Сиреневая госпожа поместья Лундун - Ксения Винтер

связан с человеком легкомысленным и безрассудным, не способным позаботиться даже о себе, не то что о других.

— Ришан просто маленький, — похоже, у меня начало входить в привычку защищать брата перед всеми. Причём делала я это на уровне инстинктов, подчиняясь какому-то непонятному тревожному чувству, скребущемуся в груди каждый раз, стоило кому-то начать критиковать Ришана. — Дайте ему время. Он станет серьезней.

— Я надеюсь, — от пристального взгляда Тэят мне стало не по себе. Она словно просвечивала меня на рентгене, пытаясь увидеть что-то, сокрытое от посторонних глаз. А мне, определённо, есть, что скрывать! — В противном случае его поведение может плохо отразиться на ваших отношениях.

— Почему? — я не видела связи.

— Потому что невозможно любить человека, который постоянно причиняет тебе боль, — объяснила Тэят, и в её глазах промелькнула грусть, из чего можно сделать вывод, что нечто подобное Розовая госпожа испытала на себе. — Особенно когда он делает это осознанно. Раздражение на его пренебрежительное отношение будет накапливаться, пока не перерастёт в гнев, а затем и ненависть.

Что ж, её слова были не лишены смысла. Правда всё же в них была небольшая загвоздка, заключённая в одном слове. Осознанно. Если Ришан знает, что любую его травму я ощущаю, как свою собственную, — это одно дело. И совсем другое, если он даже не догадывается об этой стороне нашей связи. Этот вопрос следовало прояснить в самое ближайшее время.

— Полагаю, на сегодня наше занятие лучше закончить, — Тэят отложила пяльцы на стол и поднялась. Я незамедлительно последовала её примеру. — Шиануся, позаботься о брате. Ришан в последнее время стал совершенно неуправляем, — женщина горько улыбнулась. — Меня он уже не слушает. Да и вихо с Эльзиром не могут достучаться до него. Однако, возможно, это удастся тебе.

— Я поговорю с Ришаном, — заверила я мать, провожая её до дверей. — Не знаю, послушает он меня или нет. Но я приложу все усилия.

Тэят наградила меня мягкой улыбкой. Нежно погладив меня по макушке, она жестом велела служанкам следовать за ней (эти две дородные дамы со скучающими лицами пришли в кэа вместе со своей госпожой, но всё то время, пока мы с Тэят были в оранжерее, они оставались в гостиной).

«У Ришана начался переходный возраст? — предположила я. Оставшись одна, я расположилась на удобном диване в гостиной, ожидая возвращения Чалы из лина. — Не рановато ли? Всё-таки мальчику только девять лет… или причина его бунтарского поведения в чём-то другом?»

Чала вернулась довольно быстро, — по моим ощущениям, прошло не больше десяти минут, — правда, не одна, а в компании чатьена.

— Чатьен Васт, — я поднялась с дивана и поприветствовала лекаря, как подобает правилами этикета.

— Сиреневая госпожа, — Васт ответил мне жестом-приветствием. — Как ваше самочувствие?

— Благодарю, я хорошо себя чувствую.

На лице мужчины отразилось сомнение.

— И всё же я настаиваю на осмотре.

— Как скажете, чатьен, — я не стала сопротивляться. — Но сначала я хотела бы позаботиться о брате.

— Я передал необходимые лекарства вашей служанке вместе с подробными инструкциями, — сухо проговорил мужчина. — Уверен, она вполне в состоянии оказать помощь Красному господину.

— Хорошо, — покладисто согласилась я. Действительно, какая разница, кто именно обработает раны Ришану? Мне не обязательно играть в медсестру самой. — Пойдёмте, чатьен, в мою комнату, — я повернулась к служанке. — Чала, отправляйся к моему брату и окажи ему посильную помощь.

— Да, госпожа.

Низко поклонившись сначала мне, а затем и чатьену, Чала удалилась. Мы же с Вастом поднялись на второй этаж в мою спальню.

— Раздевайся, — велел чатьен, бесшумно прикрывая за собой дверь. — Я хочу осмотреть твою спину.

— В таком случае, тебе придётся мне помочь, — заметила я, неуклюже принимаясь распутывать шнуровку цэхиня на спине.

Васт подошёл вплотную ко мне, опустился на колени и, отодвинув мои руки, проворно развязал сначала ленту на спине, а затем расстегнул мелкие крючки по боковым швам. Сняв с меня цэхинь, чатьен аккуратно сложил его и повесил на спинку стула. Следующим на очереди был фурди.

Несмотря на то, что Васт уже много раз видел меня голой, я всё равно ощутила лёгкое волнение, приправленное изрядной порцией смущения. Оказавшись с полностью обнажённым торсом, я сразу же по инерции скрестила руки на груди. На самом деле, это было крайне глупо — ну, что там можно прикрывать у шестилетнего тела! Только вот я не чувствовала себя ребёнком. И в этом, пожалуй, и крылась основная проблема. Мне был тридцать один год, когда я умерла, и сейчас я, пока не смотрелась в зеркало и не видела детское тело, воспринимала себя именно на этот возраст.

— Тебе лучше отказаться от тесного общения с Ришаном, — безэмоционально проговорил Васт, и я ощутила тепло, распространившееся по телу — видимо, чатьен посчитал необходимым поделиться со мной своей магией, облегчая боль и ускоряя заживление ран. — Ваши магические узы слишком сильно окрепли.

— Это плохо? — спросила я, повернув голову и бросив заинтересованный взгляд на чатьена через плечо.

— Вы начали проецировать физические повреждения друг друга. Так быть не должно.

— То есть, сейчас мою спину покрывают отметины от розог, которые получил Ришан?

— Именно так.

Я нервно облизнулась. Получать чужие шишки совершенно не хотелось.

— От этого можно избавиться?

— Я оставлю заживляющую мазь. Пусть Чала обрабатывает ею твою спину трижды в день.

— А связь?

— Если в течение месяца вы с Ришаном не будете обмениваться магией, связь ослабнет, а затем и вовсе пропадёт.

— А если я не хочу, чтобы она совсем пропадала? Прежний вариант, когда я могла уловить эмоции Ришана и узнать, когда ему грозит опасность, меня вполне устраивал.

— Тогда десять дней без физического и магического контакта. Затем сможете взаимодействовать как обычно, но без обмена магией.

— Мы специально ни разу не обменивались магией, — заметила я. — Это происходило как-то само собой.

— Ты специально не обменивалась с ним магией, — поправил Васт. — Ришан как минимум дважды осознанно отдавал свою магию: в первый раз ещё два года назад, когда пострадала Шиануся. И во второй раз, когда ты решила изобразить обморок. Учитывая то, насколько прочной стала ваша магическая связь, наверняка были и другие случаи.

Я нахмурилась.

— Думаешь, Ришан специально это делает?

— Не знаю. Познания Красного господина весьма скупы и не систематизированы. Я не возьмусь предположить, какой именно информацией он владеет.

— Я спрошу у него.

— Ты считаешь это хорошей идеей? — чатьен выпрямился и жестом разрешил мне одеться обратно. Как будто я могла это сделать без его помощи!

— Я считаю, что прямо спросить намного лучше и честнее, нежели строить какие-либо предположения, — твёрдо ответила я, обматывая ткань вокруг торса —