Маска безумия (СИ) - Ольга Романовская

    - И, к слову, вы не правы, господин Брагоньер, он дворянин, - желая подколоть всезнающего Главного следователя, добавил граф Алешанский. - Хоть и не чистых кровей.

    - То есть? - не понял соэр.

    - Его усыновили. Мать удачно вышла замуж, и новый супруг дал свою фамилию её ребёнку от первого брака.

    - Вы хорошо с ним знакомы, - заметил Брагоньер, запомнив полученную информацию.

    - На служащих всегда заводят досье, вам ли не знать?

    Соэр кивнул и поискал глазами виновника разговора: секретарь Третьего префекта приглашал на танец какую-то даму. Он улыбался, кажется, сказал какой-то комплимент...

    Взгляд Брагоньера скользнул дальше, уткнувшись в ещё одного сероглазого шатена, мрачного и немного не от мира сего. Трагический актёр, который в своё время был замешен в одной неприятной истории. Его только в этом году вновь приняли в прежнюю труппу.

    Актёр сторонился людей и вертел в ладонях бокал с чем-то, крепче шампанского. Губы нервно подрагивали, глаза лихорадочно блуждали по залу. Встрёпанный, он производил не лучшее впечатление, заставляя подумать, будто актёр пьян. Но соэр готов был поклясться, это не так.

    Подозрительный тип залпом осушил фужер и отставил его на поднос проходившего мимо слуги. Актёр тряхнул головой и направился в соседний зал. Удалившись на почтительное расстояние, он подозрительно оглянулся через плечо, мазнув взглядом по Брагоньеру.

    Соэр подумал, неплохо бы проследить за этим малым, но граф Алешанский помешал отдать необходимые распоряжения.

    - Господин Брагоньер, мне неприятно это говорить, но правящая элита Сатии обеспокоена.

    - Чем же?

    - Тем, что связано с этими убийствами... Крайне неприятное дело, просочившееся в народ... Словом, вы должны скорее поймать преступника.

    Соэр смерил собеседника недовольным взглядом: можно подумать, он сидит, сложа руки! Префект смеет обвинять его в бездействии?

    - То есть, - медленно холодно переспросил Брагоньер, - вы полагаете, будто я не справляюсь со своими обязанностями?

    Граф Алешанский отрицательно покачал головой:

    - Не вы - ваши подчинённые. Они недостаточно расторопны и компетентны. Просто вся эта шумиха... Вам ли не знать, как велики глаза у народного страха и к каким последствиям он может привести?

    - Прикройте "Жизнь Сатии" - и все успокоятся, - отрезал соэр. - Само существование этого пасквиля не делает чести городу.

    Префект неопределённо повёл плечами. Брагоньер понял, граф не намерен ничего предпринимать. Логично: полощут не его имя. Но соэр не сомневался, что "Жизнь Сатии" уничтожат, едва эти писаки затронут грязное бельё префекта. А это дело пары недель - максимум месяцев. Только ленивый обошёл вниманием личность Теймаса Алешанского.

    - Что ж, тогда не вините меня в распространяемых сплетнях. Всё, что положено по закону, я делаю.

    Выдержав паузу, Брагоньер добавил:

    - До этого, граф, вы тоже предъявляли претензии - хоть одна имела под собой почву?

    Префект засопел, с шумом втянув воздух, и покосился на Королевского судью, будто ища у того поддержки. Но судейские обычно всегда проявляли солидарность, вот и в этот раз судья коротко заметил: его величество никогда не ошибается в выборе.

    Возразить было нечего - это граничило с хулой на короля, и граф Алешанский поспешил сменить тему, заведя разговор о предстоящей громкой театральной премьере. Брагоньер извинился, заявил, что не интересуется подобными вещами. Однако префект своим рассказом напомнил о подозрительном актёре.

    Сделав вид, будто ему необходимо перемолвиться парой слов с одним человеком, соэр, аккуратно лавируя между танцующих пар, вышел в холл, где дежурил лакей.

    Посреди оклика задремавший слуга подскочил и замер, ожидая указаний. Они не замедлили последовать: Брагоньер распорядился позвать стражу.

    - Пусть дежурят у входа. Никого не выпускай до моего распоряжения.

    Слуга кивнул, испуганно глянув на соэра, но и не подумал возражать: он знал, кто перед ним.

    Брагоньер между тем отловил дворецкого, поручил ему выследить актёра и под любым предлогом привести в холл. Соэр намеревался допросить его - на всякий случай. Или даже задержать: человек явно нервничал и опасался служителя закона. А ведь до того, как заметил Брагоньера, кого-то высмотрел... Не очередную жертву ли?

    Соэр остался поджидать актёра в углу, там, где тени скрадывали фигуру от глаз: если подозреваемый заметит его раньше времени, то сбежит. Но Брагоньера постигла неудача. Извиняясь, дворецкий сообщил: актёр исчез.

    - То есть как, исчез? - нахмурился соэр и обратил взгляд на вернувшегося лакея. Тот сжался и заверил, что мимо него никто не проходил.

    - Как долго ты спал?

    - Я не спал, благородный сеньор, - запинаясь, возразил слуга. Он покраснел, как маковый цвет.

    - Спал, я сам видел. Чистосердечное признание всегда облегчает вину. Если признаешься, обвинят лишь в халатности, отделаешься выговором. Но если будешь настаивать, можешь оказаться соучастником.

    - Чего, благородный сеньор? - пискнул лакей. От волнения он прокусил губу.

    Брагоньер промолчал, уставившись на него немигающим взглядом. Понадобилась всего минута, чтобы слуга признался в должностном преступлении.

    "Значит, упустил..." - пробормотал соэр, обращаясь то ли к лакею, то ли к себе. Потребовал принести письменные принадлежности и возможно подробнее набросал описание сбежавшего актёра. Выйдя на улицу, Брагоньер вручил их дожидавшемуся распоряжений наряду городской стражи и велел в кратчайшие сроки задержать этого человека и доставить в Следственное управление.

    Вернувшись, соэр отменил прежний приказ, велел слугам молчать о случившемся и завтра явиться на допрос с десяти утра. Сам он, вопреки ожиданиям, не направился на розыски хозяина дома, а присоединился к танцующим, пригласив первую попавшуюся даму. Поведение Брагоньера объяснялось просто: он не желал поднимать панику, и так сгустившуюся в воздухе после статьи в "Жизни Сатии". Чем меньше знают люди, тем лучше. И тем легче поймать убийцу.

   Глава 7. Актёры и роли.