Генерал Маргелов - Олег Смыслов

«Со слов отца, одновременно с ним H.A. Булганин пригласил ещё одного генерала, тоже Героя Советского Союза… Рассказал генералам о Воздушно-десантных войсках, об их славном боевом прошлом, о том, что партия и правительство приняли решение развивать этот сравнительно молодой род войск.

«Мы верим в них, — подытожил свою речь Николай Александрович, — и считаем необходимым укрепить их боевыми генералами, отличившимися в годы Великой Отечественной войны. Как ваше мнение, товарищи?».

Тот, второй генерал, начал жаловаться на раны, полученные на фронте, сказал, что, мол, врачи-де не рекомендовали ему совершать парашютные прыжки. В общем, отказался от предложения министра.

Генерал Маргелов, имевший множество ранений за три войны, в том числе и тяжёлые, да ещё в ноги, задал в ответ единственный вопрос:

— Когда можно отправиться в войска?

— Сегодня же, — ответил H.A. Булганин и крепко пожал ему руку».

Следующей была беседа с самим командующим ВДВ генерал-лейтенантом А. Ф. Казанкиным. Как раз в штабе ВДВ, который тогда размещался напротив Петровского дворца на Ленинградском шоссе в барачного типа здании, служил полковник И. И. Лисов, однокашник по Белорусской военной школе. Он-то и заглянул в этот день в приёмную командующего.

«…B затемнённом углу сидел Василий Маргелов, — вспомнит он в девяностые. — Я его сразу узнал, хотя прошло много лет. Вид у него был далеко не бодрый.

Я подошёл к нему со стороны, глянул на генеральские погоны и Геройскую Звезду и, чуть оробев, подумал — как ему представиться. И решил:

— Товарищ старшина! Помощник командира второго пулемётного взвода Иван Лисов — он же начальник оперативного отдела штаба Воздушно-десантных войск! Здравия желаю!

Он удивлённо поднял голову, узнал меня сразу, обхватил за плечи, и мы крепко при всех расцеловались!

— Ваня, дорогой ты мой, наконец встретились! Давно ты здесь? Что делаешь?

— Да нет, Вася, всего год. А ты к нам на работу? Выйдем в коридор, там свободнее.

Когда мы оказались один на один, он спросил:

— Что это у вас за войска: лётчики не лётчики, пехота не пехота? Может, пока не поздно, сослаться на слабость здоровья и рвануть к своим сухопутчикам? Этот номер у меня вполне пройдёт, ведь много ранений имею, да и жена Анка — капитан медицинской службы, такую болезнь придумает, что ни к небу, ни к воде меня близко не допустят, — улыбаясь, разглядывал меня Маргелов.

Я пригласил его в свою рабочую комнату поговорить «про жизнь десантную».

— Напрасно, дорогой мой Маргелыч, расстраиваешься, я ведь хорошо тебя знаю по нашей курсантской жизни как сильного, волевого человека, инициативного, да ещё с партизанским характером. Наши войска для тебя или ты для них — находка! Поверь мне и не сомневайся.

— Однако, Ваня, у вас тут все «сигают» с неба. А для меня легче три раза в атаку сходить, чем с парашютом прыгнуть. Не по мне ваш «цирк».

— Ну зачем так говоришь — никто из нас ни парашютистом, ни десантником не рождался, а вот побороли страх, не только привыкли, но и полюбили своё дело. Да и я всегда рядом буду — независимо, чем тебе командовать придётся — не подведу! Соглашайся, Василий Филиппович! А если невмоготу будет, капитан медицинской службы тебя всегда сможет из-под купола парашюта вывести и в пехоту списать.

— Не слышал ли ты, Иван Иванович, куда и что мне могут предложить? — спросил Маргелов. — Надоело по углам да землянкам скитаться, ведь семья прочную базу требует.

— Не знаю, что конкретно тебе предложат, но сейчас для генерала твоего ранга есть должность командира дивизии и заместителя начальника штаба войск.

— Ты за кого меня принимаешь? — ощетинился он. — Я строевой офицер! Мне штаб противопоказан. Я был в своё время начальником штаба дивизии и понял: штабная служба не моё призвание, писать не люблю! Всю войну прошёл вместе с людьми, а тут воюй с бумагами. Не пойдёт!

— Пожалуй, ты прав. Штабная работа тебя не увлечёт, хотя в твоём академическом дипломе армейская профессия определена как командно-штабная. […].

Я дождался возвращения Маргелова после беседы с Казанкиным. Вошёл он ко мне с просветлённым лицом и с ходу доложил:

— Можешь поздравить — уговорил старик и назначил командиром 76-й гвардейской Черниговской Краснознамённой воздушно-десантной дивизии».

Весьма интересно узнать, что свой отпуск после окончания академии генерал Маргелов использовал чрезвычайно своеобразно. Он принялся искать всю имеющуюся литературу про воздушно-десантные войска. И здесь ему можно было только посочувствовать. Какие-то труды и издания 30-х годов были давно преданы забвению. Какие-то брошюрки дать абсолютно ничего не могли. Но что-то Василию Филипповичу найти всё же удалось. Например, «Руководство по применению воздушно-десантных войск» и другое.

76-я дивизия только в начале 46-го года передислоцировалась из Германии в Советский Союз. В этом же году она была преобразована и в воздушно-десантную. Тогда же началось всеобщее овладение парашютно-десантной подготовкой.

Весной 47-го дивизия окончательно разместилась в Пскове, а проще говоря, в самой что ни на есть российской глубинке. В тяжёлое послевоенное время им приходилось терпеть неустроенный быт, отсутствие необходимого продовольствия, талонную систему и извечные очереди. Новые подчинённые Василия Филипповича проживали в бараках, а иногда и в армейских палатках. Комдиву повезло больше: он устроился в одной из комнат клуба дивизии.

«Трудное это было время: везде были следы недавно закончившейся войны, особенно страдало обустройство войск и жильё офицерского состава… — свидетельствует П. Ф. Павленко, начальник штаба 76-й вдд. — Материально-техническая база боевой подготовки фактически была на нуле. К тому же прежний комдив крайне мало занимался делом и отличался нерешительностью, пассивностью… Учёба в дивизии шла кое-как, организованность и дисциплина оставляли желать лучшего. Некоторые командиры частей и офицеры штаба дивизии увлекались личными делами, даже завели коров и свиней. Дивизия была одной из отстающих в ВДВ. Картина была удручающая».

К этому стоит прибавить травматизм и гибель солдат и офицеров в ВДВ.

Например, поступивший на снабжение в ВДВ парашют ПД-47, сшитый из паркалевого полотна, имел квадратную форму с усечёнными углами. Весил он все 16 килограммов, а площадь купола парашюта равнялась 71,8 квадратного метра. Для управления таким парашютом требовалась немалая сила, да и приземление со скоростью в 7 метров в секунду не обещало ничего хорошего от удара о землю. Десантники частенько приносили в жертву свои ноги.