Индийская мифология. Энциклопедия - Кирилл Королев

Сита отказалась прислушаться к его уговорам, и тогда Равана принял свой истинный облик — десятиглавого исполина. Левой рукой притянул Ситу за волосы, а правой обхватил ее бедра, вскочил на стоявшую неподалеку колесницу, и та взмыла в небо и понеслась в сторону Ланки.

Рыдания Ситы пробудили старого царя ястребов Джатайю, который некогда водил дружбу с Джатаратхой. Ястреб напал на колесницу Раваны, ударами клюва убил коней и возничего, расколол лук и щит царя демонов и разбил саму колесницу. Однако Равана успел пронзить его тысячей стрел, а потом отрубил ему лапы и крылья, после чего подхватил Ситу на руки и полетел дальше. Когда они пролетали над горной цепью, Сита вдруг заметила на одной из вершин пятерых обезьян. Она оторвала от своего платья желтый лоскут и бросила его вниз — в надежде, что обезьяны подберут этот лоскут и передадут его Раме.

Между тем Рама с Лакшманой вернулись к хижине и обнаружили, что в ней пусто. Охваченный отчаянием, Рама принялся спрашивать у окрестных деревьев и обитателей леса, что случилось с Ситой, но все хранили молчание; только стадо оленей убегало на юг и тут же возвращалось. Братья наконец догадались, что олени указывают им дорогу, и поспешили в том направлении. Вскоре они наткнулись на обломки золотой колесницы, среди которой лежал умирающий Джатайя. Ястреб поведал, что Симу унес Равана, и предрек Раме победу над демоном. Продвигаясь на юг, братья освободили от проклятия ракшаса Кабандху, который в предыдущем рождении был полубогом. Прежде чем вознестись на небо в колеснице, запряженной лебедями, спасенный посоветовал Раме идти к озеру Пампа, в пещере на берегу которого скрывается утративший свое царство повелитель обезьян Сугрива. Этому существу было суждено помочь сыновьям Дашаратхи спасти Ситу.

Сугрива лишился престола по вине своего брата, коварного Бали, и поначалу, заприметив Раму с Лакшманой, он заподозрил в них лазутчиков Бали, а потом выслал им навстречу Ханумана, сына обезьяны и бога ветра Ваю, способного летать по воздуху и принимать любое обличье.

Ханумана нередко называли лучшим среди обезьян. Он славился чудовищной силой, выдергивал из земли деревья и обладал способностью делаться невидимым. Едва родившись, он ощутил острый голод, увидел в небе солнце и принял его за съедобный плод. Он прыгнул в небо, светило в испуге бросилось бежать, и только вмешательство Индры, метнувшего в Ханумана молнию, остановило погоню. Ваю, разгневанный тем, что с его сыном столь жестоко обошлись, проник во внутренности богов, и всех небожителей стали мучить колики. Индра взмолился о пощаде и посулил даровать Хануману бессмертие; только тогда Ваю прекратил терзать богов, а Хануман таким образом стал бессмертным. О себе он говорил так: «Я сын Ваю, который крушит горные вершины и дружит с огнем. Могущественный и бесконечный, он гуляет по всей вселенной. Великая душа, он стремителен и быстр. Тысячу раз я, не останавливаясь, могу обойти огромную гору Меру, достигающую небес. Своими сильными руками, расплескивая море, я могу затопить мир с его горами, реками, озерами, а могучими бедрами и ногами я заставлю океан, обитель Варуны с ее гигантскими обитателями, выйти из берегов. Пока почитаемый всеми Гаруда, питающийся змеями, один раз пересечет вселенную, я могу тысячу раз обежать вокруг него. Более того, одним прыжком я могу достать славное солнце, появляющееся на небосводе в ореоле лучей, прежде чем оно скроется на западе. Я могу прыгнуть выше звезд и планет, иссушить океан и расколоть землю. Горы разрушатся, не выдержав тяжести моих шагов, безграничной силой своего прыжка я заставлю море выйти из берегов».

У. Гобл. Рама и Хануман (XIX в.)

Узнав, кто такие Рама и Лакшмана, Хануман пригласил их к Сугриве. Тот рассказал братьям о своей беде, сыновья Дашаратхи поведали о своей. Было решено, что Рама поможет Сугриве победить коварного Бали, а Сугрива, в свою очередь, поможет Раме отыскать Ситу. Рама сдержал свое слово, однако Сугрива, вновь воцарившись над обезьянами, не спешил выполнять обещание. Так минул год; наконец рассерженный Рама послал к Сугриве своего брата:

Царевич! Слетаются птицы к озерам спокойным.Черед между тем наступает раздорам и войнам.Для битвы просохла земля, затвердели дороги,А я от Сугривы доселе не вижу подмоги.

Напоминание подействовало, Сугрива стал созывать своих подданных и союзников-медведей. Собравшееся войско разделили на четыре части — по сторонам света. Возглавить южный отряд выпало наследнику Сугривы Ангаде и Хануману. Рама дал последнему свой именной перстень, по которому Сита должна понять, что Хануману можно доверять. Северный, восточный и западный отряды вернулись через месяц с неутешительными вестями; южный же отряд продолжал движение и наконец вышел к океану. Там на обезьян едва не напал коршун Сампати, родной брат ястреба Джатайи, но недоразумение быстро уладилось. Коршун сообщил, что Равана унес Ситу на остров Ланка, посреди которого стоит город с царским дворцом: «Сын Вишравасу и брат Куберы, этот демон по имени Равана живет в городе Ланка, возведенном Вишвакарманом. Остров Ланка лежит в ста йоджанах [67] отсюда посреди океана. Он окружен золотыми стенами, воротами и валами из золота канчана, величественные дворцы с золотом хема украшают его. Огромные стены, сияющие, как солнце, окружают его. Там находится несчастная Ваидехи, облаченная в шелковые одежды. Равана заточил ее в своих покоях под охраной демониц. Там вы найдете Ситу. В четырехстах милях отсюда на южном берегу моря живет Равана. О обезьяны, скорее поспешите туда и явите вашу доблесть! Неведомое чувство подсказывает мне, что, увидев это место, вы вернетесь. Первыми путь туда преодолели сорокопуты с раздвоенным хвостом и все, питающиеся зерном. Вторыми были те, кто питаются насекомыми и фруктами; третьими были петухи, а четвертыми — цапли, ястребы и хищники; пятыми стали стервятники, шестыми — сильные, молодые и красивые лебеди, а последними — ястребы». Едва он это промолвил, у него отросли крылья, когда-то опаленные солнцем; так сбылось предсказание отшельника, который некогда предрек Сампати: «Когда ты встретишь посланцев Рамы, разыскивающих дивную царицу Митхилы, и поможешь им чем-нибудь, твои крылья снова станут длинными и сильными».

Океан казался непреодолимой преградой, поскольку обезьяны не умели плавать, а перепрыгнуть расстояние в сто йоджан никто из них был не в состоянии. Но тут Хануман, умевший произвольно менять облик, увеличился в росте до исполинских размеров, уперся ногой в гору Махендра — и прыгнул. «Под тяжестью шагов Ханумана из горных трещин хлынула вода, словно сукровица на висках у слона во время гона, а вместе с нею потоки золота и серебра. От скал стали отрываться громадные валуны с красным мышьяком, напоминая жаровню в клубах дыма. Обитатели горных пещер, искалеченные и задохнувшиеся, с криком выскакивали наружу, поднятый ими невероятный шум заполнил вселенную.

Великие змеи, раскрыв свои капюшоны, извергали пламя и кусали скалы своими клыками. Огромные скалы трескались от этого яда и, падая в огонь, разлетались на тысячи кусков. Лечебные травы на склонах горы, залитые ядом, утратили свою силу. Аскеты и видьядхары со своими девами бежали в ужасе, думая, что какие-то великаны раскалывают гору. Они покинули свои золотые кушетки, побросали бокалы и изящные золотые сосуды, позабыв о бесценных винах, изысканных соусах и всевозможных яствах, шкурах и мечах с рукоятками из золота канака. Охмелевшие от вина, с золотыми цепями на шеях, украшенные драгоценностями, гирляндами и красным сандалом, с глазами прекрасными, как голубые лотосы, небожители вознеслись в воздух. Сверкая нитками жемчуга, кольцами и браслетами, они изумленно улыбались, паря в небесах рядом со своими возлюбленными. Махариши и видьядхары застыли, глядя на великое чудо».

Во время полета Ханумана подстерегало множество опасностей. Меняя размеры тела, он сумел ускользнуть от разверстой пасти прародительницы змей Сурасы, затем счастливо избегнул гибели в лапах ракшаси Симхики, умевшей хватать живые существа за отбрасываемую ими тень. Наконец он увидел перед собой остров Ланка.

Как в небе осеннем густых облаков очертанья,Белеют в сиянье луны исполинские зданья.

Достойное место нашли бы в столице КуберыИх башни и своды порталов, прекрасных сверх меры.

Как в царстве змеином подземная блещет столица,Так сонмом светил озаренная Ланка искрится.Под стать Амаравати — Индры столице небесной,Стеной золотой обнесен этот остров чудесныйОт ветра гудит, в океан обрываясь отвесно.Колышутся стяги, и кажется музыкой дивнойВисящих сетей с колокольцами звон переливный.

Хануман поклоняется Раме Индийская миниатюра.