На лезвии ножа - Сара Адам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хозяин дома проходит мимо меня, как ни в чём не бывало, открывает холодильник осматривая содержимое.
— Чё у тебя там? — отрываясь, он кивком головы даёт понять, что спрашивает про письмо в моих руках.
— Хильда написала, что вы дали ей сегодня выходной, — Адам молча достаёт из холодильника графин с апельсиновым соком и ставит на стол, затем с грацией хищника направляется к шкафчикам и начинает открывать все подряд в поисках чего-то. Я сразу понимаю, что он ищет, подхожу к буфету, открываю нужную дверцу и достаю два стакана. — Завтрак сегодня на мне, — сообщаю неуверенно, сама до конца не осознавая новость. Адама это не удивляет, он молча кивает с задумчивым видом. Разливает по стаканам сок, после чего берет свой напиток и садится за барную стойку, соколиным взглядом наблюдая за мной.
Я стою, как потерявшийся котёнок, не зная, за что хвататься. Почему он не ушёл, а сел в ожидании завтрака? С каких пор вообще он завтракает дома? Раньше духу его тут не было, а сейчас, видите ли, изъявил желание! Выходной Хильды и моё испытание на прочность ну кухне – чистой воды подстава.
Стараюсь взять себя в руки и приготовить, что-то максимально лёгкое и быстрое. В этот момент из гостиной начинает играть музыка из балета Ромео и Джульетты «Танец Рыцарей»[1], что совершенно выбивает из колеи. Изумлённо смотрю на Адама, тот с непринуждённым видом сидит с телефоном, делая вид, что это не его рук дело. Долго в одном помещение с этим бандитом я не выдержу! Он издевается надо мной!
Выбор падает на омлет с тостами. Проще простого, я справлюсь. Достаю лоток яиц и молоко из холодильника, разбиваю яйца в глубокую миску, молясь, чтобы не выронить их из рук на пол. Начинаю взбивать и попутно вливаю молоко. Делать это также аккуратно, как у Хильды не получается. Я проливаю молоко на столешницу, как раз в самый разгар мелодии, но делаю вид, якобы так задумано. Соль также частично сыпется мимо тарелки с содержимым. Ставлю сковороду на огонь, пока она накаляется, вкладываю хлеб в тостерную, стараясь не обращать внимание на музыку.
Когда омлет жарится на сковороде под крышкой, накрываю на стол. Мы успели дойти до взаимоотношений, что завтракаем вместе? Ставлю арахисовую пасту и джем к тостам, под пристальным присмотром моего зрителя. Мелодия сменяется на более лёгкую и непринуждённую. За всё время бандит не проронил ни слова. Пока я занята сервировкой стола, с газа доносится горелый запах. Ну это самая малость из того, что я могла бы сотворить с кухней. Бабушка никогда не доверяла мне подходить к плите, чтобы я не отвлекалась от учёбы. Хотя признаться честно, она и сама особо ей не пользовалась. Наш девиз гласил - купить и в микроволновке разогреть.
Как ошпаренная бегу к сковороде, мой несчастный омлет слегка подгорел. Осмотрев степень беды, прихожу к выводу, что он должен быть съедобен. Запаху и то было больше, он всего лишь подрумянился. Накладываю в посуду, стараясь положить Адаму кусочки посимпатичнее. С гордым видом заслуженного повара, которому удалось не спалить дом, ставлю тарелки на стол, стараясь не смотреть на бандита. Страшно представить его реакцию на мой кулинарный «шедевр».
— Это было эпично. Спасибо, — в его голосе играют весёлые нотки, несмотря на серьёзное выражение лица, что окончательно выводит меня из себя, как бы я не старалась держаться всё это время.
— Да! Я не умею готовить! — я хотела бы, чтобы мой голос был холоден, как и Адама, но вышел жалкий писк. Я прозвучала, как обиженный, колкий подросток. — Приятного аппетита! — психанув сажусь на стул.
Завтрак проходит в молчании, каждый занят своими мыслями. Я ощущаю себя неловко в его присутствии, чего, к великому сожалению, не чувствовала ночью. Злость на себя за проявленную слабость перед врагом, растёт с каждой секундой. Аппетит пропадает, и я просто вожу кусочками омлета по тарелке, Адам в отличие от меня беззаботным видом поглощает еду. Сидя в компании чужого мужчины, я вспоминаю, времена, когда мы завтракали с Брайаном. Готовка была на нём, а сервировка на мне. «— Когда поженимся, я научу тебя готовить.», он всегда смеялся с моих отношений с кухней и плитой, и прекрасно справлялся с этой задачей сам. Как же сильно я соскучилась по его заразительному смеху...
Встаю из-за стола, боясь расплакаться перед мужчиной, сидящим напротив, от нахлынувших эмоций, попутно забираю свою посуду и отношу в раковину. Выбрасываю недоеденный завтрак в мусорное ведро, жалея о потраченных продуктах. Адам поднимается следом, и на моё удивление приносит свою тарелку ставя в мойку. Этот, казалось бы, обычный жест, настолько удивляет меня, что я пялюсь на него без стеснения.
[1] Romeo and Juliet, Op.64: Dance of the Knights
