На дне могилы (Обреченная на раннюю могилу) - Фрост Джанин

Тут я отложила вилку. Я не знала, к чему он клонит, но Влад ничего не делал без причины.

— Что такое, дружище? Стараешься разогреть во мне кровь? Чтоб мясцо было нежнее? Нет, не связывалась и не хочу. Хватит с меня мерзких подробностей.

— Например, кого именно он обнимает в данный момент? Тискает, целует… прижимает к себе голое тело?

Моя тарелка пролетела через всю комнату и разбилась о каменную стену. Пока она летела, я проклинала себя, Влада и в первую очередь Кости.

— Видишь, как быстро я срываюсь? Проверяешь, да? Ну, сам видишь, я немножко не в себе, так что извини.

Я сцапала льняную салфетку и направилась к разбитой тарелке, собираясь прибрать за собой, но Влад оказался проворнее. Не вставая, он дернул меня к себе.

— Ты что делаешь? — огрызнулась я.

Он усилил хватку, так что я почувствовала легкую боль.

— Беру свою плату кровью.

Я еще успела напрячься, прежде чем губы Влада припали к моему горлу и клыки прокусили кожу.

У меня вырвался крик, но не крик боли. Влад потянул сильнее, всасывая больше крови. С каждым его глотком по телу расходилось пульсирующее тепло. Вампирский яд. Не причиняет вреда, но вызывает обманчивое, очень приятное ощущение тепла.

— Влад, хватит.

— Нет, — глухо промычал он, — еще.

И притянул меня ближе. Теперь я полулежала на нем, а сосал он как будто прямо у меня из позвоночника.

Влад провел рукой по моим рукам. Я задохнулись. Ладони у него были горячие, без обычного для вампиров холода. Должно быть, это его пирокинез. Моя кровь их так быстро согреть не могла.

Так же внезапно, как поймал, Влад меня выпустил. Я оперлась на стол, колени подгибались пуще прежнего.

— Теперь у тебя будет о чем подумать, кроме него, — сказал он.

— Не будет, — глухо вырвалось у меня, и я вдруг расплакалась. — Я все равно люблю его, Влад. Может, и ненавижу тоже, но… все равно люблю!

Его пристальный взгляд не дрогнул.

— Это пройдет.

«Пройдет?»

Я не сказала этого вслух, да и не нужно было, Влад и так меня услышал.

— Я уже сыта, — только и сказала я, покидая столовую.

Позже, ночью, когда я уже спала, кровать подо мной качнулась. Я испуганно раскрыла глаза, но к моим губам прижался чужой палец.

— Это всего лишь я. Хочу поговорить.

Я уже не спала. Люди, как правило, не забираются в чужую постель для разговора, а Влад занимался именно этим.

— В самом деле? — съязвила я.

Он пренебрежительно махнул рукой:

— Не комкай простыни, Кэт, я не собираюсь тебя насиловать.

— Там, где я росла, люди для разговоров не ложатся. — Чтобы подчеркнуть свою мысль, я села. Да, простыни я здорово помяла в кулаках. — Тебе, мягко говоря, недостает сдержанности, дружище.

Влад пристроил под голову подушку и рассмеялся:

— Ты прямо идеальная картина ярости, Смерть, но мы с тобой знаем, как легко мне испепелить эти простыни. Ну ладно, если забыть о твоем суровом воспитании в стиле Среднего Запада, есть возражения, чтобы я вот так устроился рядом с тобой?

Я выпустила край простыни. Он был прав по нескольким пунктам. Влад был намного сильнее меня, так что, даже не поджигая постельного белья, мог взять меня силой, если бы захотел. Плюс излишняя забота о приличиях, после того как он выпил из меня добрую пинту, была бы здорово похожа на ханжество.

— Ладно. О чем ты хотел поговорить?

— О твоем будущем.

Я насторожилась:

— Ты хочешь меня выставить. Ладно, я…

— Ты и впрямь думаешь, что я пришел сюда, что бы вышвырнуть тебя из дома? — перебил он. — Плохо же ты меня знаешь.

— Извини. У меня выдалась, э-э-э, трудная неделя.

— Да, — без ложной жалости согласился он. — Твоя самооценка серьезно пострадала, а ты очень уязвима. Будь я в настроении, соблазнить тебя было бы проще простого.

— Ты так переполнен собой? — фыркнула я. — Но ты трясешь не то дерево, если думаешь, что мне нужен пистон из милости.

Он скривил губы:

— Я уже говорил, что не питаю к тебе романтических чувств. Я пришел потому, что ты мой друг, а друзья достаются мне куда труднее, чем пистоны.

То, что я к нему испытывала, тоже не имело отношения к влечению, хотя Влад был весьма притягателен. Нет, я испытывала странное чувство сродства.

— Я рада, что ты пришел. — И это было правдой. Менчереса, или Ниггера, или еще кого-то, кто возился бы со мной из чувства ответственности, я бы рядом не выдержала.

Влад стиснул мою руку:

— Ты справишься, но прежде тебе необходимо встретиться с ним лицом к лицу.

С ним. С Кости. Я отвернулась:

— Я ценю твои чувства, но в данном случае это лишнее. Я не собираюсь с ним видеться. Не хочу видеть, чем он занимается и с кем.

— Кэтрин, ты дура.

Я ощетинилась, услышав оскорбление и свое настоящее имя.

— Неужели, Драк? — Он тоже никогда не назывался этим именем.

— Ты никогда не покончишь с этим, потому что все еще гадаешь, действительно ли он ушел. Потому ты и не можешь с этим справиться. И по той же причине тебя в конце концов убьют: ты так занята мыслями о нем, что не замечаешь вампира в своей спальне, пока он не залезет к тебе в постель. Разберись с Кости раз и навсегда. И тогда уж иди дальше, с ним или без него.

— Я знаю, что все кончено, — севшим голосом отозвалась я. — Он сам сказал громко и ясно.

— А ты гадаешь, сказал ли он то, что думал. Не хотел ли просто причинить тебе боль, как ты ему, сбежав к его врагу во время боя. Ты сводишь себя с ума, гадая, не ждет ли он, что ты побежишь за ним, как он столько раз гонялся за тобой.

— Перестань шарить у меня в голове! — Слышать свои тайные мысли произнесенными вслух походило на операцию без наркоза.

— Это не такие уж глупые идеи, — хладнокровно продолжал он. — Он мучит тебя тем, чего ты больше всего боишься, как ты его раньше. На мой взгляд, это справедливое наказание. Я только сомневаюсь, хватило ли у Кости на него твердости.

— Так зачем ты мне советуешь его искать, если думаешь, что я только получу новую пулю?

— Затем, что, если ты права, он скоро в любом случае постучится в мою дверь. А если нет, ты получишь жестокий удар, но станешь тверже. Ты ведь много сильнее, чем думаешь.

Я покусывала нижнюю губу. Снова рискнуть, что мне растопчут душу, только чтобы проверить, не жуткая ли это вампирская игра? А если и так, смогу ли я за нее простить? И захочу ли?

В любом случае я буду знать, а это всяко лучше, чем сводить себя с ума, цепляясь за тонкую ниточку догадок.

Влад, верно, прочел мои мысли и кивнул:

— С утра позвони Ниггеру и назначь встречу Кости. Он не откажется тебя увидеть, каковы бы ни были его намерения. Тогда ты узнаешь, все ли кончено.

При пониженном содержании железа в кроки и недосыпе все это оказалось мне не по силам. Я со вздохом откинулась назад, забыв о стеснении.

Влад пристроился рядом, головой на мою подушку.

— Гм… — прокашлялась я. — Мы вроде договорились, что останемся друзьями?

— Мне не секс нужен. Я просто давно не спал, с женщиной, которая для меня что-то значит.

— О! Ну тогда… — Компания для сонного Дракулы? Среди всего прочего, почему бы и нет? — Ладно, но я храплю.

Он ухмыльнулся:

— Я неделю живу с тобой под одной крышей, так что давно знаю.

Я сердито покосилась на него, но потом расположилась на кровати, как обычно.

Влад обнял меня одной рукой. Мне следовало бы смутиться, тем более что он был голым до пояса, а на мне из всей одежки только длинная ночная сорочка, но ничего подобного. Приятно было опять засыпать рядом с кем-то, хоть это был и не тот, кого мне недоставало.

— Доброй ночи, Кэт, — пожелал он, хотя уже светало.

Я зевнула и закрыла глаза:

— Доброй ночи, Влад.

Стук в дверь меня не разбудил. Слишком был тихий и осторожный. Только когда Влад далеко не приветливым тоном произнес: «Войдите», я проснулась. Господи, он прав. Реакция у меня — дерьмо.

Шрапнель просунул голову в дверь. Я мысленно выругала Влада: мог бы дать мне время скрыться и ванной. Сцена весьма компрометирующая.