Исполнение желаний - Саманта Джеймс

Хизер очнулась, когда они уже въезжали в Локхейвен. Из конюшни вышел Даниэл, один из младших конюхов.

– Доброе утро, мэм, – почтительно приветствовал он ее. – Полагаю, вы прекрасно провели время? – И, протянув руку, взял пони под уздцы.

– Да, Даниэл, – ответила Хизер и тут же услышала дробный перестук лошадиных копыт. К ним, погоняя коня, подъезжал Дамиан.

Хизер бросила взгляд на его лицо и сразу поняла, что случилось нечто серьезное. Страх сжал ей сердце.

– Что? – привстав на сиденье, крикнула она. – Что случилось?

Соскочив на землю, Дамиан подошел к двуколке.

– Я только что встретил на дороге Роберта Мак-Тэвиша. Он ходил за повитухой для Бриджит, а та уехала погостить к дочери в Сомерсет и вернется только завтра к утру. Вы нужны им, Хизер.

У Хизер перехватило дыхание.

– Она что, рожает?

Дамиан молча кивнул.

– Но срок еще не подошел! Как же так, ведь ей носить еще месяц!

Но Дамиан, крепко обхватив девушку за талию, уже стаскивал ее с сиденья.

– Нам следует поторопиться, – коротко заметил он. – Роберт говорит, что мучается она просто ужасно. – Он бросил взгляд на своего Зевса. – Вы сможете поехать вместе со мной? Так будет намного быстрее.

Хизер могла только кивнуть.

Мгновение спустя она уже сидела в седле впереди него. Опять Дамиан находился так близко от нее. Ее здоровая нога прижималась к его бедру, и даже сквозь плотную ткань юбки Хизер чувствовала живое тепло его тела.

Дамиан уверенно обхватил ее руками.

– Порядок?

– Порядок.

Его дыхание коснулось ее уха:

– Ваше колено…

– Все нормально. Пожалуйста, поторопитесь, Дамиан.

Это была совершенно безумная скачка, и к тому времени, когда они спешились у домика Мак-Тэвишей, Хизер с трудом могла припомнить, как они сюда добрались. Роберт, худой жилистый мужчина, встретил их на пороге. Он смотрел на них совершенно сумасшедшими глазами и беспрестанно ерошил и так уже всклокоченные волосы.

– Мисс Хизер! – воскликнул он, бестолково размахивая руками. – Это вы! Слава Господу, что вы смогли приехать! Бриджит все спрашивает про вас.

Хизер торопливо прошла в спальню, где на кровати, стоящей у дальней стены, лежала Бриджит. Ее длинные волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по подушке, были спутаны и мокры от пота, большой живот накрыт легким одеялом, на бледном лице выделялись широко раскрытые, полные страха глаза.

– Здравствуй, Бриджит, – проговорила Хизер, присаживаясь на край кровати и осторожно беря женщину за руку. – Когда у тебя начались схватки?

– На рассвете воды отошли, – слабым голосом произнесла Бриджит. – И почти сразу после этого начались схватки.

– Они частые? Идут друг за дружкой?

– Иногда вроде и так, – поколебавшись, ответила Бриджит и буквально вцепилась в руку Хизер. Грудь ее судорожно вздымалась. – Я… я так боюсь! Мисс Хизер, со вчерашнего вечера малыш вообще не шевелится. Теперь эти схватки, а ребенка все нет и нет!

– Ты можешь его не чувствовать из-за боли. Я знаю, удовольствие это маленькое, но первые роды всегда длятся довольно долго.

Хизер старалась говорить мягким и успокаивающим тоном. Она просунула руки под одеяло и положила ладони на огромный живот. Схватки опять начались, Бриджит вскрикнула.

– Спокойно, дорогая, спокойно. Вот так. Сейчас все пройдет. Главное, не забывай глубоко дышать.

Бриджит попыталась улыбнуться.

– Теперь… когда вы здесь, мне вроде полегчало.

Хизер более внимательно ощупала Бриджит.

Убрав руки, она бросила на нее ободряющий взгляд. Потом повернула голову и увидела, что в ногах кровати стоит Роберт. Краем глаза она заметила в соседней комнате Дамиана. Сделав знак Роберту, она отошла к двери. Он бросился к ней:

– Ну, как она, мисс Хизер? Как малыш? С ней все хорошо?

– Думаю, что все в порядке, – успокаивающим тоном проговорила Хизер. – Младенец лежит правильно, правда, она говорит, что со вчерашнего вечера он не шевелится.

– Я знаю, она мне сказала. Это плохо?

– Может быть, и так, – после небольшого колебания признала Хизер. – Я не хочу понапрасну волновать Бриджит, но вам, Роберт, должна сказать все как есть. Однажды я видела, как повитуха принимала очень похожие роды… Есть опасность, что ребенок уже погиб.

Роберт судорожно сглотнул:

– Я знаю, вы сделаете все возможное, мисс Хизер. Вот только не понимаю, – голос его предательски дрогнул, – что буду делать, коли потеряю Бриджит.

– Я уверена, все будет хорошо, Роберт. – Хизер ободряюще сжала его руку. – Но если случится самое плохое, ей будут очень нужны ваша любовь и поддержка.

Наступило молчание. Они без слов поняли друг друга. Глаза у Роберта подозрительно заблестели, и он кивнул.

– Ну, вот и хорошо. Теперь, Роберт, мне потребуется ваша помощь. Вы можете принести большой таз теплой воды и полотенца? Потом мне понадобится и горячая вода, так что заодно поставьте на огонь чайник, хорошо?

Он с готовностью закивал и бросился выполнять ее поручения.

Вскоре Хизер вернулась к кровати роженицы, неся в руках таз с водой. Намочив полотенце и слегка отжав его, она заботливо обтерла бледный лоб Бриджит.

– Обязательно отдыхай, когда сможешь, – настойчиво посоветовала она. – Тебе скоро понадобятся все твои силы.

Время, казалось, остановилось, хотя прошло несколько часов. Роды шли своим чередом, и Бриджит изо всех сил старалась принести в этот мир еще одного человека. Хотя схватки стали более частыми и очень сильными, все оставалось по-прежнему. Хизер начала терять надежду, однако сумела скрыть свое беспокойство, чтобы еще больше не напугать Бриджит.

По всем правилам ребенок уже должен был родиться. Очередные пронзительные крики роженицы сменились еле слышными стонами. Бриджит лежала на спине с согнутыми и разведенными в стороны ногами, совершенно обессилевшая.

Хизер стояла у нее в ногах.

– Ну же, Бриджит, давай еще разок, и все, – подбодрила она. – Ты уже почти родила. Еще чуть-чуть, и все закончится…

С видимым усилием Бриджит приподнялась на локтях. Лицо ее исказилось от нечеловеческого усилия вытолкнуть из себя ребенка. Стоны ее слились в один непрерывный, мучительный крик. И на белую простынь, что держала наготове Хизер, скользнуло маленькое, мокрое тельце. Крик радости тут же застыл у нее на губах.

Она, молча, смотрела на крохотное, сморщенное личико ребенка с плотно зажмуренными, тонкими, как папиросная бумага, веками. Младенец безмолвствовал и не двигался. Хизер несколько раз моргнула, втайне надеясь, что глаза обманывают ее. Однако молилась она напрасно. Крошечная девочка была мертва. Вокруг тоненькой шейки туго намоталась пуповина.