Заметки скандального кинопродюсера - Константин Филимонов

А настоящие французы – это те, кому сегодня глубоко за пятьдесят. Они – очень милые люди. Сидят себе в ресторанчиках с собачками на руках, пьют розовое вино, кофе с круассанами и… доживают свой век в тоске по уходящей в небытие Франции.

Не думаю, что эти настоящие французы говорят про арабов:

– Понаехали!!!

Они покорно смирились с происходящим в их стране.

Париж – это город-музей. Величественные здания – одно красивее другого!

И все эти красоты нещадно эксплуатируются новыми хозяевами.

…После мучительных переговоров с сотрудниками «ОРКИОН ФИЛЬМ» пришли-таки к решению о продолжении съемок.

– Дайте, – говорю, – посмотреть бухгалтерию. Хочу узнать, куда вы полмиллиона дели!

– Зачем? – спрашивают меня французы. – Раньше мы никогда ни перед кем не отчитывались!

И глаза у них при этом – честные-честные! Оказывается, не только в российском кино воруют – французы тоже умеют «осваивать бюджет».

…Вот так мы и снимали наш фильм. Проблемы возникали буквально из ниоткуда!

То едой накормят протухшей, то запланированные локации «слетают», то Буш в Париж прилетает и снимать нельзя… В общем, то понос, то золотуха!

У Наташи Ивановой из гостиничного номера украли сейф. В сейфе были шестьсот евро, паспорт и еще какие-то документы.

Звоним в полицию. Полицейский по телефону спрашивает:

– Труп в номере есть?

– Нет! – отвечаем мы издевательски. – А что – надо труп? Вы скажите – мы сейчас сделаем!..

Но у французской полиции чувство юмора отсутствует:

– Если трупа нет, приезжайте в участок сами. Пишите заявление. Мы все равно ничего искать не станем!

Вот так вот – открытым текстом. Ешкин-поварешкин!

И тем не менее – мы снимали!..

…Одна из трагичных сцен фильма – ранение Натальи Тархановой. Кромов подхватывает любимую на руки и несет в больницу. Из рук Тархановой срывается газовый шарфик и парит над мостовой, символизируя улетающую душу.

Придумал эту красивую сцену режиссер Андрей Разенков. В сценарии эпизод с шарфиком описан лирично и трагично одновременно.

Но на съемочной площадке все измаялись!

Как заставить этот воздушный платок лететь именно там, где нужно, и так, как нужно? Дубль за дублем Володя Вдовиченков (раз двадцать!) подхватывал на руки Ксению Кутепову, Ксения отпускала из рук шарфик, а Андрей Разенков кричал и бегал с ветродуем за этим непослушным платочком – ну никак он не хотел действовать согласно указаниям режиссера!

Сцену снимали пять часов!!! На экране она длится семь секунд!

…Однако шарфик шарфиком, но любой кинорежиссер скажет вам, что труднее всего снимать детей и животных. И те и другие – непредсказуемы!

На репетиции все может быть просто восхитительно.

Но как только звучит команда «Мотор! Камера!», начинается вакханалия: дети впадают в ступор, а животные убегают или поворачиваются к камере задом.

…Снимаем трогательный финал: идет наш Кромов по аллеям больничного парка, и за ним семенит милый щенок двортерьерской породы. Что с этим щенком ни делали, не слушается – убегает из кадра, скотина, по своим собачьим делам. А снимаем-то мы единым длинным кадром, и двортерьеру надобно послушно идти за Вдовиченковым!

Уж мы этого щенка и подкармливали, и ублажали ласками, и уговаривали: «Будь человеком!..» Потом на него орали, потом опять умоляли и колбасою путь прокладывали – все без толку. Начхать он хотел на наше высокое искусство!..

Уж не помню, кто предложил, но дали Володе Вдовиченкову в руки какой-то мерзко звучащий резиновый мячик-свистульку – этим мячиком щенок любил играть. И только тогда (наконец-то!) щенок обратил внимание на нашего главного героя – побежал за ним, с горем пополам выполняя режиссерскую задачу.

…Вспоминая все эти эпизоды, диву даешься: сколько же нечеловеческого терпения необходимо было Андрею Разенкову, чтобы в каждой сцене добиваться именно того, что он задумал. Я бы точно не выдержал!!!

Впрочем, кто на кого учился…

Я писал уже, что любое кино снимается не «благодаря» чему-то, а «вопреки» всему. Особенно сегодня! Особенно в России!..

Актеры, режиссеры, операторы, осветители, костюмеры и представители других кинопрофессий – все это люди с особым складом ума, нервной системы, душевной организации.

Кино – это наркотик! Начиная с задуманного сюжета будущего фильма и заканчивая премьерой кинокартины – ты находишься под кайфом. И кайф этот называется ТВОРЧЕСТВОМ!

Все-таки я удивительно счастливый человек, потому что судьбой мне даровано было прикоснуться к этому таинству по имени Кино!!!

– СТОП! Всем спасибо – фильм снят!!!

Так обычно кричат режиссеры в конце крайнего съемочного дня. Киношники – люди суеверные, и никогда не говорят: «В моем последнем фильме…» или «В последний съемочный день…». Вместо слова «последний» – говорят «крайний».

И начались наши мучения!..

В 2008 году махровым цветом расцветал Великий всемирный экономический кризис!!!

На завершение фильма «КРОМОВЪ» катастрофически не хватало денег. А мы уже подали заявку на XXXI ММКФ (Московский международный кинофестиваль), который должен был состояться в июне 2009 года.

Денег катастрофически не хватает!..

Акционеры моей инвестиционной ассоциации вдруг заняли выжидательную позицию, и, как я ни призывал их к активности, все было бесполезно. Я понял, что мне уже никто не поможет.

Доделать фильм и сделать премьеру на ММКФ стало делом чести.

…Я продал обе свои московские квартиры, а в Челябинске квартиру и загородный дом заложил в местном банке. Но и этих денег хватило не на все.

«Мосфильм», зная о наших проблемах, пошел нам навстречу и большую часть монтажно-тонировочного периода взял на себя. Не бесплатно, конечно, – за свой процент.

…Не стану пересказывать всех мытарств и унижений, которые выпали на мою грешную голову. Скажу только, что вопреки скептическим пророчествам фильм «КРОМОВЪ» мы успели закончить буквально за три дня до открытия ММКФ.

Поскольку устроители кинофестиваля опасались, что мы можем не успеть, наш фильм не поставили «в конкурс», а заявили во внеконкурсный показ в программу ГАЛА-ПРЕМЬЕРА.

26 июня 2009 года в большом зале кинотеатра «Октябрь» состоялась премьера фильма «КРОМОВЪ»…