Будешь моей (СИ) - Данич Дина

Эта уязвимость перед ним меня очень пугает.

Просыпаюсь я уже в квартире, точнее, когда боец заносит меня в спальню. Сонно моргаю, пытаясь понять, как оказалась здесь.

- Ты слишком сладко спала, - поясняет он, видя мое недоумение. - Не стал тебя будить.

- Спасибо, - растерянно говорю, приподнимаясь и осматриваясь. Вроде меня не было здесь всего ничего - несколько дней, но ощущение, что это было в прошлой жизни.

- Голодная?

- Немного.

- Скоро приедет доставка. Отдыхай пока.

Он уходит, а я сажусь и пытаюсь понять, что чувствую. Прислушиваюсь к себе и ищу подсказки - как же быть дальше? Остаться с мужчиной, рискнуть и довериться полностью? Но что если тем самым я усложню его жизнь? Как долго он сможет сопротивляться своей семье? И будет ли от этого счастлив?

Это у меня с родителями не сложилось доверительных отношений. А у Карима?

В итоге, собравшись с духом, иду искать хозяина квартиры, чтобы попробовать еще раз поговорить. Но нахожу того в кухне. Перед ним лежит аптечка, а сам обнажен по пояс и занят тем, что меняет повязку.

Теперь я в полной мере могу оценить все последствия того боя с близнецами. Горло сдавливает, а в глазах мгновенно появляются слезы.

Боже, если бы я могла сделать так, чтобы ему не пришлось…

- Ты чего? - спрашивает он, заметив мою реакцию. - Диана, все в порядке.

Он тут же подходит ко мне, не обращая внимания, что повязка спадает. - Родная моя, я тебя напугал? Не бери в голову, бывало и хуже. Это так, мелочи…

- Карим… - выдыхаю я и в ужасе закрываю рот ладонями. Видеть его в таком состоянии - выше моих сил. В голове набатом бьет мысль - это я виновата. Это из-за меня ему досталось…

Мехдиев же вместо того, чтобы успокаивать меня, запускает  руку в волосы и жадно целует. Можно даже сказать подавляет. Отчего моя истерика сама собой сходит на нет.

- Ну, все, ромашка, все, - шепчет, едва оторвавшись от меня. - Все, расслабляйся. Лучше помоги мне.

- К-как?

- Повязки поменять - у меня криво как-то выходит.

Он выжидающе смотрит на меня, и я несмело киваю в ответ. Мы возвращаемся за стол, и я полностью сосредотачиваюсь на его “трофеях”. Стараюсь не думать, не скатываться снова в панику и чувство вины. В конце концов, он же мужик, да? Он же не маленький и понимает, что делает?

- Ты слишком много думаешь, - раздается его голос совсем рядом. Оказывается, так задумывалось и снова занялась самокопанием, что вместо того, чтобы продолжить, туда сюда перекладывала бинт и пластырь.

- Я не…

- Как же я соскучился… - Он проводит носом по моему виску, жадно вдыхает и словно кайфует. - Хочу тебя, родная… Можно?

Мы встречаемся взглядами, и я словно проваливаюсь в темную бездну мужского желания.

Жажда. Потребность. Влечение.

Но вместе с тем в его глазах столько всего…

Нежность. Тепло. Любовь…

Я купаюсь в его эмоциях, и с каждым вдохом становлюсь чуточку свободнее. Чуточку ближе к тому, чтобы признаться - он нужен мне.

Нужен, и дело вовсе не в благодарности.

- Если тебе неприятно… - сдавленно шепчет Карим. Он хочет меня. Хочет так, что напряжен до предела, но все равно готов отступить. И, мамочки, как же я боюсь оказаться недостойной его!

- Пожалуйста, я тоже… - шепчу, подавшись к нему. - Тоже… Хочу…

Вопреки ожиданиям он не набрасывается на меня, едва получает согласие. Напротив. Продолжает нежно ласкать, пока еще не переходя черту. И когда я окончательно расслабляюсь, слышу слова, от которых теряю дар речи окончательно:

- Будешь моей, ромашка? Будешь моей женой?

- 25 Карим -

Я, пиздец как, рискую, задавая этот вопрос. Удивительно, но за эти несколько дней я научился чутко ощущать перемены в Диане. Т,о как она зажимается, как закрывается и начинает грызть саму себя, закапываясь в чувстве вины.

Мне не нужны слова, чтобы понять, что за тараканы снова вышли на арену в ее головушке.

И после всего, когда ублюдок Юсупов отправился на тот свет, а вся эта история осталась позади, я не имею ни малейшего желания терять время. Мне хочется с ней всего.

Хочется просыпаться каждое утро вместе, хочется трахать до хрипов, чтобы горло срывала, а затем весь день ходила ласковая и довольная.

Хочется брать ее в любой момент, когда нам обоим приспичит.

Я хочу смотреть, как она будет кончать подо мной, закатывая глаза от удовольствия.

Черт, я даже хочу увидеть, как она будет носить моего ребенка…

Когда это случилось? Понятия не имею. Но и по херу. Какой смысл искать отправную точку, если я уже здесь, с ней?

Но чтобы идти дальше мы должны прояснить моменты, к которым не будем больше возвращаться. Именно поэтому я задаю этот вопрос.

Диана смотрит на меня широко раскрытыми глазами и, кажется, не верит. Возбуждение потихоньку сбавляет обороты, но это ничего, нагоним.

- Ты все же не шутил? - осторожно спрашивает она.

- Нет. Я хочу тебя полностью. От и до. И слово даю - ты не пожалеешь.

Вижу ее сомнения, терзания, и это неслабо так бьет по системе внутри. Понимаю, у девочки за плечами такое, что никому не пожелаешь. Но и я ведь не он! Я не обижу! Разве она этого не чувствует? Не чувствует меня также, как я ее?

- Ты можешь разочароваться, - тихо возражает она. Упрямая ромашка. Никак не поверит, что я за нее горой буду стоять до конца дней.

Потому что все - мы повязаны. Просто она это еще не поняла, не осознала до конца.

- У тебя не получится меня разочаровать, - вкрадчиво шепчу ей на ухо. - Даже если ты будешь очень стараться.

Любимая доверчиво смотрит на меня. Вижу, как непросто ей сделать этот шаг, но она - то, что надо. Потому что несмотря на все испытания не сломалась, осталась сильной. И делает то, чего я так жду.

- Хорошо…

- Хорошо? - мягко прикусываю кожу на шее, провожу языком вдоль укуса. - Это значит да?

- Да…

Довольно улыбаюсь и, подхватив Диану, усаживаю ту на стол. Аптечка летит на пол, но и плевать. Сейчас не до нее.

- Карим, твои ранения, - растерянно бормочет ромашка, но меня уже не остановить. Какие там раны?

- Потом, - отмахиваюсь, судорожно шаря по ее телу. - Все потом…

Ди не сопротивляется, даже скорее наоборот. Ее возбуждение возвращается с новой силой, и я кайфую, чувствуя ее отклик.

Где-то мелькает мысль, что надо бы не напирать, что после всего стоит поберечь ее и, возможно, выждать время. Вот только я и так уже на пределе. Тот страх за нее, что я испытал в доме ублюдка Юсупова, трансформировался в одержимую потребность почувствовать Диану, убедиться, что она и правда моя. Что со мной до конца…

Даже если произойдет взрыв, я не смогу остановиться.

Настолько сильна эта необходимость в близости со своей женщиной.

- Дышу тобой, веришь? - вырывается у меня, когда мы встречаемся взглядами.

В шальных глазах ромашки восторг и неверие. Неужели не понимает, что полностью владеет мной и моими мыслями? - Будь со мной. Будь до конца…

Мне никогда не было принципиально станет ли женщина проявлять инициативу. Но когда Диана берет дело в свои руки, я кайфую. Дурею так, что едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться в штопор.

Настолько сильно ее хочу.

Ее прикосновения - чистый наркотик. И чем больше она распаляется, чем больше теряет контроль, тем сильнее хочется растянуть удовольствие.

Но ни черта. Мы оба заведены настолько, что сейчас не до прелюдий. Между нами - чистый секс.

Животная потребность друг в друге. И видеть Диану вот такой  - жадной до ласк, сходящей с ума от возбуждения - охеренно.

Обнаженная кожа дурманит, и единственная мысль - оказаться в ней.

Рывок, и… Блядь, это идеально.

Диана тихо стонет, кусает губы, а я едва не теряю связь с реальностью - настолько кайфово. В башке, словно отбойник, мысль - она моя.

Моя.

Только моя!

Моя, да!