Пришествие Второго (СИ) - Bile Dr.

Агент огляделся по сторонам.

— Где Айзек?

Стрелок брезгливо затоптал окурок.

— Успокойся. Заводной человек свалил пару минут назад. Похоже, он ведёт свою игру.

— Не может быть. Я не хочу это слышать.

Лумумба сочувственно поцокал.

— Здесь правит балом рациональность. Какой для него резон спасать нас, если мы отработали своё? Он — бездушная машина. Провёл отряд через Тон-Трем, помог убить Гоибназара — и на том спасибо.

— И всё-таки я верил, что мы стали чем-то большим. Боевыми братьями, если можно так выразиться.

— Честь и слава — это всё не про нас, — упрямо твердил негр. — Мы — всего лишь расходники, смазка для шестерёнок политической машины Конгресса. Никто не скажет тебе спасибо за геройство. Никто про тебя не вспомнит.

— Знаю, камрад. Признаюсь, что не особо верил в нашу клятву тогда, перед осадой. Сейчас я все больше задумываюсь: быть может, стать коммунистом не так уж и плохо? В конце концов, наши генералы сделали всё, чтобы я возненавидел Конфедерацию до глубины души.

Друзья помолчали.

Хирургеон вскарабкался на баррикаду. Вдоль заграждений валялись паладины. Когда Сэриетта взорвала реактор, воители оказались в эпицентре катастрофы. Сняв шлем с убитого церковника, доктор нашёл внутри доспеха кровавое месиво. Электроника ещё работала, выдавая скрежет помех.

Белый шум сложился в чьи-то слова. Курфюрст Геллер отчитывал некоего инквизитора, и требовал немедленно возвращаться.

— Мы здесь! — закричал Лоренц в приёмник. — Мы тут, в Чухут-Кале, и по-прежнему живы! Милорд, пошлите за нами транспорт!

Лумумба не разделил его энтузиазма. Какое-то время он безучастно сидел на ящике, но потом отыскал дымовую шашку.

— Если кто-то прилетит, — допустил он, — то пусть ориентируется на зелёный пар. Но я бы не рассчитывал на милосердие трорхеймцев. Надежда — первый шаг на пути к разочарованию, но умирает она последней.

Рогатая Жаба

Ожидание растягивалось. Флеминг с Лумумбой до того устали, что могли только сидеть и курить, поглядывая в небеса. Часовая стрелка на хронометре подошла к двенадцати, но солнца не желали подниматься в зенит. Царило безветрие. Низкое небо, точно матрац, продавленный телом сонного божества, плакало каменным дождём. Дым над горящими танками превратился в неподвижные колонны. Раздался протяжный гул, и крепостная башня осыпалась как в замедленной пикт-съёмке. Отёсанный камень плавно дрейфовал к земле.

Джафар загадил окрестности Варпом. С гибелью раджи сломалась последняя печать. Количество потусторонней мерзости превысило все ограничения. Когда над вулканическим адом возник мираж цветущего Тон-Трема, Лоренц крепко зажмурился. Открыв глаза, он опять увидел райский город.

— Что за фрагня? — пробормотал доктор.

— Временная аномалия, — буднично пояснил шаман. — Сегодня умерло столько людей, что мир не смог выдержать нагрузки. Он лопается, и скоро весь край ухнет в ад.

Из-за спины хрипло рассмеялись.

— Какие знания для беглого раба! — восхитился Маджир Альхазред.

— Ты жив или просто нам кажешься? — отрешённо спросил медик.

— Начинаешь вникать, мясник. Мы все — это шутка, которую Тезен рассказывает сам себе, — похвалил дьяволист.

— Где ты был, когда мы сражались с двором Мехенди? Почему не помог нам?

Пиромант вскинул брови.

— Я что, дурак? Там стреляли.

— Зачем ты пришёл? — враждебно бросил негр. — Валил бы в горы вместе со своими друзьями.

Колдун задумался.

— Такая мыслишка была, признаю. Но вы двое не так просты, как может показаться. Я впечатлён атакой мертвецов. Ты, дитя джунглей, — избранный Нергалом, раз творишь такие вещи. Касаемо тебя, Флеминг… ты ведь умер, а потом ожил. Немногие могут похвастаться тем, что вернулись из чертогов смерти.

Сержант непоколебимо сложил руки на груди.

— Мне помогла Рогатая Жаба и дедушка Нургл. Я всего лишь проводник их благодати.

Медик повернулся к спорщикам.

— О смерти невозможно думать по-настоящему. Наш ум и мир — суть одно и тоже. Человек будет человеком до тех пор, пока не знает других реальностей. Иначе выйдет, что мы теперь хаоситы.

Заклинатель улыбнулся его невежеству.

— Хаоситов мы победили. Есть большая разница между опустившимся ничтожеством, которое слепо молится Варпу, и благородным мужем, что пользуется его силой, но не поддаётся мелочным соблазнам.

— Это всё болтовня, — отрезал Лоренц. — Факт в том, что я не справился.

— Вот уж кто не справился, так это Хозяйка Сэри. Посмотри, где она теперь с её амбициями и глупым ретроградством. Крови для короля! Черепов для трона! — передразнил Альхазред, имитируя визгливый голос. — Ох, натворила бы она дел, сумей уцелеть. Нет никого хуже злодея, который мнит себя героем.

Ноги сами принесли Флеминга к остову «Беовульфа». Кабина пилота валялась неподалёку. Люк сорвало с петель, когда реактор запустил самоуничтожение.

«Не заглядывай туда», — предостерёг внутренний голос.

Поздно. От юной наследницы Шварцштайна осталось закопчённое тело, прикипевшее к Трону Механикум. Сэриетта Шпиц-Эстерлен выглядела как топорная кукла. Из последних сил она тянула воздух остатками лёгких. Глубокие ожоги не могли смирить её волю к борьбе.

В сумке отыскался последний шприц морфина. Игла вонзилась в спавшуюся вену, и болеутоляющий наркотик разлился по кровотоку. Лумумба помог снять аристократку с кресла.

— Запрокинь ей голову, — скомандовал доктор. — Я вогнал огромную дозу. Побочным эффектом будет спазм гортани. Мы должны опередить его.

Маджир с видимым интересом подошёл к реаниматорам. Он вытянул из-за пояса кинжал. Лезвие аккуратно прошлось по хрящам трахеи.

— Теперь засунь туда какую-нибудь трубку, — посоветовал знаток тайных наук.

Медик последовал совету. Закончив операцию, он удивлённо покосился на чернокнижника.

— Откуда ты знаешь секреты трахеотомии? Это новая методика, разработанная в академии военно-полевой хирургии Лайтбери.

— В моём родном городе, Маан-Сарае, есть Зиккурат Абсолютного Знания, — самодовольно поведал колдун. — Там собраны гримуары по всем наукам, и целительство — не исключение. В юные годы я читал всё подряд. Сам понимаешь: нет бесполезной информации, есть узкий кругозор.

Раненую погрузили на носилки, скрученные из пары шинелей, но спустя несколько минут в рядах союзников начался раскол. Пиромант махал руками, выкрикивал ругательства на девяти мёртвых языках и требовал кинуть обузу. С его слов, он вернул дыхание рыцарю из научного интереса, а не ради того, чтобы конфедераты с ней таскались. Флеминг неубедительно просил Лумумбу, чтобы тот воскресил дворянку магией вуду. Чёрнокожий объявил, что рисковать третий раз не будет, и коль уж Лоренц такой добрый, то пускай лечит её сам.

Спор закончился, когда над руинами пронёсся флаер цвета свежесрезанного металла. Он шёл под Катящимся Солнцем — агрессивным знаком, неразрывно связанным с милитаризмом, промышленностью и Геллером.

Диск Белонце сел. К людям выскочил здоровяк, похожий на стереотипного инквизитора. Едва заприметив таш-джарганца, он прицелился из револьвера и сжал рукоять меча. Клинок вспыхнул разрывающим полем.

— На колени, еретик! — рявкнул фон Крац.

Маджир хитро подмигнул Флемингу. Доктор понял его без слов, и тоже взял псайкера на мушку.

Житель пустыни вернулся к своему естественному состоянию, скованный по рукам и ногам зачарованными кандалами. Лицо скрылось под железной маской.

— Я жду объяснений, — потребовал шпик.

— Он сдался нам после того, как фрау Сэриетта убила раджу, — соврал доктор.

— Трусливый шакал, — поддакнул негр.

— Ничего, он заплатит за свои грехи. Но сперва мы немного побеседуем в камере для допросов. Назовитесь, серобокие.

— Меня зовут Лоренц Флеминг, мастер-хирургеон Воздушной Кавалерии. А этот, — он кивнул на сержанта, — Лумумба. У него нет фамилии.

— Тот самый Флеминг? Дай руку, я хочу познакомиться с героем Вадистанской кампании. Если б не ты, нападение Джафара стало бы неожиданностью для нас. Твой героизм заслуживает Стального Креста с дубовыми листьями.