Радиация. Реальный мир - Aili Kraft

делом раскалил длинный пинцет, найденный среди вещей Хайди. Предварительно Франк обильно смазал его спиртом и понадеялся, что инструмент достаточно дезинфицирован.

Руки в резиновых перчатках, также найденных в аптечке, дрожали. Он еле держался в сознании, пока промывал рану Хайди и стирал кровь с ее спины. Теперь от нее шел едкий запах спирта, от которого морщился и Рекс. Дым из котелка медленно вытягивался в раскрытую форточку, но в комнате все равно было трудно дышать. Франк открыл окно полностью, и свежего воздуха стало больше.

В какой-то момент Франк застонал от бессилия. Мысли перепутались, руки затряслись сильнее. Сначала нужно сделать надрез, а потом запустить в рану пинцет. Или наоборот?.. Нет, точно не наоборот. По всей логике, первым делом надо резать.

Франку хотелось убежать. Плохой из него доктор. На что он надеялся? Такие операции проводят профессионалы, и даже у них случаются промахи. Неужели он — простой мозгоправ — верит, что справится с чужой работой?

Мужчина попытался взять себя в руки. Кроме него здесь не было не то, что врачей, но даже людей любой другой профессии. Помогать было некому. Если он ничего не сделает, Хайди умрет. Если попытается, у нее есть шанс выжить.

— Ладно, соберись, — приказал он себе и взял нож. Еще раз смазав спиртом лезвие, он задержал его над котелком.

Прошло несколько минут. Металл накалился достаточно, и Франк сосредоточился на ране. Старался не думать о заражении и прочих ужасах. Затаив дыхание, мужчина сделал надрез. Крови стало больше, и на миг он испугался, что поступил неверно. Но у него не было времени на страхи. Надо было действовать, пока Хайди не потеряла крови достаточно для того, чтобы умереть.

Край пинцета погрузился в расширенную рану. Как далеко вошла пуля? Хватит ли длины инструмента, чтобы до нее дотянуться? И как Франк поймет, что подцепил нужный предмет, а не схватился, например, за кость?

Глупые мысли. Лучше вообще перестать думать, чем забивать голову подобной ерундой. Хайди может помочь только он, и если не справится, она умрет.

К счастью, девушка не приходила в сознание. То и дело Франк щупал ее пульс, чтобы удостовериться, что оперирует живого человека, а не труп. Попытки нащупать пулю ни к чему не приводили, и мужчина уже потерял веру в себя, когда вдруг наткнулся на что-то явно инородное. Он не сразу смог объяснить себе, как это понял, но то, что это не кость, было ясно. Молясь Богу, в которого все еще верил, несмотря на учиненный Им хаос, Франк осторожно подцепил пулю и принялся тянуть ее из тела подруги. Рука еще дрожала; он боялся, что пуля выскользнет, или он случайно зацепит жизненно важный орган. Стараясь не делать резких движений, Франк не останавливался. Показалось, что процесс извлечения занял больше часа, хотя прошла от силы минута. Франк не поверил глазам, когда увидел в руке окровавленный пинцет, крепко держащий пулю.

Из раны бежала кровь, но теперь Франк знал, что делать. По крайней мере, верил в то, что знает. Еще раз обработав спиртом, он, как мог, зашил рану хирургической нитью, найденной в аптечке в одном из домов, заклеил большим пластырем и крепко перевязал тело Хайди в области грудной клетки бинтом. После чего переодел девушку в теплую ночную рубашку и вынес из комнаты принадлежности, с которыми работал.

Настал момент, полностью лишивший его сил и самообладания. Произошедшее вдруг навалилось на плечи и сбило с ног. Что, если бы он не смог? Что, если бы убил ее? И выживет ли она теперь?

Франк не знал. Не знал, жива ли еще Хайди. Боялся подняться в комнату и увидеть мертвое тело. Он ведь все-таки не хирург… Действовал наобум, основываясь на художественные фильмы. Кто сказал, что он все сделал правильно? Хайди потеряла много крови. Неизвестно, справится ли ее организм с этой потерей.

Франк сидел на крыльце, навалившись на входную дверь, и заливался слезами. Тело сотрясли рыдания, между трясущимися пальцами дымилась сигарета. Он уже давно не курил. Бросил больше десяти лет назад. Но случившееся выбило его из колеи. Если Хайди умрет, он никогда себя не простит. Это ведь Франк уговорил ее взять ту машину! Она сомневалась, а он, видите ли, устал идти пешком. Почему бы им было не поискать другой транспорт? Получается, он — Франк — полностью виноват в том, что случилось.

С внутренней стороны кто-то стал скрести дверь. Рекс. Франк вытер слезы, затушил сигарету и бросил окурок в рядом стоящую урну. Открыл дверь, и пес тут же бросился на него. Франк решил, что Хайди умерла, и верный друг решил отомстить убийце. Но Рекс его не укусил. Вместо этого схватил зубами за рукав свитера и потащил в дом. Франк податливо пошел за ним. Они поднялись в комнату Хайди, дверь которой была приоткрытой. Бледный и напуганный, Франк осторожно заглянул внутрь. Пес отпустил его и подбежал к кровати хозяйки.

— Я хочу пить… — прозвучал жалобный голос.

Голова у Франка закружилась, и он от переизбытка эмоций рухнул в обморок.

XX. Лена

Когда с неба вдруг начали падать мелкие снежинки, девушки остановились и завороженно уставились на них.

Первый снег в этом году. Редкий, почти незаметный. Робкое предзнаменование зимы. Ноябрь наступил три дня назад, но приятной осенней прохладе пришел конец. Ветер стал холоднее, воздух отсырел, небо почернело. Последние листья слетали с деревьев, дождей стало больше.

И вот теперь снег.

Мокрые и уставшие, подруги даже забыли на время про холод, от которого кожа посинела, а зубы отбивали ритм уже около часа. Обыкновенное для этого времени года явление, пришедшее с запозданием, показалось чем-то необычным. Фантастическим.

— Снег пошел, — с глупой улыбкой сказала Лена.

— Ага. — Кристина, задрав голову, всматривалась в темно-серое небо.

Осень закончилась. Теплых дней не будет теперь очень долго. Девушки в мокрой и невероятно холодной одежде стояли, глядя вверх, и не знали, как реагировать на происходящее.

Лена любила первый снег. С самого детства. Еще будучи ребенком, радостно выбегала из дома, ловила ртом снежинки и представляла, как катается с горки на санках. Ее санки были самыми лучшими. Самыми красивыми. Со спинкой и большими полозьями. Все дети во дворе ей завидовали и просили покататься. Папа лично их смастерил.

За месяц до того, как ушел к новой пассии.

Лене стало грустно. Она давно не вспоминала отца. Считала его предателем. Им он и был. Сейчас девушка впервые подумала: жив ли он еще? Не обратился ли? Не