Гражданин (СИ) - "MrDog"

Нет, меня не обижали, вернее раз попробовали, но Анна вмешалась, взяла под крыло и с тех пор ко мне не лезли. Просто я дикой стала. Еще бы, ведь два года сама жила.

Когда родители не вернулись из вылета, детская капсула еще где-то с полгода продержалась, а потом у нее закончились картриджи и она меня выпустила. Вот и сидела дома. Ждала, ждала, ждала. По ночам под одеялом пряталась, дрожала, прислушивалась и под утро засыпала с надеждой — вот открою глаза, а мама с папой рядом. По голове гладят, улыбаются, смеются, рассказывают о полете. Извиняются за задержку и ведут в детский центр или парк. Там мороженное вкусное и фонтаны с голограммами, лазерное шоу бывает. Так и засыпала, начиная вспоминать и забывая о страхе.

Не знаю, сколько я так прожила, может полгода, может год, но у пищевого синтезатора картриджи закончились. Жала на кнопки, жала, а он только воды налить мог. Простой, даже без сиропа. Тогда, кажется день на пятый, а может и шестой, выбралась на улицу.

Как сейчас помню — ночь, звезды, крохотный серп луны, и яркая большая точка станции над головой, и зеленью молодой пахнет. Голова закружилась. То ли от воздуха, то ли от голода, а потом шуршание услышала и в кусты прыгнула. Наверное, я к тому времени уже совсем дикой стала. Долго в кустах сидела, потом решилась выглянуть и увидел кота, он с упаковкой возился. Стащил откуда-то пищевой брикет и старательно драл его когтями. Палкой в него кинула, он добычу свою в зубы схватил и деру дал, а я тогда подумала — раз кот может, так и я не хуже.

Повезло мне, или не повезло, тут как посмотреть. Рядом с домом автоматическое кафе было. Дошла до него, заглянула в окно, увидела пару неряшливых мужиков. Они как раз из-за стола выбирались. Неуклюже так. Один чуть не упал. Это сейчас понимаю, что оба пьяные были, а тогда просто в тень отбежала и у стены сжалась. Такой себе серенький комочек, твердящий: «Меня нет, меня нет, я невидимка». Глупо, но что со зверька взять?

Пьянчужки на улицы вышли, обнялись и заголосили песню. Скорей уж заорали что-то бессвязное, но мне и этого хватило. Чуть не описалась от страха. До сих пор при резких звуках вздрагиваю и голову втягиваю, а тогда и вовсе в коленки лбом уперлась и руками уши зажала. Ушли они, а я обратно к окну автокафе подкралась. Очень уж вкусно едой пахло. Хоть и трясло всю, а все равно не убежала. Заглянула в кафе и увидела протирающего пол дрона. Разлили мужики что-то, вот железяка и стирал их следы, оставив уборку стола напоследок.

Дроны меня не пугали, а больше в заведении никого не было. Забежала, схватила остатки еды и домой бросилась. В дверь влетела, захлопнула, спиной прижала и сползла на пол. Сердце грудь проламывало, ноги дрожали и огнем горели, ревела беззвучно и трясущимися ручками ела. Потом, прямо на полу свернулась калачиком и уснула.

С тех пор так и пошло, ночами выбиралась и словно мышь от тени к тени по району бродила. От одного автокафе до другого. Почти всегда где-то находились подгулявшие неряхи или просто уставшие и припозднившиеся работяги, поленившиеся за собой убрать. Видимо из-за того, что в разных местах еду добывала и по ночам выходила, никто меня не замечал. Да нет, скорее наплевать было. Уж кто-кто, а хозяева автокафе наверняка записи просматривали. Ладно один-двое поленились или там пропустили, но остальные…

В общем, где-то на третьем году пришли разбираться с долгами за дом. Увидели меня и, после непродолжительной беготни, отловили дикую девочку. Кажется, я там кому-то руку прокусила, после чего меня из стоппера полиция подстрелила. В себя пришла в детдоме и уже относительно нормальной.

Мне потом Анна рассказала, что прямо в детской капсуле привезли и в медбокс поставили. Два года угол украшала. Восстанавливалась и от дикости лечилась, да видимо так до конца и не вылечилась, раз от людей шарахаюсь. Нет, не совсем верно, не шарахаюсь, а просто плохо схожусь. У меня есть Анна, а большего не надо. Остальные… Ну, могу там привет или пока сказать, на вопрос коротко ответить, а чтобы поговорить или поделиться чем — это не ко мне. Я и Анне мало что рассказываю. Больше слушаю. Наверно, потому и сошлись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И еще мне ее жалко. Постоянно кажется, что за всей ее неисчерпаемой энергией, жизнерадостной бесшабашностью и веселой авантюрностью прячется тоска. Она много и обо всем говорит, особенно о своих прогулках, постоянно строит планы на будущее, но об истинных причинах своего поведения всегда молчит. Точнее, каждый раз разное придумывает. У нее только одно неизменно — все, даже самые фантастические прожекты «светлого завтра», начинаются с работы шахтером. Хотя… Да, есть у нее ещё одно стабильное, даже не знаю, свойство или черта — каждый раз отправляясь на «прогулку» она находит неприятности, но всегда выпутывается из них, частенько и вовсе с прибытком остается.

Страшно мне за нее. Постоянно кажется, что она в свои походы отправляется с целью не вернуться. «Или кого-то найти», — пришла вдруг неожиданная догадка.

От случившегося озарения замерла и оглядела нашу скромную клетушку-комнатушку. Все как обычно. Окно в полстены, пара узких коек в двух шагах друг от друга, к ним по шкафу примыкает и стол, отделяющий этот «пенал» от прихожей с аппендиксом санузла.

— Ты чего? — Махнула рукой Анна. — Жуй давай, — кивнула она на массу в тарелке, напоминающую помесь пучка волос со спагетти. Практически безвкусную, зато обладающую всем необходимым для продуктивной жизнедеятельности тела. — Халява кончилась, — усмехнулась она, наматывая пучок питательной гадости. — Цикл учебный ек, двадцатка бум, сегодня сетки вставят и поджопником на вольные хлеба, — выпалила она задорно, и, зажмурившись, отправила в рот волокнистую массу.

Дав ей прожевать и немного помявшись, решилась спросить, ведь не исключено, что уже сегодня мы расстанемся и больше никогда не увидимся. Мысль вновь остаться одной напугала и, видимо для того, чтобы скорее от нее отвлечься, набралась решимости и спросила:

— Ань, кого ты ищешь?

— Не зови меня так, знаешь ведь, не люблю и…

— Не уходи от ответа, — Сказала и самой себе удивилась.

— Меня так отец звал, а мать и вовсе постоянно сюсюкала и Анечкой называла. Ненавижу, когда слышу, сразу их вспоминаю. Особенно маму, она как напивалась, так сразу Анечка, Анечка, и сопли размазывала.

Она мне этого никогда не рассказывала. Не так прямо, но я и по намекам догадывалась. И все же, это был не ответ. И раз она решила от него уйти, прикрывшись внезапным откровением, мне стало совсем не по себе. Теперь всерьез начала за нее боятся. Раньше она хоть всегда в детдом прибежать могла. Наш Цербер на нее до хрипа орал, но всегда прикрывал и защищал. Как-то раз и вовсе морды корпсам набил. А теперь, случись что, куда и кому она сможет прибежать?

— Хватит жрать, — бросила вилку Анна, — пошли уже в медбокс, сетки поставим, — сказала она раздраженно.

— И все же, кого ты ищешь? — Спросила, складывая руки на столе и смотря прямо в ее расширенные, бегающие глаза.

— Да никого я не ищу! Скучно мне просто! С чего ты взяла? — Выпалила она, схватила вилку и начала ее бессмысленно крутить в пальцах, рассматривая блики от солнечных лучей из окна.

— У нас тут не продохнуть бывает, — кивнула на комнатку. — За возможность тебя послушать до драк доходит. Ты после своих прогулок такие байки травишь, что народ вповалку ложится и за животы хватается.

— А то, — фыркнула она.

— А когда все расползаются, ты ложишься в кровать и стеклянным взглядом в потолок пялишься и всю твою веселость смывает, словно отбеливателем грязь. Ты же плачешь молча. Я по утрам видела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Родителей вспоминаю, — буркнула Анна.

— Сейчас глаза у тебя сухие, — качнула головой. — Можешь не рассказывать, но если мы больше не увидимся и ты не выговоришься…

— Это с чего мы не увидимся?! — Подскочила Анна. — Ты это куда намылилась? — Уперлась она в стол кулачками и надо мной нависла.

От такого аж стушевалась и залепетала какую-то чушь про нейросеть, окончание учебного цикла, совершеннолетие и работу. Самой вдруг все это такой глупостью показалось. Почувствовала себя полнейшей дурой. Нет, ну надо же было подумать, что Анна меня бросит и свои астероиды пилить улетит. И вообще, нормальная же профессия, самое то для детдомовских, чтобы в люди выбиться, а я…