Смежный сектор - Андрей Ливадный

Центральный монитор внезапно подернулся рябью помех, затем на нем вновь возникло изображение: судя по ракурсу, съемку вела одна из уцелевших видеокамер головного АРК, — вращаясь, она удалялась в сторону вместе с обломком обшивки уничтоженного разведчика.

Взгляд адмирала переместился к резервным мониторам.

На фоне стремительно «худеющей» сферы медленно разлетались в разные стороны уродливые фрагменты автоматических разведывательных кораблей.

— Десять секунд до запуска. Ракетные шахты открыты.

В бой вступили корабли прикрытия.

Общая картина происходящего выходила за рамки мгновенного осмысления — сфера ИНЫХ исчезла, вместо нее в пространстве расползалось асимметричное, клубящееся облако частиц, создавалось впечатление, что базовый корабль полностью состоит из микроскопических, в сравнении с его исходными размерами, модулей, которые, рассеявшись в космосе, внезапно начали перестраиваться, формируя на месте клубящегося облака отдельные скопления.

— Они соединяются между собой, сопрягаясь гранями!

В этот момент два малых ракетных крейсера произвели синхронный залп.

— Они обладают сенсорами! — голос наблюдателя, считывающего данные анализа, поступающие на отдельный терминал, заметно дрожал.

Несомненно, скопления октаэдров зафиксировали ракетный залп, и в пространстве возникла уже знакомая картина-бесноватые модули хаотично взвихрились, и, образовав атакующие группы, ринулись навстречу выпущенным ракетам.

— Они не успевают. Таймер упреждения ГСН самопрограммируется по показаниям лазерных дальномеров. Активация заряда произойдет раньше, чем столкновение. По уточненным данным, наши малые крейсера неизбежно попадают в зону воздействия плазменных частиц!

Десять термоядерных взрывов расцвели в пространстве, словно новоявленные солнца, ослепив датчики наблюдения, загодя расположенные на всем протяжении предполагаемого курса армады ИНЫХ.

Контрольные мониторы некоторое время передавали лишь помехи да ослепительное, нестерпимое для человеческого глаза сияние, а когда на экранах вновь начало проступать изображение космического пространства, от миллионов октаэдров, на которые разделился сферический корабль пришельцев, осталось менее сотни объектов, рассеянных в объеме пространства, с радиусом в одну световую секунду.

Казалось, все кончено, корабль ИНЫХ уничтожен, а отдельные модули, опаленные потоками ионизированного газа, превратились в статичные обломки…

Эту иллюзию разрушил очередной доклад наблюдателя:

— Уцелевшие октаэдры пришли в движение. Они собираются в группу.

От напряжения у адмирала Лозина начало пощипывать глаза, будто под веки попал песок.

— Следите за ними. Нужно в точности узнать, что они предпримут.

Три сотни модулей, уцелевших после термоядерных взрывов, собрались в плотную группу и устремились к темной поверхности Плутона.

Пока еще рано было судить, какая сила приводит их в движение, — это станет ясно позже, когда будут скрупулезно обработаны все данные, снятые датчиками слежения, часть из них сгорела вместе с малыми крейсерами, но оставшиеся сенсоры, в изобилии рассеянные как по поверхности Плутона, так и в околопланетном пространстве, продолжали передавать кибернетическим системам подлунного бункера бесценную информацию. Теперь, когда единение октаэдров было разрушено, модули оказались доступными для глубинного сканирования их внутренней структуры.

Разведка боем удалась, несмотря на потерю АРК и двух ракетных крейсеров, люди уверовали в победу — на их глазах была практически полностью уничтожена одна из ста пятидесяти сфер вражеского флота, и это вселяло реальную надежду, что пришельцев удастся остановить на первом рубеже обороны, в границах пояса астероидов, где в данный момент были сосредоточены основные силы землян.

— Докладывайте каждые пятнадцать минут. — Лозин встал. — Офицерам штаба собраться на оперативное совещание к шестнадцати ноль—ноль.

Никто не поздравлял друг друга с первой победой, впечатление от титанической схватки оставалось неопределенным, все без исключения понимали, что главный итог столкновения будет озвучен после обработки всех данных телеметрии, полученных от сотен датчиков, расположенных в непосредственной близости от места основного события.

Лозин едва успел спуститься на уровень, где располагался его личный кабинет, как заработал мобильный коммуникатор.

— Адмирал, мы получаем новые данные непосредственно с поверхности Плутона. Вам необходимо взглянуть на это.

— Соединитесь с терминалом моего кабинета. Я буду там через минуту.

Войдя в свой кабинет, Лозин сразу же направился к компьютерному терминалу.

Тускло светилась фантомная сфера воспроизводящего голографического устройства.

Поверхность Плутона выглядела серо-коричневатой — этот мир, диаметр которого составлял всего 1280 километров, долгое время оставался загадкой для астрономов — слишком далекий для эффективного исследования при помощи традиционных средств наблюдения, он хранил свои тайны, представляясь то глыбой замерзшего льда, то крупным астероидом; однако, несмотря на малые размеры, планета имела свой спутник — небольшую луну, чей радиус составлял всего 650 километров — именно на ней сейчас были сосредоточены основные системы наблюдения.

С момента разрушения сферы прошло не более десяти минут, и сейчас далекий холодный мир выглядел совершенно несвойственным для него образом: энергия десяти термоядерных взрывов раскалила поверхность планетоида, заставив светиться его отдельные участки. Во многих местах, подтверждая наидревнейшие теории о химическом составе планеты, в чернь космического пространства извергались гейзеры газа, выбрасывающие в космос небольшие обломки каменных пород.

На фоне призрачного сияния, среди столбов газа и облаков пыли, поднятых тектоническими возмущениями планетной коры, двигались чужеродные объекты.

Октаэдры скользили параллельно поверхности Плутона, образуя рассеянное шарообразное скопление, из которого то и дело появлялись направленные вниз выросты, словно дымчатый шар на миг вытягивал щупальце…

Они сканируют структуру залегающих внизу пород, — мгновенно догадался Иван, занимая кресло подле голографического монитора.

По химическому составу Плутон, расположенный на задворках Солнечной системы, за орбитами газовых планет-гигантов, как ни странно, относился к небесным телам земной группы…

Напряженное созерцание Лозина нарушил голос, прозвучавший из коммуникационного устройства громкой связи:

— Адмирал, они разделились.

— Я не вижу.

— Это произошло в космосе, на большом удалении от планеты. Группа октаэдров отпочковалась от основной массы мы вели параллельное наблюдение, сейчас дадим визуальное изображение.

Голографический монитор разделился на две объемные доли.

Малая группа октаэдров двигалась еще ниже, скользя всего в сотне метров над поверхностью Плутона.

Образовав плоскость, они в точности повторяли все особенности рельефа, словно над планетой скользила моментально изменяющаяся проекция.

— Это данные реального времени? — осведомился Лозин.

— Минус десять минут, адмирал. Система ретрансляции сильно повреждена.

— Что они ищут?

— В этой части Плутона много радиоактивных пятен. Несмотря на повышенный радиационный фон, образовавшийся после взрывов, октаэдры различают зоны залегания тяжелых элементов.

— Они ищут источники активного вещества?

— Именно так.

В этот момент малая группа октаэдров внезапно остановилась.

Под ними располагался небольшой кратер — обычный для лишенных атмосферы планет шрам, образовавшийся в результате столкновения с метеоритом или небольшим астероидом.

— Они обнаружили наивысшее значение естественного радиационного фона. По нашим данным, на глубине ста пятидесяти метров присутствуют залежи урановых руд.

Лозин не успел задать встречный вопрос: октаэдры, неподвижно висевшие над кратером, внезапно образовали подобие воронки, которая тут же пришла во вращательное движение, одновременно опускаясь к поверхности.

— Мы не смогли отреагировать и помешать им из-за естественного запаздывания сигнала.

— Этого и не следовало делать. Наша задача — сбор информации.

Пока он говорил с оператором дальней связи, острие конического вихря коснулось дна кратера, подняв небольшое облачко реголитной пыли.

— Они производят бурение.

— Несомненно.

Облако пыли начато разрастаться, скрывая от глаз происходящее, и сенсорные системы автоматически переключились на проникающие формы излучения, используя их для компенсации помех.