ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.) - Алексей Епихин

В целях усиления борьбы 4 октября 1922 г. СТО принял постановление о премировании лиц, содействующих раскрытию взяточничества. Механизм премирования был определен в специальной инструкции, в которой говорилось, что выдача премий производится лицам, заявившим розыскным, судебным или контрольно-ревизионным органам о взяточничестве и содействующим его открытию, но не состоящим на службе в указанных органах и не подпадающим под действие 2-й части ст. 114-а УК РСФСР (лица, подпадающие под действие ст. 114, 114-а УК РСФСР, но добровольно и немедленно заявившие о факте вымогательства взятки), а также только после вступления приговора в законную силу.

Премии выдавались из расчета 20-процентных отчислений, произведенных от оценки имущества, конфискованного по судебному приговору. При этом 10 % передавались заявителю, а другая часть оставалась у органа, принявшего заявление о взяточничестве. Таким образом, СТО добавил к «решительной и бескомпромиссной» борьбе со взяточничеством еще и личную материальную заинтересованность как отдельных граждан, так и вышеуказанных органов, призванных бороться с этим преступлением.[259]

Наряду с этим 4 октября 1922 г. вышел циркуляр ЦИТО № 45 «О направлении осужденных за взяточничество в Архангельский лагерь»,[260] в котором предписывалось взяточников, осужденных на срок более 6 месяцев, направлять для исполнения наказания в Архангельский лагерь.

В добавление к этому ведомственными комиссиями были подготовлены документы по организации осведомительной работы в своих наркоматах и их органах на местах.[261] По смыслу их осведомительная служба должна была быть «вспомогательным средством в работе комиссии, являясь на деле щупальцами комиссии, посредством коих мы должны все видеть и все знать, что скрыто в обыденной жизни или скрывается от карательных органов Советской власти».

Перед осведомительными службами были поставлены две основные задачи:

— сбор сведений о коррупционных правонарушениях среди сотрудников советских учреждений, фабрик, заводов, воинских частей, милиции и уголовного розыска;

— обработка и передача, полученной информации председателю ведомственной комиссии или его заместителю для принятия решения по ее дальнейшему использованию.

Руководил работой осведомительной службы член ведомственной комиссии, ответственный за организацию «осведомительской сети» в том учреждении, в котором он работает. В его обязанности входила разработка плана осведомительной сети, вербовка осведомителей в пределах своего учреждения, непосредственное руководство ими, проверка получаемых сведений через других осведомителей, предварительная обработка полученных сведений и выработка новых приемов и методов вербовки и получения информации.

Для успешного выполнения поставленных перед службой задач осведомители вербовались «по возможности из числа освещаемой массы, в идеальном случае из числа сотрудников того учреждения, где они работали». Наиболее удачной считалась вербовка беспартийных из числа лиц, проверенных в своей преданности Советской власти и «не занимающих административных должностей и постов, т. е. из низов из рабочих и крестьянских масс».

В «Основных правилах для каждого осведомителя» особо указывалось, что осведомитель, являясь «глазами и ушами» комиссии по борьбе со взяточничеством, должен передавать только проверенную информацию и вести свою работу строго конспиративно. При наблюдении за своими сослуживцами рекомендовалось обращать внимание, «на какие средства они живут, о чем больше всего говорят, какие позволяют себе проступки и не ведут ли разговора, указывая на плохое материальное положение, как ведут себя по отношению к посетителям, не разбивают ли таковых по категориям, т. е. чисто одетых и наоборот». За «доставление нужных сведений» осведомителю полагалось вознаграждение.

Хронология событий дает основание говорить о постепенном расширении масштабов борьбы и усилении мер. За короткий срок было полностью завершено юридическое оформление структурного построения комиссий по борьбе со взяточничеством во всероссийском масштабе. В результате этого повсюду в стране наряду органами ГПУ, НКЮ и РКИ теперь имелись комиссии по борьбе со взяточничеством, на которые была также возложена задача по борьбе с этим злом.

10 октября 1922 г. Ф. Э. Дзержинским было объявлено о начале организации и проведении в стране «ударной борьбы со взяточничеством… в административно-территориальном масштабе».[262]

«Ударный период» предусматривал проведение комиссиями в короткий срок двух этапов по непосредственной борьбе со взяточничеством в государственных учреждениях и ведомствах и устранения причин, способствующих его возникновению.

На этом этапе предусматривалось через «широко расставленную сеть информаторов» осуществлять систематический сбор сведений «о всех служащих, имеющих отношение к удовлетворению и направлению дел частных граждан», проводить «негласные расследования» по каждой информации о взяточничестве,[263] а также производить ревизии «в советских и хозяйственных органах на предмет изобличения преступной деятельности».[264]

При получении сведений, «возбуждающих подозрение во взяточничестве или указывающих вообще на преступное или предосудительное поведение со стороны какого-либо из работающих сотрудников учреждения» или лиц, участвующих в совместной торгово-хозяйственной деятельности с данным учреждением в качестве посредников или комиссионеров, комиссиям предписывалось брать это лицо «на особый учет» и вести за ним «негласное наблюдение и расследование» и только в случае изобличения возбуждать против него «судебное или дисциплинарное преследование, согласно статей уголовного кодекса». При обнаружении крупных взяток или злоупотреблений от комиссий требовалось немедленно прекратить «наблюдение и расследование» и передать все полученные материалы в органы ГПУ и Уголовного розыска.[265] Члены комиссий предупреждались о строгом соблюдении законности и недопустимости в своей деятельности провокации взятки. Отчеты о двухнедельной работе комиссий предписывалось «секретным порядком высылать в адрес» комиссий при обэкосо или губэкосо.

Результаты первого этапа «ударного периода» были следующие. По информации, предоставленной из 28 губерний и 8 автономных областей и республик страны было возбуждено 817 уголовных дел, из которых 187 дел было закончено следствием и направлено в суд (в совнарсуды и особые сессии — 159 дел, в ревтрибуналы — 28 дел). Общее число обвиняемых составляло 308 человек, из которых осуждено к различным срокам 277 человек, 15 обвиняемых было приговорено к высшей мере наказания и 16 оправдано. В 8 случаях по амнистии наказание было уменьшено вдвое и в 15 случаях применялось условное осуждение.[266]

Подведя итоги проведения первого этапа «ударной кампании», ведомственная комиссия НКЮ отмечала, что «отчеты даны не отовсюду и часть из них приходит со значительным опозданием». Причинами этого признавалось то, что:

а) «ударная кампания» застала местные органы НКЮ в значительной мере врасплох, так как не было дано достаточно времени на подготовительный период. (Циркуляр НКЮ № 86 был получен на местах с запозданием, в ряде мест даже позднее официального начала «ударной кампании». Из-за этого некоторые местные органы НКЮ вместо месяца «ударного периода» объявляли «ударной одну неделю», а кое-где решили продлить кампанию до 1 декабря 1922 г.)

б) в ряде мест из-за отсутствия денег на проведение кампании, отказов милиции по доставке повесток и «затяжек на выполнение процессуальных формальностей» работа велась «слабо» и «вяло».

Вместе с этим отмечались и положительные моменты: «ударная кампания» ускорила темп работы органов дознания и следствия; «заявления и жалобы к участковым прокурорам стали поступать десятками… возбуждены и ведутся ряд крупных дел». При этом рядом прокуроров отмечалось, «что кампания борьбы со взяточничеством, соединенная с печатной агитацией, обращениями к населению и проч., имела в уездах больший успех, чем в губернском городе или уезде его», и предлагалось продолжить кампанию без определения срока окончания ее «ударного периода».

О важности, которое государство придавало борьбе со взяточничеством, красноречиво говорит тот факт, что только в ноябре 1922 г. СТО дважды заслушивал доклады и сообщения по работе комиссии СТО.[267] Помимо этого ЦК РКП (б) своим специальным циркуляром № 97 от 2 ноября 1922 г. строжайше запретил коммунистам-адвокатам принимать к защите уголовные дела «явно контрреволюционных элементов или элементов нечистоплотных: взяточников, расхитителей государственного имущества…»[268] и 30 ноября 1922 г. в своем секретном циркуляре № 114, анализируя работу комиссий по борьбе со взяточничеством, отметил, что это «…представляет лишь первые шаги по очищению государственного аппарата от взяточничества. Необходимо не только не останавливаться на этих шагах, но расширить работу, вовлекая в нее партийный и советский аппарат».[269]