Влюбленный дьявол - Барбара Картланд

Лариса взяла Жан-Пьера за руку:

— Пойдем, Жан-Пьер, проводим твоего папу до дому. Мальчик натянул поводок, оторвав Макса от обследования зарослей кустарника.

— Держи собаку покрепче, Жан-Пьер. Может быть, я поведу его?

— Нет, я сам.

Он вновь дернул поводок, сделав это почти грубо, и все трое зашагали по тропе, ведущей в парк.

— Что вы собираетесь сказать отцу? — немного погодя спросила Лариса.

— Не знаю, с чего и начать, — со вздохом ответил граф. — Даже теперь не могу поверить, что все это правда; неужели он ненавидит меня до такой степени, что готов на все, лишь бы от меня избавиться.

— Бернард тоже замешан.

Особенно отвратительным в этой истории было то, что старый граф, забыв о собственном достоинстве, знатности и величии, выбрал себе в подельники для убийства сына какого-то слугу. Бернард отравил вино, Бернард поставил самострел. Лариса не могла отделаться от мысли, что старый граф заплатил подручному. Если бы задуманное удалось и граф Рауль погиб, Бернард получил бы возможность шантажировать хозяина до самой смерти. Или, может быть, старый граф хотел впоследствии устранить опасного свидетеля. Это напоминало кошмарный сон, хотелось проснуться и стряхнуть с себя наваждение.

Но все происходило наяву. Если бы граф Рауль выпил вчера вечером подаренного отцом вина, то не шел бы сейчас рядом с ней, — к сожалению, это не сон, и не во сне поставили самострел на его пути. Они подошли к месту, где была устроена западня. Лариса отчетливо различала блеяние ягненка. Услышал его и граф, он повернул голову в сторону доносящихся звуков, стараясь определить, где установлено ружье. Он крепко сжал губы, в его глазах девушка увидела боль. «Мысль о том, что отец желает его смерти, причиняет ему страдание. Может быть, старый граф — скверный отец, но он отец, родная кровь», — подумала Лариса. Чувство принадлежности к знатному роду, очевидно, всегда служило графу Раулю источником уверенности и безопасности, такой же поворот событий, который имел место в последние несколько дней, способен был любого привести в отчаяние.

Особенно такого ранимого, как граф Рауль. Это не укладывалось в голове: несмотря на свою репутацию, ужасающую и шокирующую общественное мнение, он был одним из самых душевно беззащитных людей, которых Лариса когда-либо встречала. Ко всему прочему он был очень чувствителен и обидчив, хотя многие стали бы отрицать это.

Впереди показалась калитка, ведущая в сад. Внезапно из кустов выскочил маленький кролик и со всех ног бросился через лужайку в лес. Макс залился лаем и бросился следом, выдернув поводок из рук Жан-Пьера.

— Стой, Макс! Стой! — закричал мальчик и кинулся вслед за собакой.

Все произошло так быстро, что Лариса не успела ничего понять. Макс гнался за кроликом, сзади бежал Жан-Пьер.

— Самострел! Самострел! — закричала девушка и ринулась догонять ребенка. Когда шедший впереди граф обернулся и понял, что происходит, то тоже поспешил на помощь. Ружье мешало ему бежать, а Жан-Пьер был уже достаточно далеко. Лариса неслась со всех ног вне себя от волнения.

Внезапно раздался выстрел. Он оглушил ее, больно отозвавшись в ушах. Лариса увидела, что Жан-Пьер упал. Она хотела подбежать к ребенку, но ее опередил граф. Он склонился над сыном, а когда Лариса хотела приблизиться, встал и повернулся к ней.

— Не смотрите! — резко сказал он, как бы отдавая команду. — Идите в замок, зовите на помощь.

Сперва она пыталась не послушаться, но граф обнял ее за плечи и развернул в противоположную сторону, чтобы Лариса не могла увидеть Жан-Пьера:

— Делайте, как я сказал! Пусть двое лакеев придут сюда немедленно!

Она не в состоянии была говорить, только судорожно ловила ртом воздух. Исполняя распоряжение графа, она бросилась бегом к калитке. Миновав ее, девушка бежала до самых дверей замка. Рыдания толчками вырывались из ее груди. Она шла по прохладному коридору, не зная точно, куда нужно идти. Вдруг впереди она различила мрачное и зловещее лицо Бернарда. От волнения она с трудом узнала его.

— В чем дело, мадемуазель? — осведомился тот.

— Сейчас же спешите на помощь… возьмите кого-нибудь с собой… Самострел…

— Кто-нибудь ранен?

— Le petit Monsieur! Жан-Пьер!

— Мосье Жан-Пьер? — переспросил он скрипучим, неприятным голосом.

— Найдите кого-нибудь и немедленно отправляйтесь к графу Раулю! — повторила она.

Лариса оперлась о стену, стараясь справиться с удушьем. Бернард повернулся на каблуках и пошел обратно. Лариса была не в состоянии двигаться. Она стояла, прислонившись к стене, испытывая слабость во всем теле и пытаясь собраться, сообразить, что же произошло. Она поняла, что Жан-Пьер мертв. Он убит из самострела, поставленного на его отца. Мимо бежали двое лакеев. Заметив ее, они остановились.

— Нам сказали, произошел несчастный случай, мадемуазель. Где это? Куда нам идти?

— На лужайке, за парком, — выдохнула она. — Спешите, там граф Рауль. Он вам скажет, что нужно делать.

Лакеи скрылись за дверью. Лариса медленно, словно старуха, едва держащаяся на ногах, поплелась к лестнице. Опираясь на перила, она вскарабкалась на второй этаж, передохнув, отправилась дальше. Она хотела найти няню и рассказать ей о происшедшем. Та должна приготовиться к тому, что граф с лакеями принесут тело ребенка. Няня сидела в классной и штопала маленькие белые носки Жан-Пьера. Увидев выражение лица Ларисы, она встала:

— Что случилось?

— Он… умер! — прошептала девушка.

Заметив, как изменилось нянино лицо, быстро добавила:

— Нет, не граф Рауль… Жан-Пьер!

— Жан-Пьер? — воскликнула недоверчиво няня.

— Он попал под огонь самострела, который Бернард поставил на графа Рауля. Я не видела, но знаю: он мертв! — сказала Лариса, закрыв лицо руками и опустившись на стул. — Я не должна была выходить с ним, старый граф запретил мне это, — прошептала она. — Но я должна была спасти графа Рауля.

Няня положила ей руку на плечо. Лариса не открывала лица, стараясь справиться со слабостью и собраться с мыслями. Она почувствовала, что няня вложила ей в руку стакан.

— Выпейте это, мадемуазель, — сказала она тихо. — А я пойду приготовлю вам чай.

Лариса подняла голову, и слезы брызнули из ее глаз.

— Как это ужасно! Как дико! Как бессмысленно!

Няня ничего не ответила, но, как ни странно, не заплакала. Она кипятила чай на каминной решетке. Несмотря на теплую погоду, в камине пылал огонь.

— Старый граф хотел убить графа Рауля, — сказала Лариса как бы сама себе.

— Я была уверена, что он не остановится после того, как вы вчера спасли молодого графа. Он не в своем уме! Мы должны ясно понять это: он сумасшедший!