Смерти подобные сны - Татьяна Голубева

Илона поднялась наконец на ноги, крепко прижимая к себе емкость со спасительным напитком. И пошла в комнату, налетая по дороге на все углы и шкафы. Нерадов ее подставил, она должна уничтожить эту сволочь. Она его убьет. Она его убьет. Она его...

Сев на пол возле комода, Илона потянула на себя нижний ящик. Там когда-то, давным-давно, лежал обрез. Пистолет и обрез. Она его убьет.

Но в ящике не было ни пистолета, ни обреза. Там оказался спрятан совсем другой предмет, большой и плоский, Илона далеко не сразу поняла, что это такое. Она долго всматривалась, почему-то боясь прикоснуться к странной зеленовато-серой вещи... а потом вдруг ей все стало ясно.

Бронежилет.

Эта сволочь была вчера в бронежилете! А она, Илона, очутилась под огнем, ничем не защищенная, в одной лишь старой потертой шубе!

Илона залпом выпила остатки водки.

- Что ты там ищешь? - раздался за ее спиной голос Толяна.

Значит, он уже вернулся? Неважно. Пусть видит. Пусть знает. Кто он такой, вообще говоря?

- Где твой обрез? - спросила Илона заплетающимся языком.

- Какой обрез, детка? - Нерадов присел рядом с ней на корточки и удивленно заглянул ей в лицо.

- Тот, что лежал вот здесь, нижнем ящике! - зло закричала Илона, и ей казалось, что она сейчас выглядит невероятно грозной и опасной... - Ты его спрятал, когда меня забрали, понимаю, но где он сейчас?

- Детка, тебе почудилось, - твердо сказал Толян. - Никакого обреза у меня никогда не было. Ты еще пушку придумай! Мортиру, базуку, на что еще твоего больного воображения хватит?

- Больное воображение? - озадаченно переспросила Илона, рассматривая пустую бутылку. - Больное вооб... ты о чем это?

- О том, что ты отчаянная фантазерка, детка, вот о чем. Давай-ка я помогу тебе встать.

- Не прикасайся ко мне! - заорала Илона. - Не сметь, мерзавец! Ты хотел, чтобы меня убили! Ты напялил вот эту штуку, - Илона обвиняющим жестом указала на спрятанный бронежилет. - А я? Меня могли убить!

И тут же перед глазами Илоны вспыхнула пугающе яркая картина: женщина в рыжей лисьей шубейке падает в грязную лужу, по краям которой лежит не растаявший еще серый снег... лужа заполняется черной кровью... ночь, тусклый свет фонаря... ночь, улица, фонарь, аптека. При чем тут аптека? А, ну да, "Скорая помощь"... Илона запуталась в собственных мыслях и заплакала, заскулила, как голодный побитый щенок. Толян подхватил ее на руки и отнес на кровать. Уткнувшись лицом в подушку и продолжая скулить, Илона не видела, как рассматривает ее Нерадов: брезгливо скривив губы, чуть покачивая головой...

Прошел день, и еще один, и еще... Илона сидела дома, смотрела кассету за кассетой, читала чарующие романы и старалась не думать о происшедшем. Ей необходимо было выбросить все из головы, она хотела просто жить, без тревог, ненужных волнений и опасений. И постепенно страх отпустил ее, она снова углубилась в мечты, воображая себя то невинной ирландской пастушкой, то отчаянной итальянкой - искательницей приключений, а то и вовсе принцессой Дианой. Толян по-прежнему уходил каждое утро и возвращался вечером. Они больше не говорили о том ночном эпизоде, как будто его и не было вовсе. Одно только огорчало Илону: денег становилось все меньше и меньше. Ей приходилось, придя в универсам, очень крепко задумываться о том, что она может купить, а что - нет. И в конце концов она сказала Нерадову:

- Толик, я не могу приготовить настоящий ужин на те гроши, что ты оставляешь в буфете.

Нерадов пожал плечами.

- Детка, у меня сейчас тяжелая полоса. Просто не знаю, как быть.

- Заработай, как все! У других получается же, так? Почему ты не можешь? - рассердилась Илона.

- Детка, - усмехнулся Толян, - а ты вообще представляешь, что это такое - зарабатывать, как все?

- Почему же нет? - не поняла она. - Конечно, представляю.

- Вряд ли, - серьезно сказал Нерадов. - Вряд ли ты это действительно представляешь и понимаешь. А кроме того, что ты имеешь в виду, говоря "как все"? Как все банкиры? Или как все уборщицы? Или как все государственные служащие? Ты говоришь, не зная о чем. Ты ведь никогда в своей жизни не работала ради заработка, верно? Вот возьми и сама попробуй. А потом поговорим.

Илону это сильно задело, хотя почему - она и сама не знала. Но в голосе Толяна прозвучало что-то такое... он, собственно говоря, обвинил Илону в полном незнании жизни, в том, что она только и умеет, что сидеть на чьей-нибудь шее... и это несмотря на то, что она два года отмучилась в... и она завелась.

- И попробую, можешь не сомневаться! - с вызовом бросила она. Завтра же найду работу!

- Отлично, - кивнул Толян. - Мне нравится твоя решительность.

На следующее утро Илона отправилась на поиски работы.

Глава седьмая

Эх, картошечки бы раздобыть, думал Карпов, выскребая со сковородки остатки макарон. Картошечка - это настоящий продукт. Поджарить ее с луком, да масла побольше, да кильки баночку, а то еще лучше - селедку купить... Но платить по двенадцать рублей за килограмм картошки и по сорок пять за килограмм самой дешевой селедки - это уж совсем чокнуться надо. То ли дело в прежние времена, при коммунистах! Да, это была жизнь. На рубль этой самой картошки ведро можно было купить. И хлеб, между прочим, шестнадцать копеек стоил. И водка, прямо скажем, не слишком кусалась. Можно было и пить, и закусывать. А портвейн? Карпов тоскливо вздохнул, вспомнив здоровенные бутылки, стоившие чуть больше двух рублей. Классный был портвешок, классный... Весело жили! Пили почти каждый день, и всегда денег хватало. Теперь все по-другому, эти чертовы демократы все испоганили, простым людям теперь никакой жизни нет... Подохни с голоду - никому и дела не будет.

Пора было снова отправляться на поиски бутылок и банок. Карпов горестно прикинул, какова нынче стоимость этих самых бутылок по сравнению с прежними счастливыми временами. Раньше-то как было? Сдал бутылку - купил килограмм картошки, да еще и осталось. А теперь на тот же килограмм надо десять бутылок сдать, а то и двенадцать. Где же их возьмешь-то? На кустах не растут. А из-под кустов их тут же выгребают те, кто пошустрее да поздоровее Карпова. Ему, мирному инвалиду, за нервными и воинственными бомжами не угнаться.

Хорошо хоть на улице сегодня немного потеплее, ни ветра, ни снега, ни дождя. Но ведь и охотников за бутылками в такую погоду больше будет, выберутся из своих закутов в подвалах да на чердаках. Ну, ничего не поделаешь. Все равно надо идти.

Одевшись потеплее, Карпов отправился в очередной поход. Пятница сегодня, может, побольше гуляющих будет перед выходными-то...

...Он бродил по улицам уже больше часа, а нашел всего одну бутылку. Карпов устал, спина снова невыносимо разболелась, ноги ломило, тянуло шею, палка то и дело норовила вырваться из рук... Усмотрев справа от себя просторный двор с деревьями и лавками, Карпов забрел туда и устроился на отдых. Но сначала огляделся. В дальней части двора стояло несколько темных блестящих машин, но людей не было видно. Ну и хорошо, подумал Карпов, никто ругаться не будет, не прогонит. Мартовское солнышко грело на удивление хорошо. Карпов положил рядом с собой сумку с единственной найденной бутылкой, расстегнул куртку. Немного подумав, снял старый вязаный колпак и аккуратно уложил его на скамью рядом с собой донышком вниз - чтобы проветрился. Устроившись как следует, он расслабился и не заметил, как задремал.