Патроны чародея - Гай Орловский

– Стоять, – велел мужик, что удерживает вздрагивающего коня. – Сбрось мешок, слезай сам!

– Мужики, – сказал я дрожащим голосом. – Давайте я вам отдам кошелек, в нем деньги… а коня вы мне оставите…

Двое захохотали, а их старший проревел с угрозой:

– Ты еще не понял, с нами не торгуются!

– Но все-таки возьмите кошелек, – сказал я просяще, – посмотрите, сколько там, вдруг да отпустите?

Я медленно протянул руку к пистолету, пальцы сомкнулись на рукояти, вытащил все так же медленно, но разбойники смотрели тупо то на меня, то на нечто непонятное в моей руке.

Старший рыкнул:

– Ну?

Я нажал на скобу, пуля с хрустом просадила ему лобную кость, повернулся к тому, что ждет справа, торопливо выстрелил, тут же дернулся на левую сторону.

Третий разбойник как раз занес нож для удара. Пуля ударила в ключицу, он ахнул и рухнул навзничь, а на грязной рубахе быстро начало расползаться темное пятно.

– Кармалюки, – сказал я с неодобрением, – или робингуды, судя по землям… Да хоть скарамуши или довбуши, все равно вы напоролись на сторонника легитимной власти. Или нелегитимной, это не важно. Вообще-то любая власть нелегитимна, хоть и легитимна.

Третий разбойник простонал жалобно:

– Как ты мог… Мы же только на хлеб…

– А работать не пробовали? – спросил я и, не дождавшись, покачал головой. – Напрасно. Другие зарабатывают. И не только на хлеб.

Он просипел:

– Отвези к лекарю…

– Щас, – ответил я, – за кого меня имеешь? Я гуманист!

Он со страхом уставился в дуло пистолета, но, думаю, выстрела уже не услышал. Я сунул оружие в кобуру и, не глядя на дыру во лбу, повернул коня к мосту.

Копыта сухо простучали по толстому настилу из бревен, я пробормотал то ли себе, то ли коню:

– Ну вот и пристрелялся… Незачем забираться далеко, все с доставкой на дом. А также придорожное обслуживание…

А ведь в самом деле убиты магией. Пусть как угодно их осмотрят, но нет в их телах застрявших наконечников стрел. Все красиво, интеллигентно, аккуратно и демократично.

Далеко впереди пронеслись призрачные кони, можно бы списать на клочья седого тумана, который несет ветер, но отчетливо вижу каждую жилку и каждый выпуклый мускул. Целый табун красиво и гордо промчался с развевающимися гривами и пышными хвостами, а там канули в ночь…

Я придержал коня, ага, вон тот великанский пень, следы колес, а чуть дальше то самое место, откуда крестьянин нарвал нужной мне травы.

– Ну, лапушка, – сказал я коню, – привязывать тебя не буду… Но и ты не убегай. Помни, морковку сам из мешка не достанешь!

Он смотрел с недоверием, как я рылся в мешке, я достал лопату и две морковины, одну показал коню и спрятал обратно, другую сунул ему в пасть.

– Вторую получишь, – сказал я заговорщицки, – когда я здесь закончу!

Земля твердая, а лопата, подумать только, деревянная, долбил землю долго, проклиная корни, что как паутина пронизывают почву на всех уровнях.

Даже не представляю, как люди копают такими лопатами. Сам время от времени становился на колени, а потом ложился на пузо и, вытянув руку в яму, остервенело кромсал ножом волокнистые корни, заодно рыхлил и ссохшуюся землю.

Усталый, как загнанная лошадь, я углубился всего лишь до пояса, когда начали появляться мысли, что ошибся, но если такой труд проделан, то надо довести его до конца…

Но!.. А кто знает, как глубоко залегают скопившиеся залежи магической мощи? Вдруг надо копать милю?

– Не увиливай, – прошипел я люто. – Не ищи оправданий для отступления!.. Давай, ленивая скотина, копай!.. Не на общество работаешь, а на себя, такого красивого и нарядного… Давай!.. И все бабы будут твои!

Сил прибавилось, я заставил себя вгрызаться лопатой в землю чаще, все-таки для себя, не для спасения человечества. Разогрелся так, что в глазах мутно от пота, течет не только по спине, но даже по морде. Сердце бухает в барабанные перепонки так, что наверняка выворачиваются наружу, как у восторженно поющей жабы перед самым спариванием.

Жар в ступнях ощутил, когда действительно засомневался: стоит ли долбиться впустую, там и корни толще, и земля как камень… Быстро долбанул еще пару раз и торопливо встал подошвами в самое глубокое место.

Тепло коснулось ступней, охватило голени, медленно потекло по ногам вверх, заполнило пузо и заставило затрепыхаться сердце, а спинной мозг превратился в раскаленный игольчатый стержень.

Тело залило жаром, я плотно зажмурился и даже прикрылся ладонями, и все равно мир вспыхнул таким неистово лилово-зеленым огнем, что защипало веки.

Глава 11

Когда все погасло, я отнял от глаз ладони и некоторое время оставался в яме, прислонившись к стенке, чтобы не упасть, и старался привыкнуть к темноте, что постепенно наливается светом, звуками, а запахи в ночи становятся слышнее и отчетливее.

Через пару минут, цепляясь за края ямы и с трудом подтягиваясь, я выполз наружу и долго лежал, хватая широко раскрытым хлебалом воздух. Дикое ощущение, от усталости не могу шевельнуть пальцем, в то же время странное чувство, что могу сдвинуть горы.

Отдышавшись, снова взял проклятую лопату, ножом заострил излохмаченное лезвие, ага, лезвие, кое-как забросал яму, а потом очень старательно уложил верхний слой земли с торчащими стеблями бурьяна.

Луна светит достаточно ярко, щели засыпал раскрошенной в ладони землей, чтобы ни следа. Это на случай, если мужичок побахвалится, как заработал, а кто-то восхочет посмотреть на это место… И хотя это крайне маловероятно, да и что могут найти, если скопившаяся магия вырвалась из заточения, но я, как истый демократ, человек осторожный.

Здесь никто пока не знает, что опытный геолог по траве и кустарникам может с точностью определить залегание не только нефти, но и других ценных пород, если они, конечно, находятся к поверхности достаточно близко.

Но пусть и не знают. Сперва нужно посмотреть, что за источник я выпустил из-под земли. Тогда Кабан и Калило сказали, что магия иногда накапливается в земле, собирается в капли, а потом сливается в такие вот подземные бассейны, а когда переполняется, то постепенно начинает прорываться сквозь землю, а потом устремляется к звездам.

Всякий маг мечтает наткнуться на такое сокровище, это же какая мощь, но мечты мечтами и остаются. Только я понимаю, как можно находить вот такие подземные сосуды.

Назад ехал неспешно, прикидывая, как воспользоваться своей мощью, если она, конечно, прибавилась и как-то проявится.

Моя беда в том, что от магии не защищен абсолютно. И вообще не защищен. Снайперская – хорошо, пистолет – прекрасно, но тот маг едва не сжег мощным броском файербола, в другие разы я чудом успевал выстрелить за секунды до того, как клинок меча раскроит мне череп.

Надо будет попробовать что-нить помасштабнее. Например, создавать уже не пули, а, к примеру, сам пистолет. Не получится, так не получится, скажу, что не очень-то и хотел, хотя хочу очень. Но когда-то такая возможность может очень сильно пригодиться, как мне чуется спинным мозгом.

С утра проверить, насколько прибавилось сил, если прибавилось, не удалось: только раскрыл глаза, как в дверь деликатно постучал слуга, вошел, не дожидаясь ответа, и, поглядывая одним глазом на нечто укрытое одеялом в моей постели, прошептал:

– Ваше глердство… там вас ждут во дворе.

Я спросил шепотом:

– Кто?

– Какая-то женщина, – ответил он так же тихо. – Из деревни. Пришла еще ночью, но велела не будить. Не срочное, говорит. Дождусь, говорит, когда его глердство проснется.

– Хорошо, – ответил я. – Иди.

Как только за ним закрылась дверь, я тихонько выскользнул из-под одеяла, заодно укрыв получше Николетту.

Во дворе вблизи выхода сидит на перевернутой корзине Бдилла, чего я никак не ожидал.

Увидев меня, она вскочила, суетливо поклонилась.

– Ваше глердство! У меня большая просьба…

– Говори, – велел я настороженно, никто из нас просьбы не любит, все они чем-то да обязывают. – Наверное, важное, раз сама прибыла.

Она проговорила, чуть запинаясь:

– Для вас не важно, ваше глердство, а для нас…

– Понял, – сказал я. – Эй, Ювал, Стригун!.. И ты, Кувал, идите по своим делам. Нечего прислушиваться, о чем хозяин с женщиной интимничает. Она вот уже раздеваться начинает, не видите?

Они поспешно разошлись, Бдилла посмотрела на меня с укором, но и непонятной надеждой.

– Хозяин…

– Нечего им слушать, – сказал я твердо. – У нас секреты второго порядка, а то и третьего! Ну, говори.

Она быстро посмотрела по сторонам.

– Хозяин, слезно прошу принять… дать защиту…

– Кому? – спросил я. – У тебя уже есть. Кому-то еще?

Она кивнула.

– Да, хозяин. В лесу прячется, как зверь дикий, еще один из… таких же. Тихий, кроткий, всего боится. Кору жрет, травой питается, исхудал совсем.

Я спросил с недоверием:

– А кто он и что он?.. Может, по ночам на людей нападает?