Всё может быть - Джейн Грин

— Я непременно позвоню тебе, — говорит он. — И мы вместе отужинаем в изысканном ресторане.

Я в буквальном смысле сдерживаю себя, чтобы опять не пожать плечами и не ляпнуть что-то вроде: «Да ради бога». Вместо этого я улыбаюсь и говорю:

— Очень мило.

Вскоре мы собираемся уходить, потому что напряжение сегодняшнего утра начинает сказываться и я чувствую себя разбитой. Эд пожимает мне руку и говорит:

— Было очень приятно познакомиться. Я позвоню, чтобы договориться об ужине.

И все. Мы забираемся в такси и едем домой.

— Не могу поверить, что ты подцепила мужика, — говорит Джулс. — В первый же вечер!

— Да ладно, Джулс, я бы не сказала, что он хорошая добыча.

— Ты что, ослепла? Он прелесть, и ты явно поразила его в самое сердце. Поужинаешь с ним?

— Не знаю.

— Ладно, по крайней мере теперь ты знаешь, что на свете есть другие мужчины и жизнь не кончена.

Я знаю, что она права, просто мне сейчас не нужны никакие другие мужчины, мне нужен Ник.

— И он, наверное, поведет тебя в шикарное место, у него явно куча денег, — продолжает Джулс.

— Откуда ты знаешь?

Она в изумлении уставилась на меня.

— Либби, я всему научилась у тебя. Не говори мне, что не заметила «ролекс».

Я качаю головой.

— Галстук от «Эрме»?

Качаю головой.

— Ключи от «порше»?

Качаю головой.

— Может быть, я и поужинаю с ним, — говорю я, потому что мне внезапно захотелось покататься на «порше». — Просто поужинаю, и все.

Джулс сидит рядом и улыбается. Я корчу ей рожу.

— Я так хорошо тебя знаю, — хохочет она, и я не могу удержаться и тоже начинаю смеяться.

Глава 13

Настроение меняется, стоит мне добраться до квартиры. Я открываю дверь, включаю свет, снимаю туфли и начинаю бродить по комнате, борясь с воспоминаниями о Нике, которые преследуют меня повсюду.

Диван, на котором я сидела, свернувшись калачиком, в самый первый вечер, когда мы вернулись от Сэл. Ванная, в которой он сидел в нелепой купальной шапочке. Кровать. О боже мой, кровать.

Я опускаюсь на пол, подтягиваю колени к груди и начинаю плакать, как ребенок.

Почему это случилось именно со мной? Почему у меня ничего не получается? Я пытаюсь вспомнить, как объяснил Ник, почему все кончилось, и ничего не понимаю. Разве можно порвать отношения с кем-то, кто нравится, действительно нравится? Он сказал, что все могло бы получиться, если бы мы встретились через несколько месяцев, — так, может быть, и сейчас получится. Может быть, я смогу заставить его передумать?

Мой мозг отказывается работать. Я должна его увидеть. Это единственное, что может мне сейчас помочь. Поговорить с ним. Заставить его понять, что у нас все получится, что мне наплевать на то, что у него нет работы, денег, потому что вдруг мне действительно стало наплевать. Все, что сейчас для меня имеет значение, — быть с ним рядом, все уладить, и единственный способ сделать это — поехать к нему.

Я забираюсь в машину, полная решимости спасти наши отношения. Сосредоточиваюсь на лондонском движении и наконец подъезжаю к дому Ника в Хайгейте.

Какое-то время сижу в машине, и внезапно меня охватывает сомнение: а стоит ли звонить в дверь? Стоит ли вообще с ним встречаться? Но поздно идти на попятную. Я не верю, что у нас все кончено, и не поверю в это, пока не поговорю с ним лицом к лицу, а если он поймет, какую боль причиняет мне, то передумает. Обязательно передумает.

Ник долго не открывает дверь. В какой-то момент я готова повернуться и уйти, мне становится плохо от того, что я делаю, обдумываю все заново, но только разворачиваюсь, как слышу тихий звук шагов вниз по лестнице.

Он появляется на пороге и явно пребывает в шоке оттого, что я здесь. Волосы спутаны, а полусонные глаза смотрят ошалело.

Я пытаюсь подобрать слова, которые заставили бы его вернуться, но ничего не выходит и остается только моргать, чтобы прогнать слезу, которая появляется в уголке правого глаза.

— Либби, — шепчет он и обнимает меня.

Я больше не могу сдерживаться — срываюсь, начинаю рыдать изо всех сил, а он стоит и обнимает меня, нежно поглаживая по спине. Я знаю, что все бесполезно, что я выгляжу как полная дура, что он уже не передумает.

— Пойдем лучше наверх, — наконец говорит он, мягко отстраняясь от меня, и ведет меня за руку вверх по лестнице, пока я пытаюсь вытереть лицо.

Мы какое-то время сидим в тишине, я в кресле, а Ник на футоне, и мне хочется только залезть на футон и обнять его, чтобы все вдруг стало хорошо, повернуть часы вспять и вернуть вчерашний вечер. Не верится, что все изменилось так быстро. Мне уже нельзя приближаться к нему, потому что между нами все кончено, и стоит подумать об этом, как слезы снова начинают катиться по щекам.

— Боже, Либби! — шепчет Ник. — Мне так жаль. Я не хотел причинить тебе боль.

— Я не понимаю! — взрываюсь я. — Ты сказал, что, если бы мы встретились через несколько месяцев, все было бы в порядке, так почему же сейчас нельзя?

Ник молчит.

— Мне наплевать на деньги, — хлюпаю я и повышаю голос, будто он лучше поймет меня, если хорошенько крикнуть. — Мне все равно, что у тебя нет работы. Нам так хорошо вместе, Ник, почему ты так со мной поступаешь? Почему мы не можем дальше встречаться?

— Потому что мы не должны были эмоционально привязываться друг к другу, — мягко говорит он. — Я никогда не хотел причинять тебе боль, и мне невыносимо сейчас смотреть на тебя.

— Так почему же ты делаешь мне так больно? — Я смотрю на него, и мне все равно, что слезы уже катятся по лицу ручьями.

— Либби, — говорит он, подходит и садится на корточки, так что его лицо оказывается на одном уровне с моим. — Я сказал тебе с самого начала, что не готов к серьезным отношениям. Я знал, что ты привязываешься ко мне, но пытался не замечать этого, потому что понимал, что не могу дать тебе то, что ты хочешь. Я просто не готов. Мне очень жаль.

— Хорошо, — всхлипываю я, слегка приходя в себя. — Ты не можешь дать мне то, что я хочу. И что? Теперь я это понимаю. Но давай все равно продолжать встречаться. Ты не можешь сделать мне больнее, чем сейчас, теперь я точно знаю, на что мне рассчитывать. Нам же так хорошо вместе, мы так хорошо ладим!

Я пытаюсь сблизиться с ним, вовлечь его в разговор, но, кажется, чем больше говорю, тем больше он отдаляется от меня.

— Нет, Либби. — Он печально качает головой. — Я хочу видеть тебя, но не могу снова заставлять тебя страдать, а это случится, потому что я не готов впустить кого-то в свою жизнь прямо сейчас. И пусть ты говоришь, что это не имеет значения, я знаю, что именно этого ты хочешь. Но ничего не получится. Поверь мне, — он нежно прикасается к моей щеке. — Если бы я решил связать с кем-то свою жизнь, это была бы ты, но я просто не готов.