Невозможное — возможно - Лилиан Колберт

— Почему ты не сообщил мне, что мешает тебе срочно связаться с яхтой?

— Что бы ты сказала, если бы я известил тебя? — спросил он безразличным тоном, скривив губы.

— Настояла бы, чтобы ты немедленно переговорил с ними!

Андрос фыркнул.

— Так я и думал. Я предполагал, что ты не воспользуешься возможностью припугнуть его и заставить посмотреть на самого себя и на его отношение к тебе взыскательным взглядом. Поэтому я и решил ничего не говорить тебе.

— Ты не имел никакого права решать за меня!

— Может быть, но я думал только о тебе, поступая так. Я действовал из лучших побуждений.

— Ты уверен, что думал обо мне? — спросила Марион язвительно. — На самом же деле ты собирался отомстить моему отцу за то, что тот помог твоему брату захватить в свои руки твою компанию? Уж не рассматриваешь ли ты случившийся с отцом сердечный приступ как указание свыше?

Глаза Андроса загорелись, кровь прилила к лицу. Он был взбешен.

— И это — твое мнение обо мне? — грубо спросил он, сняв руку с ее плеча и отпуская Марион. Его взгляд стал враждебным. — Премного благодарен!

Рассерженный, он отошел на другой конец причала. Яхта медленно пришвартовывалась. Двигатели работали на холостом ходу почти беззвучно. В тот же миг с неба стал спускаться с громким стрекотом вертолет.

Марион пыталась сдержать слезы, чувствуя неприятный привкус во рту. Она сосредоточила внимание на вертолете, и ей стало несколько легче. Летчик направил машину на специальную посадочную площадку на крыше дома, откуда видна была маленькая бухта с пирсом. Серебристо-зеленые купы олив и темные свечи кипарисов задрожали под порывами ветра, когда вертолет опустился рядом с ними.

Белокурые волосы Марион растрепались от ветра и нависли над бледным лицом легкими, неровными прядями.

Андрос круто повернулся и быстро подошел к ней. Его лицо было непроницаемым.

Он ненавидит меня, подумала Марион. Сердце у нее оборвалось, словно она очутилась в кабине лифта, внезапно остановившегося на полном ходу. Ее гнев еще не прошел, и она ответила Андросу холодным взглядом без улыбки. Если бы он радировал на яхту вчера вечером, у отца не было бы никакого сердечного приступа.

Сквозь стиснутые зубы Андрос процедил:

— Я съезжу сейчас наверх, привезу врача. Ты подожди здесь. Когда они сойдут на берег, скажи, что я скоро вернусь, и посоветуй дождаться врача на месте и не переносить больного.

Марион молча кивнула. Она боялась, что если заговорит, то ей станет плохо, она не удержится от слез.

Андрос еще раз сердито взглянул на нее и быстро зашагал к машине. Марион слышала, как он завел мотор и уехал. Теперь она наблюдала за маневрами яхты, приближавшейся к каменной стене причала. Для большого судна здесь явно было тесновато. Узкая и короткая бухта годилась только для яхт и яликов меньших размеров, подобных яхте Андроса, для которой неподалеку построили эллинг[1]. С того места, где стояла девушка, можно было заметить на воде белые блики, отражавшиеся от маленького судна. Несомненно Андрос пришел сюда под парусом из Пирея, как и они сами.

Сверху, с борта «Янаки Афина», кто-то в упор смотрел на Марион. Бледная, с издерганными нервами, она вгляделась и узнала Джозефа.

Спустили трап, закрепили его, и Джозеф подошел к верхней ступеньке. Однако в ту же секунду из-за спины молодого человека выскочил его отец и бросился по трапу вниз навстречу Марион. Ее всю передернуло, когда она увидела низко опущенную голову Георгиеса, так похожего на изготовившегося к атаке быка, его глаза, устремленные на избранную жертву, полные подозрительности, злобы, желания клеймить и обвинять.

— Как состояние отца? — спросила Марион осипшим от волнения голосом.

— Он очень плох, — прорычал Янаки-старший. — Вы провели ночь здесь?

Марион вспыхнула.

— Андрос вам разве не сказал? Да. Я тонула, и он спас меня…

— Кто еще находится в доме? — наступал Георгиес. — Обслуживающий персонал здесь?

Она отрицательно покачала головой, наблюдая за приближением Джозефа из-за широкой спины отца.

— Вы одна были с ним всю ночь? — процедил Георгиес сквозь зубы, напрягшись от бешенства.

— Я хочу видеть отца, — сказала Марион. — Я хочу подняться на борт…

— Вы не ступите на борт, пока не ответите мне, — проревел Георгиес, у которого от ярости пожелтели белки глаз, а вокруг зрачков появились красные пятнышки. — Где спали вы? Где спал он?

Марион дрожала всем телом.

— Позвольте мне увидеть отца, прошу вас, — снова повторила она свою просьбу.

— Пусть она пройдет и увидится с отцом, папа. Перестань нападать на нее. Ты же видишь, Марион слишком расстроена, чтобы вести разговор, — сказал Джозеф.

Георгиес обернулся, испепеляя сына взглядом.

— Я хочу добиться от нее правды, но она не желает ничего отвечать. Что, по-твоему, это означает? Ясно, не так ли? Он обладал ею, и она не желает признаться. Знает, что будет, если она скажет правду. Ты не женишься на ней, если она спала с ним, верно?

Марион почувствовала приступ дурноты. Оскорбительное поведение Георгиеса вызывало у нее отвращение.

Увидев ее бледность, Джозеф заметно разволновался.

— Прости меня, Марион, но скажи что-нибудь утешительное. Скажи, что ничего не случилось, и мой отец оставит тебя в покое!

Марион огляделась и с ужасом увидела, что вся команда собралась на палубе. Матросы стояли у поручней, с любопытством наблюдая за происходящим.

Глухим, дрожащим голосом Марион произнесла:

— Я не могу с вами разговаривать при таком столпотворении.

Отец и сын огляделись по сторонам и пришли в бешенство. Ярко-красная физиономия Георгиеса приобрела бурый оттенок. Он выпучил глаза и заорал:

— Всем немедленно разойтись по местам!

Матросы молниеносно исчезли с палубы.

Марион сказала, слегка успокоившись:

— Задавайте свои вопросы не мне, а Андросу!

Георгиес бросил на нее насмешливый взгляд.

— О, я задам, не беспокойтесь! Пусть лучше не попадается мне. Я заметил, как он испарился, когда я прибыл.

— Он поехал за врачом, — парировала его выпад Марион. — Андрос вернется. Да, и еще. Он велел не трогать отца до появления врача. — Марион умолкла, проглотила комок в горле и раздраженно спросила: — Могу я наконец увидеть его? Насколько серьезен был приступ?

— Дело не так плохо, как нам показалось в первый момент, — ответил Джозеф более мягким голосом. — Мы проконсультировались по радио с врачом, который сейчас прилетел. Это кардиолог из ближайшей больницы на материке, и он дал нам советы, как обращаться с больным. Твой отец в сознании, состояние стабильное, однако его надо доставить как можно скорее в больницу. — Джозеф, нахмурившись, умолк и задумчиво сказал: — Знаешь, Марион, может быть, тебе не стоило бы пока встречаться с ним — до прихода врача. Он разволнуется при встрече, и это может вызвать новый приступ.