Колдун - Глен Кук

Обе они, и Грауэл, и Барлог, хорошо понимали, как дорого надо платить за то, чтобы стать силтой. У Грауэл никогда не было щенков.

Барлог запретили рожать их с тех пор, как она поселилась с силтами Рейгг.

– Еще не поздно уйти, Марика, – сказала Барлог.

– Поздно, Барлог. Уже слишком поздно. Нам некуда идти. Да нас никто и не отпустит. Я слишком много знаю. И врагов у меня много – как внутри общины, так и вне ее. Единственный путь отсюда – это смерть.

– Она права, – согласилась Грауэл. – Я слышала, как разговаривали сестры. Многие надеются, что Марика не захочет проходить церемонию.

Существует большая группировка, члены которой жаждут нашей крови.

Марика подошла к окну и посмотрела на монастырь.

– А помните те времена, когда нам полагалась только келья в подвале Акарда?

– С тех пор много воды утекло, – согласилась Грауэл. – А ты сделала много такого, чего мы не можем одобрить. Я даже сомневаюсь, что мы сможем простить тебя, хоть и знаем, почему ты так поступала. Иногда мне кажется, что ты все-таки Джиана. Но думаю, ты поступала так, как хотел Всесущий, и выбора у тебя было не больше, чем у нас.

– Выбор есть всегда, Грауэл. Но вторая возможность обычно еще чернее, чем первая. Сегодня выбор простой: Тогар или смерть.

– Поэтому я и говорю, что выбора на самом деле нет.

– Я рада, что ты понимаешь. – Марика повернулась, чтобы Барлог надела на нее следующую рубашку. Их будет еще полдюжины, а потом придет очередь сложного верхнего облачения. – Надеюсь, что ты и дальше будешь это понимать. Потому что мы еще много раз будем стоять перед выбором. Проходя Тогар, я вступаю на путь, с которого никуда нельзя свернуть. Возможно, это дорога во тьму. Один опрометчивый шаг – и мы рухнем вниз вместе со всей общиной. А тогда даже сама Верховная жрица не сможет предсказать наше будущее.

– Ты действительно думаешь, что торговцы хотят уничтожить силт? спросила Грауэл. – Или это только довод, а ты просто хотела добиться еще большей власти?

– Это действительно аргумент в споре, Грауэл, и цель у меня была именно такая. Но это к тому же еще и правда. Очевидная истина, но силты закрывают на нее глаза. Они не хотят верить, что их хватка слабеет. Но сейчас не время. Давайте быстрее собираться. А то они придут выяснять, почему я еще не готова!

– Мы закончим как раз вовремя, – сказала Барлог, приводя в порядок верхнее облачение.

Грауэл обвила талию Марики ритуальным поясом из черепов арфтов.

Барлог надела ей на голову красную шапочку кандидата. Грауэл протянула инкрустированный золотом посох, увенчанный сморщенной головой кэга. В таком состоянии ее было не отличить от головы мета. В древние времена это и была бы голова мета, убитого самой Марикой.

Грауэл принесла горшочки с красками. Марика принялась наносить на открытые части шкуры заранее выбранный узор. Это не был традиционный узор силт или Рейгг. Такие разводы наносила себе на шкуру охотница племени Дегнан, когда собиралась вступить в смертельную схватку.

Щенком Марика разучивала этот узор, но никогда не видела его собственными глазами. Грауэл и Барлог тоже никогда ничего подобного не видали и не помнили, чтобы кто-нибудь из Дегнанов видел. Марика была уверена, что никто из силт не поймет значения ее узоров. Она осмотрела себя в зеркало.

– И это мы – силты! Лучшая часть цивилизованного мира!

– Марика?

– Я чувствую себя дикаркой, охотницей кочевого племени. Ты только взгляни на меня! Эти черепа! Эта сушеная голова! Да еще боевые краски!

Уже несколько недель, как Марика забросила все свои занятия и занималась только подготовкой к церемонии. Она целыми днями охотилась на арфтов и кэгов и недоумевала, как же справляются остальные кандидатки? Ведь охотиться юных силт давно уже не учили.

Охота была нелегкой. В мире наступила зима, и зверей стало гораздо меньше. Их просто трудно было найти. А Марика должна была их найти, убить, отрезать головы, а дома сварить головы арфтов, чтобы остались только голые черепа, и высушить голову кэга так, чтобы она уменьшилась. Грауэл и Барлог могли помочь ей ровно настолько, насколько это позволял обычай. То есть почти не могли.

Зато охотницы помогли ей готовить краски и шить многочисленные одеяния. Шить они умели гораздо лучше, чем Марика, а делалось это без свидетелей.

– Хочешь еще раз повторить все вопросы? – спросила Грауэл. Барлог порылась в груде бумаг на Марикином столе и вытащила нужный лист.

– Нет, не хочу. Хватит уже повторять. Я просто постараюсь отвлечься и буду надеяться, что все получится само собой.

– У тебя не будет никаких проблем, – сказала Барлог.

– Да, – сказала Грауэл. – Можно и переучиться… Помню, я слишком много училась, когда сдавала экзамены на воктора.

Слово «воктор» на языке силт означало что-то вроде дегнанского «охотница», но, кроме того, еще и «стражница», и «та, кому доверено носить оружие в присутствии силт».

– На некоторые вопросы я так и не смогла ответить.

– У тебя, – сказала Барлог, – по крайней мере была возможность отвечать еще раз. А у Марики такой возможности не будет.

В принципе, если Марика сегодня пару раз и ошибется, ничего страшного не произойдет – лишь бы исход церемонии был правильным. Но Марика не могла позволить себе хоть на шаг отступить от совершенства это дало бы ее врагам слишком сильное оружие против нее. Стоит только проявить слабость, и они начнут кричать, что Марика не соответствует образу идеальной силты.

Как всегда у силт, форма значила больше, чем содержание.

– Барлог! Ты еще хранишь наши Хроники?

– Да.

– Когда-нибудь я выкрою немного времени и почитаю, как ты описываешь все то, что с нами произошло. Что бы сказала Скилдзян, да и остальные тоже, если бы каких-нибудь пятнадцать лет назад сумели прочесть то, что ты тут понаписала? Если бы они смогли заглянуть в будущее?

– Они бы меня камнями закидали.

Марика нанесла на шкуру последний мазок растительной краски.

Добывать ингредиенты для красок было, пожалуй, еще труднее, чем звериные головы. Некоторые из них пришлось просто купить – наступающий холод уничтожил все подходящие растения в окрестностях Макше.

Марика снова подошла к окну и повернулась на север, туда, где остались ее корни. Небо было ясным, что случалось теперь крайне редко.

Линия горизонта поблескивала – яркий солнечный свет отражался от огромных дальних снежных полей. В семидесяти милях к северу от Макше зима уже не кончалась никогда. Через год то же самое будет и здесь.

Марика взглянула на небо. Именно там была скрыта разгадка, она была в этом уверена. То, что враги силт так тщательно скрывали от них. Но Марика еще много лет не сможет добраться дотуда. Она вообще больше никогда и ничего не сможет сделать, если не пройдет сегодняшние обряды.

– Готова я?

– С виду – вполне, – ответила Грауэл.

– Мы ничего не пропустили, – сказала Барлог, просматривая приготовленный Марикой список.

– Тогда идем.

Растерянность в ее душе сменилась ожесточением.

Охотницы сумели проводить Марику только до двери того здания, где должна была проходить церемония. Это событие вызывало такой интерес, что Градвол перенесла место проведения обряда в большой зал собраний.

Послушницы оттеснили Грауэл и Барлог назад. Обычно Тогар был открытой церемонией, и прийти посмотреть на него мог всякий, кто пожелает.

Впрочем, никто не приходил, кроме самих участниц и их друзей. Но здесь был особый случай. Марика давно уже не была простой послушницей.

Враги Марики надеялись, что она не пройдет обряда, хотя раньше такого никогда не случалось. Расчет был на то, что присутствие такого количества недругов настолько испугает Марику, что она перепутает ответы или церемониальные приветствия. Вдруг она совершит какую-нибудь ужасную, непростительную ошибку! Такого зрелища нельзя упускать!

Те, кто сочувствовал Градвол, а тем самым и ее фаворитке, пришли, чтобы слегка развеять зловещую атмосферу, нагнетаемую врагами Марики.

Противники постарались, чтобы на церемонию не смог проникнуть никто, кроме силт. Марику гораздо больше любили вокторы, чем силты.

Она обращалась с ними как с равными, ей они были обязаны своими победами. Вокторы были нужны Марике, а она – им.

Марика шагнула через порог, и тут же на нее уставились сотни глаз.

Она физически чувствовала разочарование тех, кто надеялся, что она не придет. Марика сделала несколько шагов вперед и застыла, дожидаясь, пока все рассядутся.

Стало еще страшнее.

Градвол и Дортека неоднократно говорили Марике, что нельзя полностью полагаться на Сущих. Но даже зная, что не следует сейчас этого делать, Марика все равно потихоньку скользнула в темный мир и разыскала там сильного призрака. Это ее немного успокоило.

С помощью призрака Марика внимательно изучила весь зал, чтобы убедиться, что никаких изменений в проведении Тогара сегодня не предвидится. Мир призраков был холодным. Ни одной эмоции. Эфир был полон страха – если та среда, в которой плавают духи, это действительно эфир. Марика почувствовала внутри себя то же ледяное спокойствие.