Третьи врата - Линкольн Чайлд

— И что же? — подбодрил Логан.

— Ощутил гнев. Настоящий гнев. Не знаю почему. Но после этого у меня появилось странное ощущение. Страшная сухость во рту, и я не мог сглотнуть. Минуту смотрел в другую сторону, потом протер глаза. Когда же оглянулся, она уже исчезла.

Логану вспомнилось проклятие Нармера: «…И язык его присохнет к горлу». Вглядываясь в сгущающуюся темноту, он почувствовал, как его тело покрылось гусиной кожей. Ощущение зла и опасности вернулось снова, как тогда, когда загорелся генератор. Он почти физически почувствовал присутствие злой субстанции, которая что-то шептала ему на ухо сквозь жужжание насекомых.

Джереми повернулся к Хиршвельдту.

— Думаю, самое время возвращаться. Спасибо за то, что нашли для меня время.

— А как же.

Казалось, что машинисту тоже не терпится убраться с проклятого болота. Он запустил двигатель, и катер начал с трудом пробираться сквозь болотные джунгли в направлении приветливых огней станции.

24

С наблюдательного пункта Марка Перлмуттера, расположенного в «Вороньем Гнезде» на верхушке Красного сектора, две замеченные им фигуры в болотном катере казались смешными — как они пробивались к станции сквозь богом забытое болото. Какого черта они там делали? Может быть, испытывали противомалярийную вакцину?

Как бы в ответ на его предположение, возле его уха раздалось жужжание, и Марк отмахнулся от наглого комара. В любом случае это не его дело — следить за двумя чудаками на катере.

Это была вторая экспедиция Портера Стоуна, в которой он принимал участие. Но ему уже известно, что здесь происходят сумасшедшие вещи, и неразумно заморачиваться на их объяснении.

Отвернувшись от сгущающейся темноты, Марк сосредоточился на мачте — похожей на перископ металлической конструкции, утыканной различными коротковолновыми антеннами и приемо-передающей аппаратурой, от которой зависела связь станции с внешним миром. Низкочастотный радиопередатчик немного барахлил, и задача Перлмуттера — взобраться на чертову мачту, возвышавшуюся над «Вороньим Гнездом», и посмотреть, в чем дело. Кто бы еще мог это сделать? Только не Фонтейн, его босс и начальник службы связи — стодвадцатикилограммовый парень, который наверняка не сможет сделать такое за пять заходов.

Быстро темнело, и Марк зажег фонарь, чтобы проверить передатчик. Он уже осмотрел проводку, щиток и приемопередатчик, находившиеся в нижней комнате связи, но не нашел ничего. Парень готов был биться об заклад, что проблема заключалась в самом передатчике. Наверняка ему удастся за две минуты найти износившийся провод, конец которого отошел от основной конструкции. Это будет легко, как щелкнуть пальцами.

Перлмуттер сунул руку в ящик с инструментами и достал кусачки, беспроводной паяльник и припой. Балансируя на мачте, он отрезал поврежденный конец провода и, когда паяльник нагрелся, аккуратно припаял новый.

Отложив паяльник в сторону, Марк тщательно проверил работу, посветив фонариком. Он гордился своим умением паять различные детали, отточенным за годы работы с радиолюбительским связным оборудованием, которым увлекался в юности. Удовлетворенно кивнул, оценив чистую работу. Проверил спайку еще раз и связь, когда вернулся в комнату.

Перлмуттер был на сто процентов уверен, что проблема заключалась в плохом соединении. Конечно, за обедом он подумает над сложностью починки в подвешенном состоянии. Если связь восстановится, можно рассчитывать на хороший бонус. Эти бонусы последуют и в будущем, и Фонтейн, возможно, доведет их до величины его оклада.

Перлмуттер сунул инструменты обратно в ящик и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на окружающий ландшафт. Катер со странными пассажирами исчез, а Судд по-прежнему простирался во всех направлениях, черный и бесконечный. Огни станции, разбросанные по всем ее шести секторам, ярко мерцали. Со своего наблюдательного пункта Марк мог видеть длинные софиты, освещающие амфитеатр береговой линии; приглушенный свет из окон Оазиса; бесконечные ряды танцующего белого света, отмечающие внутренние переходы и понтонные дорожки, соединяющие сектора друг с другом.

И все-таки Перлмуттер не испытывал особой радости. Маленький город огней только подчеркивал бесчисленные мили окружавшей их зловещей дикой природы, лишь подчеркивал тот факт, что они находятся за сотни непреодолимых миль от помощи или даже малейших следов цивилизации. Внутри лагеря — в общежитии, за работой в узле связи или расслабляясь в библиотеке или гостиной — можно было почти забыть, как они одиноки. Но здесь, наверху…

Несмотря на теплую ночь, Марк поежился. Если раскопки увенчаются ожидаемым успехом…

Разговоры о проклятии Нармера в последние дни возобновились с новой силой. Поначалу, по мере продвижения проекта, они отфильтровывались командой — все предпочитали расценивать проклятие как шутку, которую иногда повторяли за пивом, чтобы лишний раз посмеяться. Но время шло, и разговоры становились более серьезными. Даже Перлмуттер, который был самым заядлым атеистом и Фомой неверующим среди всех остальных, начал нервничать — особенно после происшествия с Роджером.

Марк вновь оглядел всю округу. Темнота и мрак давили со всех сторон, почти сжимали ему грудь, не давая дышать…

Такое состояние изматывало. Он схватил все еще теплый паяльник и другие материалы, побросал их в ящик и рывком захлопнул его. Ползая на коленях по «Вороньему Гнезду», расстегнул полукруг молнии защитного брезента и открыл отверстие, ведущее внутрь Красного сектора. Внизу располагалась вертикальная труба, подсвеченная светодиодами, в которую спускался корпус мачты, подобно ершику, засовываемому в засорившуюся трубу. Марк схватился за поручень, проскользнул в проход в парусине, остановился, чтобы закрыть молнию, и продолжил спуск. Он спускался осторожно — до дна было порядка тридцати футов.

Добравшись до основания мачты, он перевел дыхание и вытер вспотевшие руки о рубашку. Нужно было проверить низкочастотный радиоприемник и убедиться в том, что никакие гремлины ничего не наколдовали.

Перлмуттер уже приготовился выйти, но внезапно остановился. Из заграждения вели два люка: один — в переход к научным лабораториям и узлу связи, второй — в силовую подстанцию Красного сектора. За пятнадцать минут до этого, когда Марк входил сюда, люк подстанции был закрыт. А сейчас — открыт…

Перлмуттер сделал шаг вперед и нахмурился. Обычно подстанция работала в автономном режиме, не требующем вмешательства человека. В нее заходили только тогда, когда было необходимо сделать ремонт. Но если случались неполадки с электрической системой, Марк узнавал о них первым…