Граф Рысев 2 (СИ) - Лёха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да что же сами-то? Разве же я не приготовила бы целебного отвара? — Настасья смотрела на меня, как прокурор на мелкого воришку.
— Не причитай. Лучше выкини эту дрянь, да вон с тем разберись, — я кивнул на два пакета. В одном лежали шкурки летяг. Я знаю, что егеря умет их обрабатывать и выделывать. Шкурки пользовались спросом, да и самим нам могли пригодиться. Во втором пакете лежало то, что не шло в пищу и предназначалось на уничтожение. — Да остальные тушки заморозь.
— Вы ранены, ваше сиятельство, — Настасья решительно начала вытаскивать свою аптечку. — Сначала мы вашу рану обработаем, а потом уже всё остальное.
Перевязка по болевым ощущениям вполне сравнилась с прижиганием. Правда, собрав волю в кулак, сознания я на этот раз не терял. Но во мне всё ещё бродили остатки воздействия макра, которые существенно увеличили болевой порог. К тому моменту, когда Настасья закончила, цвет бульона сменился с розового на прозрачный. Еда для болезных была готова.
Я нагрузил на поднос себе и Маше всё, что нужно, затем посмотрел на кастрюлю. Ведь не просто так я три тушки сварил. Выпросив у Настасьи банку, перелил туда бульон, засунул мясо и остальные жутко полезные и такие же неаппетитные куски и позвал командира егерей.
— Пусть кто-нибудь отнесёт это в училище. Отдаст или капитану Сусликову, на крайний случай полковнику Пумову.
— Летяга? — егерь опытным взглядом окинул банку. — И кому такой подарок?
— Курсанту Чижикову. А то ещё сдохнет ненароком, или дара лишится. А оно мне надо виноватым себя чувствовать.
— А вы-то при чем, ваше сиятельство? — егерь даже удивился. — Вы их на аркане за ворота не тащили.
— Я должен был предвидеть последствия, — покачав головой, кивнул на банку. — Это приказ. Обсуждению не подлежит.
— Как скажете, ваше сиятельство, — проворчал егерь. — И всё одно я считаю, что это слишком щедрый подарок. Бульона бы хватило с кусочком печени.
— Это не подарок, а инвестиция, — я усмехнулся.
— Что? — егерь недоуменно посмотрел на меня.
— Ничего, выполняй. А то время упустим.
Он взял банку и ушёл. Даже его спина выражала недовольство. А он продолжал бурчать себе под нос, что с такими замашками молодой граф клан по миру пустит. Что гордые рыси будут вынуждены побираться и помойки ворошить. Я только головой покачал. Там во дворе туша лежит, стоимость которой я даже предположить себе не могу, а он одну летягу пожалел. В какой-то мере понять егерей можно. Они ведь меня из кафешки по прибытию вытаскивали как раз после конфликта с этим самым Чижиковым. Вот только я не припомню, чтобы и дома ПроРысевы отличались особой щедростью. С одной стороны они правы. Но с другой, надо всё-таки совесть хоть немного иметь. Что-то же должно нас отличать от тех же Свинцовых или Ондатровых.
Забрав поднос, я пошёл в свою спальню, где сейчас находилась Маша. Пора и нам подлечиться.
— Вы бы хоть рубашку накинули, ваше сиятельство, — проворчала Настасья.
— В этом нет необходимости, — бросил я. Спать в другой комнате я всё равно не собираюсь, так что пусть уже слуги привыкают. Да, вот такой у них безнравственный хозяин. Так ведь художник, что с него возьмешь?
* * *
Игнат подошёл к пропускному пункту училища, когда уже совершенно стемнело. Пешком он не шёл, Кузьма подвёз его на машине. Егеря всё ещё были взбудоражены тем фактом, что молодой граф ушел один без них, как потом выяснилось, на охоту. Да ещё и притащил зверюгу четвёртого уровня, которая не понятно каким чудом до сих пор была живой. Всё-таки нулевой уровень ослабил тварь, иначе граф так просто с ней не справился бы. Но, сам факт того, что он ушёл один, взяв с собой только свою красавицу, заставлял нервничать. Что это значило? Что он не доверяет тем, кто с радостью за него жизнь отдаст?
— Кто такой и чего на ночь глядя притащился? Комендантский час, не слышал про такое? — грубо спросил Игната дежурный.
— Игнат ПроРысев, — хмуро представился егерь. — На егерей комендантский час не распространяется, если ты не знал.
— А, так ты егерь, — протянул дежурный. — Так что надо?
— Граф Рысев прислал меня с поручением. Но говорить я буду только с капитаном Сусликовым или полковником Пумовым. — Ответил Игнат, поправляя на плече сумку с банкой.
— Ну, с капитаном сейчас говорить довольно сложно, — протянул дежурный. — А беспокоить полковника в такой час… Ты же понимаешь, что, если дело плёвое, то нас по головке за это не погладят. А Пумов и так сейчас злой, как демоны десятого уровня.
— Да как хотите, — пожал плечами Игнат. — Я так и передам графу, что дежурные не захотели тревожить Пумова, поэтому Чижиков потерял дар, или помер, если совсем уж не повезло, — и Игнат развернулся с твёрдым намерением уйти.
— Эй, подожди, — его сразу же остановил голос дежурного. — Что ты там про Чижикова говорил?
— Граф Рысев передал лекарство, которое поможет его каналам стабилизироваться. Но, раз вы не хотите позвать…
— Да хотим мы позвать, не переживай, — и один из дежурных сорвался с места и побежал к полковнику.
Второй остался на посту, с любопытством разглядывая егеря.
Ждать пришлось недолго. Уже через десять минут убежавший дежурный вернулся в сопровождении лысого полковника в очках.
— Ну? — хмуро спросил он Игната. — Я полковник Пумов. Что граф Рысев велел мне передать.
Игнат бросил взгляд на перстень на руке Пумова. Тот увидел его взгляд, усмехнулся, и протянул руку, чтобы пума на нём была видна во всей красе. Опознав животное на перстне, Игнат кивнул и вытащил из сумки банку.
— Вот, Евгений Фёдорович лично охотился сегодня вечером, чтобы лекарство сварить вашему безголовому курсанту. — Сказал он, протягивая банку Пумову.
— Что это? — полковник с любопытством смотрел на содержимое банки.
— Летяга. Правильно сваренная со всеми положенными добавками, — скучающим тоном проговорил Игнат. — Обычно с неё только печень берут, но, можно и так.
— Я знаю про печень, — медленно произнёс Пумов. — Но никогда не слышал, что с летяги можно использовать что-то ещё.
— Можно, только редко применяется. Жрать-то её и так можно, мясо чем-то на баранину по вкусу похоже. И даже полезными свойствами оно обладает. Но небольшими. А вот если правильно его приготовить с добавлением порошка из макра этой же летяги, то просто в волшебный эликсир превращается. При болезнях каналов и источника самое то. — Ответил Игнат.
Он говорил скучающим тоном. Словно прописную истину рассказывал. Не учитывая, что, живя в зоне постоянного риска они сами эмпирическим путем дошли до этих знаний. Так же, как их молодой граф пришёл к этим же выводам, когда от этого стала зависеть его жизнь. А для большинства других граждан Российской империи эти знания оставались недоступны.
— Вот как, — Пумов продолжал задумчиво смотреть на банку. — А скажи, Игнат ПроРысев, обычные раны этим составом можно лечить? Ускорит заживление?
— Но так, смотря какая рана. Хотя, одарённому точно поможет. Если регенерация родовая хорошая, то очень хороший совместный эффект. Его сиятельство даже мозг положил. Да, точно ускорит. Простому человеку, скорее, нет. Но общее укрепление всё-таки будет, что тоже немаловажно. При ранениях-то организм слабый становится. Всякую заразу так и норовит к себе притянуть.
— А вот это для одного человека? — Пумов указал на банку.
— Нет. Для Чижикова вообще полбанки бульона, да печени хватит. Ну, половинку мозга надо дать, чтобы наверняка. Просто его сиятельство всё что есть перелил из кастрюли. Не захотел разбираться. — Игнат уже устал отвечать на эти вопросы. У них что целителей здесь нет? Уж они-то должны разбираться. Лебедев вот, вполне разбирается. Правда туши у них не было, когда Евгения Фёдоровича ударили по голове. Так что пришлось бедняги мучиться. — Его сиятельство чувствует на себе определённую вину, за то, что не предупредил Чижикова, что такой эффект возможен. Да про его каналы ничего не спросил. Поэтому я здесь.
— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил Пумов. — Передай графу, мою искреннюю благодарность. Думаю, что и курсант Чижиков, и капитан Сусликов оценят
