Мастер Зеркал. Книга II - Игорь Лопарев

головка молота. Упорный гад. Пусть и не такой ловкий, как этот вертлявый демонолог. Но ладно, не отвлекаться. Надо покончить с демонологом, иначе эти парни рано или поздно меня достанут.

Пока усатый выдёргивал из земли свою колотушку железную, я скастовал пяток небольших огненных шаров, и очередью запустил их по демонологу, который опрометчиво считал, что он в находится безопасности, если я до него глефой дотянуться не могу. На этот раз он уйти не смог. То есть от трёх файерболов он умудрился уклониться, но последние два прожгли в нём сквозные отверстия. В плече и груди. Всё. И с этим покончено. Минус два.

Ох, как запарился я разбираться с этими ребятами. Не скажу, что был на краю гибели, но попрыгать пришлось изрядно. Мана после моего финального удара по демонологу так пока и не восстановилась даже на треть, правда, кое-что уже набралось. Может хватить на простенькое заклинание. Но простенькое заклинание мне без надобности. Могучий усатый паладин, единственный из всей троицы, напавшей на меня, оставался до сих пор на ногах и с работающим щитом. Мало того, он не расставался с надежной расплющить меня своим монструозным молотом. Минут уже пятнадцать, как он гонял меня в одиночку.

Я, что бы не расходовать чрезмерно заряд своей защиты, уклонялся, отпрыгивал, кувыркался. В общем, крайне активно перемещался, избегая сокрушительных ударов. Самое интересное, так это то, что мы тут уже долгое время сражаемся, а этот здоровяк до сих пор выглядит относительно свежим. Я то рассчитывал, что он быстро выдохнется, но не тут-то было. Этот железный человек продолжал махать своим нелёгким оружием, словно это была лёгкая тросточка. И это при том, что на нём ещё килограмм двадцать железа было понавешано, и это по самым скромным моим прикидкам. Очень может быть, что бодрость его поддерживалась каким-нибудь хитрым амулетом или предварительно выпитым эликсиром. Ну ладно, когда я его грохну, то посвящу некоторое время тому, что бы вдумчиво обшмонать и его тушку, и останки его подчинённых. Дело за малым. Надо, всего-то на всего, его грохнуть.

Я снова отскочил в сторону. Успел. Влажно чвакнув, молот вошёл в податливую землю. Я аж содрогнулся, представляя, что эта увесистая железяка прилетает мне по голове. Нет, надо быть оптимистичнее, думать о хорошем.

Немного передохнув, я продолжил серию выпадов, надеясь всё-таки разрядить его щит. Усатый был тоже экономным. Он тоже предпочитал уклоняться или парировать мои удары, не принимая их на щит. Если так будет продолжаться, то, рано или поздно, он, конечно, устанет. Запасы энергии то у него конечны. А я вот могу выкачивать ци из окружающего пространства и восполнять то, что я израсходовал. Хотя, надо сказать, эти попрыгушки меня уже изрядно достали. Пора уже заканчивать.

Паладин опять взметнул над головой своё оружие, видимо готовясь к очередной попытке прихлопнуть меня, как таракана. И к этому его намерению я отнёсся очень серьёзно, поскольку в руках у него был не мягкий тапок а таки весьма увесистый боевой молот. И в то мгновение, когда окончание замаха становится началом удара, я привёл в действие потоки ци, которые собирал вокруг себя минуты две. Усатый рыцарь, как бы нехотя, оторвался от земли и улетел метров на семь назад. Его полёт был грубо остановлен толстым древесным стволом, в который он впечатался своей обтянутой кольчугой спиной.

Вот он, шанс. Я скастовал из всей маны, что смог наскрести, примитивный файербол и запустил в изрядно надоевшего мне оппонента. Огненный шар расплескался брызгами раскалённой плазмы по щиту паладина. А потом щит схлопнулся. Ну, наконец-то. Паладин, похоже, был слегка оглушён при ударе о дерево. Он мотал головой, будто бык, отгоняющий овода, и пытался сфокусировать взгляд на мне. А я медленно, почти крадучись, приближался. Очень хотелось побыстрее нанести завершающий удар, но что-то удерживало меня от того, чтобы прыгать к, казалось бы, полностью дезориентированному противнику.

Наконец я сократил дистанцию, и теперь мог нанести удар. Я направил в лезвие глефы несколько жгутов энергии ци, которые полоскались в пространстве в непосредственной близости от меня, для того, что бы увеличить пробивную способность своего оружия. Ну вот, всё готово.

Я нанёс в грудь опирающегося на дуб рыцаря сильный колющий удар. В этот же миг паладин запустил в меня свой молот. Я понадеялся на то, что у меня ещё сравнительно крепкий щит, да и, если честно, то и уклониться толком не успевал, слишком быстро всё произошло. Моя глефа со скрежетом преодолела сопротивление кольчуги и вошла глубоко в тело рыцаря. А его зачарованный молот перегрузил мой щит, который с печальным звоном исчез, и продолжил свой полёт по направлению к моему лбу. Я дёрнул головой, что бы убрать из-под удара голову, но этого оказалось недостаточно. Тяжелый молот, хоть и вскользь, но задел мой череп.

И свет в моих глазах погас.

Глава 19

— долгожданная встреча

Как же голова-то болит… Я осторожно приоткрыл один глаз. Лучше бы я этого не делал. Слабый свет, упавший на сетчатку, придал энергии болевым импульсам, регулярно пронзавшим мою многострадальную голову, и я опять закрыл этот проклятый глаз. Боль стала несколько терпимее. Но, главное-то я успел увидеть.

Зайка, умница моя рыжая, выбралась таки на свет, утянула мою тушку под раскидистое дерево, уложила на кучу свежего душистого лапника. Укрыла плащом и даже под голову чего-то положила. И сейчас с деловым видом мародёрствует, ловко избавляя от материальных ценностей тела рыцарей, геройски павших при исполнении служебных обязанностей во славу Святой Церкви. Им они теперь всё равно без надобности, на небесах-то, ну, а мне ещё сгодятся.

— Зайка… — натужно прохрипел я, — ты законтролила этих ревнителей веры?

— Лежи уже, — раздался смеющийся голос, — всех победил, превозмог, а теперь отдохни. На лаврах почивать не получится, нет у меня лавра. Будешь на лапнике почивать, уж чем богаты…

— Издеваешься над раненным, да? — говорить было тяжело, каждое слово рождало волны боли, которые так и норовили затопить мой хрупкий разум. Но и молчать я не мог, когда надо мною так вот безнаказанно издеваются, — отомщу ведь, — я рассчитывал произнести эти слова злодейским шёпотом, но получился какое-то невнятное пришепётывание. Эк меня приложило-то…

— Ну, не могу удержаться, — хихикнула демонесса, — лежишь тут, как тюфяк, охаешь, страдаешь… Герой-любовник, гы…

— Злая ты, — подпустив в голос горечи сказал я, — дай лучше мне из правой седельной сумки большую красную бутыль…

Демонесса уже через три минуты вложила в мою ладонь испрашиваемую ёмкость.

— А что там у тебя за пойло-то? — поинтересовалась она, — забористое?

— Это не пойло, — обиженно ответил я, — это эликсир, стимулирует и повышает регенерацию, тонизирует…

Я нетвёрдой, дрожащей рукой поднёс к губам горлышко и сделал несколько глотков. Бутылочное стекло негромко стукнулось о зубы и мятно-ментоловая жидкость пролилась внутрь освежающим потоком. Теперь расслабиться, полежать минут десять с закрытыми глазами, и станет полегче. Наверное. По крайней мере, я на это надеюсь.

Брал я этот эликсир у одного из лучших алхимиков Фиуссы. Старик уж очень его нахваливал. Да, и денег содрал, мама не горюй. Вот и посмотрим, насколько правдива была его реклама…

Осторожно открыл один глаз. Как это ни странно, но голова почти перестала болеть. Так, теперь только лёгкая мигрень, не более. Я неуверенно приподнялся и сел, опираясь спиной о ствол дерева. И да, вы знаете, почему я открывал один глаз? Просто второй заплыл так, что открыть его было нереально. Вся левая сторона головы, это одна сплошная гематома. Прощальный подарок паладина, Хорошо то, что вскользь, и хорошо то, что укрепление костей уже почти завершилось. Иначе не выдержал бы мой череп такого испытания.

Ну, полежали, отдохнули, и надо вставать. Зайка собрала все кошельки, ювелирку и вообще, выгребла всё из карманов покойничков и сложила в кучку около меня. Я не стал пока отвлекаться на разбор и сортировку этих вещичек. Доберусь до «Приюта беглеца», там с Ануэн и поковыряемся в этом богатстве. Закинул всё в сумки.

Теперь я, кряхтя и охая, тоже включился в работу, и освободил покойничков от уже ненужных им доспехов и оружия. И тут я вспомнил. Лошадка то моя, того, приказала долго жить. И я обратился