл, чувствуя себя дураком.

— Мы в Западном Вайоминге, недалеко от границы с Айдахо. Ваш город был построен на месте нескольких поселений, снесенных в первые дни войны. Они довольно удачно все воссоздали, основываясь на старинных описаниях и картинках. Руины, которые пытается расчистить Марго,— это подлинные развалины бывшего Кеммерера, старинные оружейные склады. Туда-то мы и подбросили телефонную книгу, листки со словами и журналы.

Присев к столу, Рэгл погрузился в чтение собственной биографии.

 Глава 14

Страницы журнала шелестели, раскрывая перед ним реальный мир. Имена, лица, ощущения наплывали на него и вновь оживали. На этот раз не было людей в серых комбинезонах, угрожавших ему из ночной тьмы, и Рэгл сидел, вцепившись в журнал и впитывая каждую строчку. «Вперед с Морагой»... Он вспомнил избирательную кампанию 1987 года. Еще был лозунг «Победим с Вольфом»... Кстати, и победили.

Фотография худого, тщедушного профессора из Гарварда. Рядом с ним — человек, ставший вице-президентом. Какой контраст, подумал Рэгл. Они так отличались друг от друга, что в конце концов довели страну до гражданской войны. И оба на одном бюллетене. Каждый хотел завоевать все голоса.

Профессор права из Гарварда и бывший работник железной дороги. Специалист по римской и английской юриспруденции и человек, швырявший мешки с солью.

— Помнишь Джона Морагу? — спросил Рэгл.

На лице Вика промелькнула растерянность.

— Естественно.

— Даже смешно, что образованный человек оказался таким легковерным. А может, и слишком наивным,— Чересчур много теории и мало практики, подумал Рэгл.

— А я не согласен,— с несвойственной ему решительностью заявил Вик.— Это был человек, который жаждал осуществить свои принципы на практике вопреки любым препятствиям.

Рэгл взглянул на него с изумлением. Он вспомнил споры до хрипоты в ночных барах: «Я лучше сдохну, чем меня увидят с салатницей из лунных пород». «Не покупайте ничего с Луны». Полный бойкот. И все ради принципов.

— Покупайте земные породы,— сказал он.

— Покупайте только дома,— без колебания откликнулся Вик.

— Но почему? — спросил Рэгл.— Какая разница? Для тебя что, Антарктида — дом?

Он действительно не понимал. Лунные породы, земные породы... Порода есть порода. Между тем спор все больше принимал политическую окраску. «Луна никогда не будет представлять для нас экономического интереса. О ней можно забыть».

В 1993 году президент Морага провел в Конгрессе закон, положивший конец американской экономической экспансии на Луне. Ура! Гип-гип!

Торжественные парады на Пятой авеню.

И вдруг восстание.

— Победим с Вольфом,— сказал Рэгл.

— А по-моему,— горячо возразил Вик,— это шайка предателей.

Миссис Кейтелбайн молча слушала их спор.

— В законе ясно сказано,— в свою очередь возразил Рэгл,— что в случае недееспособности президента его обязанности исполняет вице-президент. При чем тут предатели?

— Исполняющий обязанности — еще не президент. Он всего-навсего должен следить за исполнением президентской юли. Никто не давал ему права разваливать внешнюю политику. Воспользовался болезнью шефа. Возобновил субсидирование лунных проектов, лишь бы угодить кучке калифорнийских либералов с розовым туманом в голове и без малейшей доли здравого смысла.— Вик задохнулся от негодования.— Логика подростков, которым не терпится погонять на скоростных машинах с форсированными двигателями. В очередной раз заглянуть за горизонт...

— Ты же все это вычитал в газетах,— остановил его Рэгл.— Это не твои мысли.

— Про это еще Фрейд писал: подавленные сексуальные желания. На Луне делать нечего. Вся эта болтовня о «сияющей цели человечества»... Чушь собачья. Кроме того,— Вик ткнул в него пальцем,— это незаконно.

— Если это незаконно,— сказал Рэгл,— то при чем тут фрейдистские комплексы? — Готов что угодно поставить с ног на голову. Лишь бы возразить.— И почему, собственно, ты так против лунных исследований? Чувствуешь враждебный запах? Боишься заражения? Или сочащегося в щели песка?