Мама на полставки - Айрин Лакс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всем, видите ли, нужно было время, чтобы выяснить нюансы. Умом я это понимал, но душой и сердцем был глубоко возмущен. Нетерпение в груди было подобно пожару — слишком быстрому и мощному, чтобы довольствоваться малым.
Покинув пределы квартиры Анны, я постоянно прокручивал в голове все события до мельчайших деталей. Вот она выгуливает собаку, увидев меня, тормозит немного, перешептывается с бойфрендом…
Бойфренд же? Они живут вместе, иначе быть не может. Если смотреть по фактам, так и выходит. Никак иначе.
Да, я считал, что Аня жила отдельно, в соседней квартире. В первоначальных данных числилось именно так. Стремительный переезд? Или что-то еще…
Я не в силах найти покоя: коктейль из огненных чувств мешал мыслить здраво.
От каждой детали пожар в груди становился только сильнее. Я только и делал, что изобретал методы наказания, один другого сумасброднее. Охладиться в душе? Боюсь, даже ледяной поток воды охладить меня не мог. Знаю, пробовал! Ничем не помогло. Стоял под ним до тех пор, пока не продрог насквозь. Но стоило воскресить в памяти образ Ани, как даже ледяной тропик начинал казаться теплой дождевой водичкой!
Оскорблен и задет? Безусловно.
Заинтересован? Не хотелось признаваться самому себе, но боюсь, что так.
Аня меня зацепила.
Причем, я не мог точно понять, в какой именно момент.
Малодушно хотелось сказать, что в момент поцелуя, но, боюсь, это произошло еще раньше, когда она отстаивала права малышки и заботилась о ней, как о родной. «Как о родной» — это безумно важный акцент. Кое-какие результаты были уже готовы, с лаборатории сообщили, что Аня не приходилась родственницей Дарине.
Дарина! О нет, я даже начинать малышку начал так, как придумала Анна.
Словом, одна версия оказалась разгромленной до самого основания! Несостоятельное, ошибочное предположение о родстве Ани и малышки было развеяно в пух и прах.
Не родственница.
Что ж…
Приятельница мамы-кукушки?
Неплохой вариант, кстати говоря, приободрился я.
И не родственница, и не чужая.
Словом, нужно было копать в том направлении!
Решив именно так, я испытал некоторое облегчение.
Мне было куда понятнее чувства Анни, если бы оказалась подругой матери девочки.
Да, именно так…
Даже настроение приподнялось.
В картину моего мира плохо укладывалось понимание, как бы абсолютно посторонний человек так сильно переживал за судьбу чужого ребенка? Святая, что ли?
Нет-нет! Чувствую, есть причина!
Все нутро буквально кричит об этом: есть, есть причина подобного внимания Ани к Дарине. И я, заинтересованный ею, не мог просто игнорировать желание докопаться до истины!
Всегда уступал этому требованию своей натуры и сейчас жаждал понять: почему?
Почему?
Что-то здесь нечисто.
Есть причины. Хочу знать их все!
Усилием воли заставил себя притормозить, иначе бы начал крушить все подряд там, в квартире Ани. Разумеется, силой я не стал бы ее тащить прочь. Я же не пещерный человек, но был катастрофически к этому близок: закинуть на плечо, утащить, попутно отвесив люлей новому ухажеру Анечки.
Так и подмывало спросить: что же это ты, бородатый мачо, так херово за своей девушкой смотришь, что ей пришлось просить чужого мужчину изображать отношения перед бывшим?!
Даже если учесть, что сошлись они вот-вот, не срастается!
Хоть убей: нечисто!
* * *Ночь прошла без сна. Я крутился в огромной, пустой кровати от мыслей. Но не только из-за сомнений и мыслей об Анне. Дарина подливала масла в огонь, закатывала серенады из требовательного плача. Вроде бы замолкала, но потом опять выводила трели — одну другой громче!
С Аней она так не плакала!
А я словно сам себя проклял, беду на себя навел: соврал, что Олжас не справляется с Дариной, так и вышло! Кто меня тянул за язык?!
Теперь хотелось лезть на стены от бессонницы. Спрятался под подушкой — не помогло. Беруши? Вполне возможно! Но рука не поднялась затыкать уши, когда младенец заливался горестным плачем.
Не выдержав очередного заливистого «У-а-а-а-а-у-а-а-ауа-уа-у-а-а!», я встал и пошел в сторону требовательных криков.
Олжас вытирал пот со лба и тряс коечку, в которой заливалась ором малышка.
— Что у вас тут?
— Ничего не помогает! — устало развел руками управляющий и рухнул в кресло. — Вы Аню не привезли? — спросил с надеждой.
— Не привез. Аня занята! — ответил я. — Что, совсем ничего не работает?
— Не помогает. Я все перепробовал. Босс, нам нужна хорошая няня. Желательно, Аня.
— Будет! — пообещал я. — Завтра все будет. А сейчас… надо что-то сделать! Я дам тебе щедрую прибавку к жалованию за усердия.
— Прибавка не поможет.
— Вот как?
— То есть я, безусловно рад. Но не думаю, что обещание прибавки заставит Даришу перестать кричать. Может быть, вы попробуете? — спросил Олжас с надеждой.
— Я?!
— Действительно, глупая идея. Что ж… Тогда советую взять вам беруши и отправиться в другое крыло дома, откуда не будет слышно воплей девочки. Рано или поздно она уснет! Наревется, покраснеет от натуги, зальет слезами всю кроватку…
— Хватит! — скрипнул я зубами.
— Наревется, устанет, уснет. Просто как раз-два-три. Осталось только потерпеть.
— Долго?
— Кто же его знает? Средний сын моей дочери мог орать по пятнадцать часов… Ну ничего, справимся…
Олжас протер платком вспотевший лоб, решительно взял в руки игрушку и склонился над кроваткой. При виде него малышка зарыдала еще отчаяннее.
— Ладно! — вздохнул я. — Попробую я… Включи мобиль над кроваткой
