Дети Ангелов - Юрий Козловский

22

Романов принял Захара в одном из принадлежащих Администрации президента неприметных зданий, расположенном внутри Садового кольца. Цыган приехал без лишней помпы, не в привычном лимузине, а в неприметном «вольво». Одет на этот раз он был в дорогой темно-синий костюм и выглядел не цыганским бароном, а не меньше чем главой преуспевающей корпорации.

– Чай, кофе? – радушно предложил Романов. – Или чего-нибудь покрепче?

– Покрепче я не употребляю уже лет двадцать, – поклонился в знак признательности Захар, – кофе не пью с малолетства, а чай признаю только тот, что умеет заваривать во всем мире единственная старая цыганка. Если бы вы знали, как я оберегаю ее здоровье! Поэтому, если вас не затруднит, немного простой минеральной воды.

Василий Андреевич улыбнулся и позвонил секретарше, которая принесла пузатую бутылочку «Перье» для гостя и серебряный кофейник с маленькой чашкой для хозяина.

– И что же привело вас ко мне, уважаемый Захар Фомич? – пригубив кофе, спросил Романов. Он внимательно изучил доставленное по его приказу досье на Вансовича. Неформальный глава цыганской общины Москвы и Московской области, по документам – шестьдесят девять лет (выглядит значительно моложе, отметил Романов), размер состояния неизвестен, но, по косвенным оценкам, очень большой. В криминале не замечен, хотя и не мешает другим цыганам заниматься незаконными делами, в частности – торговлей наркотиками. Не мешает, но, и не помогает. Больше в досье ничего не было, поэтому Романов решил выстраивать разговор, руководствуясь сложившейся ситуацией.

– Я знаю, вас интересует деятельность Роберта Сидорина, – сказал Захар прямо, отбросив дипломатию.

– Откуда вам это известно? – насторожился Романов.

– Цыганам часто известно то, чего не знают другие люди, – уклончиво ответил Вансович. – Давайте я, не раскрывая источников, изложу вам информацию, которая, скажем так, случайно попала ко мне, а вы оцените ее и решите, стоит ли воспользоваться моими советами. Согласны?

– Согласен! – заинтересованно ответил Романов. – Излагайте.

– Вы уже знаете, – утвердительно произнес Захар, – что Сидорин замыслил какую-то гадость против существующей власти.

Романов пытался что-то возразить, но цыган жестом остановил его:

– Да-да, знаете. Я прошу выслушать меня до конца, а потом вы выскажете свои сомнения.

Романов молчал, завороженный властным тоном Захара, а тот, отпив из бокала, продолжил:

– Мне известно тоже далеко не все, но несколько больше, чем вам. Дело в том, что в свое время Сидорин прибрал к рукам немалый научный потенциал, скупая за бесценок на корню не только гибнущие лаборатории, но и целые институты. А главное – мозги, которые власть не смогла оценить по достоинству. Тут Сидорин оказался дальновиднее многих.

Романов опустил глаза, почувствовав, что этот укол относится и к нему, потому что в то время, как и сейчас, он отвечал за многое. А Захар продолжал:

– В распоряжении олигарха оказались лучшие в стране специалисты по радиоэлектронике, информатике, генетике и другим дисциплинам. Многие из них работают в легально принадлежащих Сидорину лабораториях, принося хозяину прибыль, а часть сидит в подполье, и что они там разрабатывают, не знает никто. Но кое-что разузнать мне удалось. Вы помните историю с исчезновением генетика Лифшица?

Романов кивнул. Еще бы он не помнил! Тогда он пережил немало неприятных минут, потому что пропавший без следа ученый был носителем важных государственных секретов.

– Так вот, по некоторым данным, Лифшиц жив, здоров и работает на Сидорина. Какое-то очень уж важное открытие удалось ему сделать, настолько важное, что тот прямо-таки когтями вцепился в него, спрятав от мира. А Сидорин – гений…

Тут Вансович прервался на миг, потому что Романов поднял на него недоумевающий взгляд. Может быть, собеседник просто перепутал фамилии и хотел назвать гением Лифшица?

– Вы не ослышались. Я имел в виду именно Сидорина. У него есть гениальная способность использовать в своих интересах лучшие качества людей, их способности и идеи. Вот и в этом случае Сидорин сумел создать сплав из идей Лифшица с разработками своих радиоэлектронщиков, и на выходе получил нечто чрезвычайно опасное.

– Что именно? – не выдержал и переспросил Романов.

– Какое-то излучение, способное влиять на огромные массы и на отдельных людей. Может быть, это влияние на психику, на сознание. Может, оно воздействует на организм или даже способно убивать. Этого я точно не знаю. Но достоверно известно, что Сидорин готовит акцию устрашения с применением генераторов излучения, сначала в Москве, а потом… Кто знает, что он сделает потом? Не знаю ни мест установки генераторов, ни частот, ни времени акции. Знаю только, что эта затея чрезвычайно опасна не только для власти, для президента и правительства, но и для всей России. Хоть я цыган, но считаю Россию своей Родиной, желаю ей добра, поэтому и пришел к вам.

– Вы говорили, что у вас есть для меня какие-то практические советы, – напомнил Романов.

– Вы правы. Мне известно, что в Москве и вокруг нее есть воинские части, специализирующиеся на радиоэлектронной борьбе, в частности на радиоэлектронном подавлении.

Романов слушал его с возрастающим изумлением. Это говорит старый цыган, который, судя по досье, ни одного дня не ходил в школу, и неизвестно даже, где научился читать? А Захар тем временем продолжал:

– Так как ни частоты излучения, ни расположение генераторов, как я уже говорил, нам неизвестны, то нужно организовать в этих частях усиленное круглосуточное дежурство, прослушивая эфир на всех диапазонах. При появлении любого непонятного сигнала немедленно глушить его всей мощностью передатчиков. С этой задачей военные справятся. Вам под силу организовать такой приказ?

– Думаю, что да, – ответил Романов, пристально глядя на цыгана. – Но почему вы не предлагаете мне просто арестовать Сидорина, если он настолько опасен?

– Оставьте ненужную дипломатию, Василий Андреевич, – мягко остановил его Захар. – Мы оба знаем, что к нему сейчас не подобраться ни с какой стороны.

Этими словами он окончательно сразил Романова. Действительно, олигарх обставил себя несокрушимыми редутами обороны. Он обладал неприкосновенностью, как член Совета Федерации, хотя почти не появлялся на его заседаниях. Он передал правительству управление несколькими принадлежащими ему прибыльными предприятиями, отчего в бюджет, а особенно в небюджетные фонды поступали значительные средства, и президент теперь стоял за Сидорина горой. Новый премьер тоже не посчитал доводы Романова достаточно убедительными. Поняв, что если он будет настаивать, то может совсем остаться не у дел, Романов прекратил все попытки действовать в этом направлении.