Дан. Книга вторая. - Хорт Анатольевич

— О… — Разочарованно произнес я. — Как жаль!

— Что! Я очень доволен! — Удивился моему разочарованию Краше.

— Я, конечно, плохо понимаю ваше положение и не так быстро мыслю, как вы, господин Краше, но мне кажется если вы найдете человека, который выплатит пятьсот тысяч за пристань и склады, ранее принадлежащие Радели и занесете Главе Магистрата и вашему шефу денежную 'премию' в размере сотни тысяч золотых на карте банка двардов, оформленную на анонимного получателя, то вполне можете рассчитывать на пост казначея города. — Я забросил 'наживку' Краше и заметил в его глазах быстрые просчеты расклада.

— Человек, который внесет пятьсот тысяч в городскую казну и даст отступные, я так понимаю это вы, мой дорогой и уважаемый барон? — После раздумья спросил меня клерк и получив мой кивок головой, хищно улыбнулся. — Я понимаю вас и ваш интерес в этом деле.

— Если вы не получите пост казначея, я даже не подумаю о сборе такой большой суммы, так им и передайте. — Откинулся я в кресле. — Мне интересна не только пристань и склады, мне важно иметь в друзьях человека, который всегда может поддержать меня в трудную минуту. — Очень серьезно произнес я, глядя в глаза Краше.

— Глава Магистрата рассчитывал предложить пристань и склады Торговой гильдии, господин барон. — Задумался клерк.

— Она может и купит пристань и склады, возможно даже дороже чем я, но тогда ни кто не получит сто тысяч 'премии' и место казначея. — Ухмыльнулся я.

— Они будут вопить! Торговая гильдия давно хочет купить пристань и склады!

— Ладно, господин Краше. — Я встал с кресла и улыбнулся клерку. — Я всегда полагал, что вы умный и очень умелый человек. Думаю, что вы не разочаруете меня и в этот раз. Моя задача проста, мне надо обеспечить нашу с вами сделку финансово, я добавлю еще сотню тысяч премии, 'двести тысяч золотых' будет звучать гораздо заманчивее для ушей Главы Магистрата и вашего шефа. Пришлете мне записку о состоянии нашего с вами дела. — Я попрощался с Краше и вышел из кабинета клерка, оставив того стоять в раздумьях.

Через час после этой беседы, я прыгнул с помощью камня телепортации в окрестности города Равн и еще через час сидел в кабинете управляющего банком двардов.

— О каком количестве золота идет речь? — Поинтересовался у меня управляющий, молодой двард.

— О достаточно большом, господин Раган, я хотел бы продать ее по курсу тысяча девятьсот золотых за килограмм. — Ответил я нахмурившись.

— О… — Удивился двард.

— Мне срочно нужны деньги. Я могу продать шестьсот килограмм (больше просто не вмещала моя магическая сумка). — Улыбнулся я оторопевшему дварду.

— Хорошо. — Согласился управляющий и вызвал служащего с весами.

Около часа шел перевес золотого песка и самородков. В итоге получилось шестьсот два килограмма восемьсот грамм.

— Один миллион сто сорок пять тысяч триста двадцать золотых! — Торжественно объявил мне двард. — Можно ли мне посмотреть вашу карту и перевести на нее деньги уважаемый… — Управляющий растянул последнее слово, рассчитывая, что я назову свое имя.

— На эту карту пятьсот тысяч, господин управляющий, на остальные по двести. — Я положил перед двардом пять карт на анонимного получателя. — Остаток на последнюю, уважаемый господин Раган.

Двард кивнул головой и разнес деньги по картам…

Глава двадцать первая

— Вот ты получил эту огромную кучу денег. — Лазуритта лежала у меня на груди и смотрела мне в глаза. — Что ты хочешь делать дальше.

— Да не такая она и огромная. — Улыбнулся я девушке, гладя и лаская ее. — Это всего лишь пятая часть от золота взятого нами в сейфе кузнеца. Завтра семьсот тысяч уйдет в Магистрат, останется всего четыреста с лишним.

Вечером я получил записку от господина Краше с просьбой с утра зайти в Магистрат для подписания 'интересующих меня документов', не забыв взять с собой 'карточку удостоверяющую подлинность интересов'. Так клерк назвал карту банка двардов с двумя сотнями тысяч золотых оформленную на анонимного клиента. Господин Краше мне нравился, пробивной, не теряющийся в сложных ситуациях, постоянно ищущий момент или ситуацию, где можно отломить кусок. Он по моему плану должен был стать проводником моих интересов в Магистрате города. Должность казначея города, которую я помогал ему получить, как нельзя более соответствовала его характеру и моим на него видам.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Отвлекла меня от моих раздумий Лазуритта. — Чего ты добиваешься?

— Да пока особо не чего. — Улыбнулся я девушке, поцеловал ее тонкую шею, нежно повалив ее, с себя на подушку, лаская руками. — Давай не будем в кровати разговаривать о делах? — Попросил я ее нежным шепотом. — У нас есть, чем заняться.

— Дан, я устала. — Взмолилась девушка. — Ты ненасытен.

— Я не могу рядом с тобой просто лежать, мне хочется тебя еще и еще.

— О. Дан. У меня уже все там болит.

— Я осторожно…

Как-то незаметно для меня мои напарницы установили своеобразную очередь посещений моей спальни. Я с удивлением наблюдал, как девушки сами, между собой не договариваясь, улавливали мои желания и навещали меня по вечерам. Лазуритта смирилась, теперь мне стало с ней легче. Пропали требования стать для меня единственной, она стала нежнее и мягче, превращаясь из стремительной, эгоистичной девушки в повзрослевшую красавицу и очень желанную женщину.

Зари, из впечатлительного и хрупкого подростка, превращалась в мечтательную, задумчивую и знающую себе цену молодую женщину. Донь, наоборот, в отличие от Лазуритты и Зари, из сдержанной и серьезной девушки становилась веселой и раскованной, в ее движениях чувствовалось больше свободы, в речах больше тонкого юмора или намеков на мои оплошности. Отношения внутри нашего коллектива напоминали собой отношения внутри большой и дружной семьи, каждый старался показать свою значимость и необходимость при этом, заботясь об остальных и помогая ему, справится с временными трудностями.

Лазуритта старалась подтянуть нас во владении магией, Донь и Зари помогали Лазуритте в освоении ментального дара, я как самый лучший из нас боец на мечах упорно добивался от всех точного и грациозного исполнения кат. Зари учила Лазуритту еще и стрельбе из лука, которой та не владела вообще. Наш общий уровень сдвинулся с точки и постепенно начал нарастать.

Самым главным моим открытием было то, что я, оказывается, сам был собственником. Нас часто приглашали на приемы, особенно в первые дни нашего поселения в городе и во время ремонта дома и замка. Мне с девушками приходилось их посещать, что бы поддержать о нас мнение, как о вполне серьезной и респектабельной семье (девушки были представлены местному обществу, как мои двоюродные сестры, хотя им это и не нравилось). Я заметил за собой, что неодобрительно смотрю на молодых мужчин, бросающих восторженные взгляды на моих партнерш. Девушки быстро это уловили и теперь назло мне напропалую флиртовали с местными баронами и молодыми сыновьями купцов и предпринимателей. Мои ментальные просьбы 'вести себя скромнее' остались без ответа. Такая ситуация продолжалась только два приема и прекратилась только после того, как я около часа кружил вокруг юной госпожи Роух, дочери главы Магистрата города, и рассказывал ей в ее прекрасное ушко веселые истории, от которых она заливалась тонким мелодичным смехом, закрывая рот платочком и стараясь не привлекать к себе внимание.