Университет вредной магии. Пособие по выживанию - Ника Ветрова

Внезапно ладонь Владлена Азаэровича переместилась на мою грудь, и черт хрипло спросил:

– Так?

Я почему-то ответила:

– Нет, он правую сжимал.

Рука сдвинулась, касаясь настолько бережно, словно декан чертового факультета прикасался к чему-то невероятно хрупкому и очень ценному.

– Та… – начал было он. И вдруг, убрав ладонь, прорычал: – Я не понял, какого дохлого убзгоя кто-то посмел трогать то, что я. Стася, – рык, – имя мне, быстро!

И мне как-то вдруг стало очень не по себе, и да – потребовалось срочно в комнату для маленьких девочек. И без разницы, что я ее посещала перед семейными разборками, сейчас мне экстренно туда потребовалось с перепугу. И ни порядка, ни разборок, ни вообще уже ничего не хотелось.

– В-в-владлен Аз-заэрович, – нервно заикаясь, с трудом проговорила я, – а можно мне с-с-спать уже и.

Вместо чего-либо адекватного боевой черт прорычал:

– Кто?!

Вжавшись в дерево, я окончательно испугалась и затараторила:

– В-в-владлен Азаэрович, да чего вы?.. Да я. я сама разберусь, я.

И в дерево меня вдруг вжали всем ставшим почти стальным телом, и этот, который точно не черт, потому что клыков у чертей нет, тихо и оттого вконец жутко произнес:

– Имя мне, Станислава. Имя, я сказал!

– Д-д-да что вы…

– Имя.

И я выдохнула:

– Лорд Тиаранг.

Меня отпустили в тот же миг. Еще мгновение Владлен Азаэрович задумчиво рассматривал перепуганную ведьму, а после скомандовал:

– Марш спать.

Отряхнувшаяся и оправившаяся от испуга я неожиданно решила понаглеть и потому весьма воинственно поинтересовалась:

– Да что это вы себе позволяете, Владлен Азаэрович?! Вы меня чуть в дерево не вдавили! И вообще.

Но боевой черт посмотрел столь сурово, что у меня разом потерялся весь дар речи.

– Спать.

Произнес он таким тоном, что я каким-то невероятным образом вскоре на метле летела спать под удаляющиеся причитания домового: «На кого вы меня покинули, он же страшный». Страшный, да, вот нам с метлой было о-о-очень страшно, потому и улепетывали, бросив домового на произвол судьбы. Когда улетали, услышали четкий приказ этой самой судьбы:

– Все собрать и навести порядок в моем доме.

Домового было жаль, да, но нас жальче.

Перед тем как лечь мне пришлось снова купаться – забег даром не прошел, и в волосах имелись ветки, паучок один, тоже чертом перепуганный и потому отчаянно не желавший убегать в окно, листочки всякие, ну и ноги тоже оказались далеки от чистоты настолько, что теперь и тапочки стирать придется. В результате я, с мокрыми волосами и дрожа от холода, наконец забралась в кровать.

Спать было как-то стремно.

Но, поворочавшись немного, я вскоре провалилась в сновидение.

И вдруг понесло меня куда-то, понесло, а потом остановило, и послышался тихий и от этого совершенно жуткий голос декана чертового факультета:

«Слушай внимательно, Тиаранг. Слушай и запоминай – одной руки у тебя уже нет. Выберешь сам, какой – правой или левой. Отвечать сейчас не нужно, при встрече ответишь».

А затем меня понесло обратно, и я услышала, как шуршит в углу метла, устраиваясь поудобнее, и на этот раз я заснула совершенно спокойно, а главное, в своей собственной кровати.

– Пора вставать, пора вставать, пора вставать! – орал кто-то противным голосом обкурившегося сатира. Но даже не открывая глаз, я уже знала кто – карта.

– Ладно, – хриплым ото сна голосом сказала я, сдаваясь, – давай уже инструктаж.

Карта оценила мою готовность идти на уступки и бодро отчиталась:

– Злое утро! Для начала зарядка. После завтрака лекция у профессора Злобнер «Диверсионная магия» и практические занятия. Затем у тебя общий сбор старост, после сбор в чертовом общежитии. В пять лекция у профессора Скелетона, предмет «Общая некромантия». Пора вставать.

– Зла-а-а-а, – зевнула я.

И встала.

И поняла, что мне вчера снился невероятный сон про то, что Владлен Азаэрович угрожал лорду Тиарангу. Сон был признан бредовым последствием моей в высшей степени бредовой затеи с призванием временного мужа к порядку. Ну его, этот порядок, если честно, я к декану чертового факультета ни ногой больше!

Позевывая и потягиваясь, я встала и подошла к окну.

Передо мной раскинулось потрясающее вредноуниверситетское утро – феи строятся, навы отжимаются, эльфы с мечами упражняются, гномы на гору ползут, дриады танцуют. Красотень, одним словом. И все при деле, все полезными вещами занимаются, прямо душа ведьминская, к порядку склонная, не нарадуется…

А хотя… ну его, этот порядок. Вчера уже доразбиралась порядку ради, вспомнить стыдно.

Дальше я действовала, как самая заправская ведьма: шорты, майка, кроссовки, волосы резинкой стянуть и гордо крикнуть:

– Метла!

Моя предательница тут же оказалась в руке, и мы вылетели в распахнувшееся окно. Вообще, хорошо, что оно само распахнулось, а то я уже испугалась, что придется потом осколки стекла убирать.

И вот не успели отлететь, как карта вдруг не своим голосом:

– Стой, Григорьева, к тебе Владлен Азаэрович, приказали задержаться.

Застыв, мы с метлой разом содрогнулись, а потом я ей сказала:

– Ты ничего не слышала. Летим.

И мы полетели. Нам, между прочим, после вчерашнего страшно было!

Да, я сбежала. Имею право, между прочим, я вообще на брак непонятно с кем не подписывалась. А Азаэрыч страшный, действительно страшный. Причем не когда рычит или орет, как на фею, а когда говорит тихо, четко и спокойно. Не знаю почему, но вот очень страшно становится.

Так что мы долетели до горы, махнули приветственно Мору, уже приступившему к тренировкам ведьм, и полетели до инструктора Смертовой, которая ждала меня, почему-то улыбаясь.

– Зла, – поздоровалась я, спрыгивая с метлы.

Боевая фея кивнула, а затем поинтересовалась:

– Что, Григорьева, влипла?

На это мы с метлой переглянулись, и я спросила:

– В смысле?

Инструктор Смертова показательно тяжело вздохнула и произнесла:

– Ну ты же у нас Григорьева.

– Ну я, – ответила осторожно.

– Угу, – кивнула фея, – обернись.

Обернулась. И едва не села прямо на землю. Потому что над всем университетом сияла надпись:

«Григорьева, живо ко мне!».

На все это я могла сказать только одно:

– А может, я не единственная Григорьева в универе, может, это вообще кого-то другого вызывают.

Усмехнувшись, инструктор убила мою надежду насмешливым:

– Вообще-то единственная.

– Да, а вы что, всех студентов по фамилиям знаете?

Выгнув бровь, боевая фея кивнула.

– И новичков? – продолжала настаивать на своем я.

Тут уж инструктор Смертова была вынуждена признать, что:

– Если только сегодня утром в нашем университете появилась новая Григорьева, что было бы странно…

– Вот! – торжествующе воскликнула я. – Вот ее Владлен Азаэрович и вызывает!

На это боевая фея с сомнением протянула:

– Григорьева, я, конечно, тоже женщина, но даже мне твоя логика не особо понятна.

– Вы упускаете теорию вероятности появления в университете новой студентки с… – начала я.

– Ну разве что если теория вероятности, – хмыкнула Смертова. – Давай в строй.

И я встала в строй. Сегодня нас тут присутствовало всего трое – красивой темноволосой ведьмочки, за которой боевой фей Мор увивался, почему-то не было видно, но кроме меня это никого не заинтересовало. А меня очень интересовало, и потому я спросила:

– Инструктор Смертова, а почему нас всего трое?

Толстушка слева и худышка справа бросили на меня по тяжелому взгляду и вновь уставились на боевую фею. Та мягко опустилась на траву и тут же стала двухметровой атлеткой с недоброй ухмылкой и издевательским прищуром глаз.

– Так завтра, Григорьева, ты у меня вообще одна останешься, – сообщила мне Смертова.

– А… почему? – удивилась я.

– Зачет не сдашь, – сообщили мне.

– Это почему не сдам?

Между прочим, у нас с метлой почти наступило полное взаимопонимание, да и летаю я уже гораздо лучше, следовательно, все шансы у меня были!

Боевая фея пожала мускулистыми плечами и сообщила:

– А потому что, Григорьева, на сегодня для тебя нормативы отменяются.

И посмотрела куда-то за мою спину.

Я тоже оглянулась – ко мне натужно летела карта. Моя, кстати. Я пошла ей навстречу, подхватила и услышала надсадное:

– Григорьева. ху-у-у… к Владлену Азаэровичу, немедленно. ух. насилу догнала.

Я растерянно оглянулась на Смертову, инструктор хмыкнула и ехидно так:

– Представляешь, иногда теория вероятности не срабатывает.

– Жизнь сурова, – согласилась я.

– Мой тебе совет, Григорьева, лети куда сказано, – улыбнулась боевая фея.

Насупившись, я молча и выразительно взяла и села на землю. Лететь куда-либо я вообще не собиралась. К тому же Азаэрович страшный. И мне за вчерашнее стыдно, кстати.