Факультет менталистики - Марина Андреева

– Ох, и навалилось на тебя, девонька, – качал головой старик, подливая мне новую порцию чая. – Сдюжишь ли? И помочь-то тебе нечем. Хотел бы, да как?

Так он и бормотал сам с собой, не особо на ответ рассчитывая, а может, и знал, чем дело кончится. В итоге сначала ударилась в слезы. Рыдала. Жалела себя. А потом… потом мы болтали дотемна. Вернее, это я разглагольствовала, а он помалкивал и слушал, нет-нет да чая подливая. Рассказала то, о чем говорить никому не собиралась – о Земле! О своей прошлой беззаботной жизни. И что странно – он удивления не выказал, будто знал. А потом сама не заметила, как к насущным проблемам перешла.

– А ведь с водой это ты хорошо придумала, – говорит. – У принца ведь надежда есть, если я не ошибаюсь…

– Что?! – воззрилась я на него. – В смысле – надежда?

– Бывают чудеса похлеще иного заклятия, – как-то уклончиво отвечает. – Это ты такая дремучая, потому как наш мир для тебя будто сказка. И воспринимаешь ты его словно ваш этот, как там… кинофильм смотришь.

– Э-э-э… – только и смогла выдавить я, ошалев от таких слов библиотекаря.

– Бывал я у вас, – говорит. – Вернее, бываю порой. Вот и чаек мой тебе потому по вкусу пришелся. И медок оттуда, из твоей родимой России.

Шок? Нет, это как-то уж слишком мягко сказано. Сижу. Глаза вытаращила. И рот только открываю беззвучно, как рыбина, которую на берег выкинуло.

– Что ж ты думаешь, я столько лет живу и мир не посмотрел? Не-е-ет! Это Вал у нас затворник да мечтатель. Ему бы проклятие снять и личную жизнь наладить. Деток понянчить. А меня «жажда знаний» куда только не заводила. Хотя… я ведь тоже мечтаю… или мечтал… в общем, надежда еще теплится, хоть и слабенькая. Ты не представляешь, каково это, прожить больше двух сотен лет, так и не взяв вот в эти руки, – он выставил вперед свои сухонькие ладошки, – своего малыша, первенца. Неважно, кто это был бы – девчонка или пацан. Главное, свой – родной. Кровинушка… – грустно завершил он, и на какое-то время в каморке повисла тишина. – Ведь внешность мага – это всего лишь зеркало его души. Душа чахнет, теряет надежду и волю к жизни, и тело старится. А стоит поверить в чудо, и начнешь молодеть. Да вот только… Только там, на Земле, я порой и начинаю верить в чудо. Там люди другие, иные ценности и взгляды на жизнь. Потому и наведываюсь туда, иначе давно бы на нет сошел.

– Но когда?! Вы же, судя по разговорам, всегда при библиотеке были…

– Хех, – усмехнулся он. – Заклятие переноса иному аналогичному заклятию рознь. Нашлось и такое, что тут и мгновения не проходит, а там – годы.

– Здорово, – только и смогла выдохнуть я, представляя, какие перспективы открывает такая возможность. – А меня научите?

– Научу, – говорит. – Только ты сначала с бедой нашей управишься, а потом сразу вот и научу.

Вот же шантажист! Но главное, теперь я смотрела на свалившуюся на меня проблему совсем иначе. Раньше казалось, что это тупик, конец моей, по сути, никчемной жизни, что я не оправдала доверия, оказанного мне насмешницей-судьбой. А теперь… теперь эта проблема воспринимается всего лишь очередным этапом на пути к чему-то гораздо большему. И почему-то не осталось и тени сомнения в том, что я справлюсь.

– Но коль Селена в этой истории замешана, надо осторожнее быть, – бормочет тем временем маэстро. – Былое, оно неясно, каким боком выйти может…

– О чем вы? – не поняла я.

– Да была история, забылась, конечно… Влюблена она в Дортанса была…

– В ректора? – воззрилась я на библиотекаря.

– Ну а что? – видать, мужская солидарность взыграла. – Он мужчина видный, – говорит. – Плохо, что взаимностью ответил. Ох и скандал разразился тогда… У него ж жена, дети. Вот и гадай теперь, чью сторону примет, если кардинальные меры принять надо будет? Любовь – такая штука…

Любовь. Еще недавно это слово было метафорой. Оно означало симпатию. А сейчас… в памяти всплыл коридор учебного корпуса. Казалось, моя рука вновь ощущает ткань Кировой рубашки… И его слова звучат, будто наяву: «Чтобы что-то или кого-то бросить, надо это нечто сначала найти…» Непрошеные слезы навернулись на глаза, и я отвернулась от маэстро, начав поспешно собираться.

– Что вы имели в виду, говоря, что у Редерика есть надежда? – уже направляясь к выходу, интересуюсь, пытаясь отвлечься от мыслей о странном поведении друга.

– Ну поразмысли: какие способы концентрации и перенаправления энергии используются при использовании магии?

– Слово…

– Вот так вот? Просто слово?

– Ну-у… Это самый простой способ. Предпочтительно использовать древние языки. Это улучшает концентрацию и точность действия, благодаря…

– Тпр-р-р-р… Ты прямо как на лекции отвечаешь, – оборвал меня библиотекарь. – Дальше что?

– Формулизация. Это пентаграммы, пассы, использование расчетов для более точного воздействия на энергию, – говорю, а тот кивает и явно ждет продолжения, а мне и самой уже интересно: какой же пункт принцу помочь сможет? – Также используют зачарованные посохи и амулеты для усиления эффекта, – добавляю я и посматриваю на маэстро, а он опять кивает и ждет. Хм… осталось-то всего ничего. – На крови именные заклинания делают, привязывая предмет или заклинание к определенному человеку… Хм…

– Рано хмыкать. Не отвлекайся, – пожурил меня маэстро.

– Ну-у-у… Сила мысли ценна непредсказуемостью, ибо может создать поток энергии импульсивно. Но это-то точно к Редерику никак не относится. Вот, собственно, и все, – растерянно говорю я, а библиотекарь головой покачал да молвил, подталкивая меня к двери:

– Все, да не все! Чувства, девонька, чувства. Они порой такие чудеса творят, какие никакому заклятью не подвластны. Вот и подумай на досуге…

Глава 14

Открытия

Легко сказать: «Подумай на досуге», – а когда он будет-то, тот досуг? В ближайшее время, как мне кажется, такого счастья не предвидится. Очутившись у себя в «пентхаусе», первым делом заглянула в ванную. Временно вынужденный обитать в водном пространстве, Редерик был на месте.

Хотела потихоньку смыться и наконец-то выспаться, да какое там? Призрак, плюнув на опасность, выскользнул наружу и предстал во всей красе предо мной. Кстати, да, красив. Небось первым сердцеедом в королевстве был. Бр-р-р… Вот и что за мысли в голову лезут?

– Ну-ка, лезь обратно. Вот разберемся с проблемой, тогда и шатайся по всей округе сколько влезет, – отчитала я принца, но тот лишь головой покачал и провел рукой по стене, где тут же проявилась надпись: «Расскажи, что узнала?»

Видя насупленные брови и упрямо задранный подбородок, поняла – не успокоится, пока не сделаю то, о чем просит. Пришлось отчитаться. Причем этот упрямец упорно не хотел забираться обратно в воду и на все мои упреки и угрозы писал в ответ: «Мне неудобно. Расскажешь, обратно заберусь». Вот и спрашивается: о каком неудобстве может быть речь, если он призрак? Вряд ли ему жесткая ванна бока отдавливает. Или он меня смущается? Не-е-е… Бред. Это я здесь девушка, мне смущаться пристало в моменты переодеваний, а ему-то что? Одет же.

Наконец-то удалось смыться от ставшего неожиданно не в меру общительным привидения. Взглянула на стопки учебников и только вздохнула. Вот что это за жизнь? Думала – поступлю, буду учиться, заведу друзей… А в итоге друзей кот наплакал, да и те сторонятся почему-то, зато врагов вагон и маленькая тележка, ну и разгребание всякого г… вместо учебы.

Ну да ладно. Главное, что сегодня у меня есть шанс нормально выспаться.

«Дзиньк» – раздалось со стороны балкона. Будто что-то в стекло ударилось. Заинтригованная, подхожу к дверям, выглядываю наружу. Хм… прилетел почтовый рейс. То есть самолетик-записка. По-любому, от ребят. Вопрос – от кого именно и какие в ней новости? В груди все сжалось – вдруг от Кира? Поднимаю.

Увы. Не от него. Писал Стэн. Спрашивал, можно ли им с Даниилом заглянуть на огонек. Вот и поспала называется. Ну и ладно, глупо отказываться, коль решение части проблем само в руки идет. Вышла на балкон, всмотрелась в окна. Ага. Вон они мордахами к стеклу прилипли. Неуверенная в том, что друзья что-то сумеют увидеть, махнула, мол, забирайтесь. Судя по вмиг распахнувшемуся окну – они все прекрасно поняли.

Вскоре мы сидели за столом, а бросающая на меня осуждающие взгляды Риза накрывала на стол, благо хоть выговаривать не стала, и на том спасибо. Не удивлюсь теперь, если она, прижавшись ухом к замочной скважине, возле двери караулить будет. Ну и бог с ней. Слуги мое доверие заслужили, секретов от них у меня почти нет, а с ребятами я вряд ли буду обсуждать нечто совсем уж тайное, вот если бы маэстро зашел на чай, тогда – да!

Стоило женщине уйти, и мы обменялись последними новостями.

– Мы думали тебя на перемене подловить, а тебя на лекциях не было, – произнес Стэн. – Заболела, что ли? – на его узком, хищном лице явственно отразилось сопереживание.

– Нет, – вздохнула я и честно поведала о своей практике и наблюдениях, ну и, конечно же, о том, что теперь на меня свалилась непосильная задача по избавлению универа от напасти. Правда, рассказала очень уж кратко.