На поиски динозавров в Гоби - Анатолий Рождественский

Орок-норскому отряду предстояло ознакомиться с группой местонахождений на Орок-Норской равнине, откуда американские ученые собрали и описали остатки третичных млекопитающих и скелет динозавра такого же типа, как из Оши-Нуру. Не занятые в маршрутах машины были поставлены на перевозку коллекций из Далан-Дзадагада в Улан-Батор, одновременно завозили горючее на базы.

Итак, перед орокнорским отрядом лежало 350 километров пути по неизвестной и бездорожной местности.

Первый ночлег был у Баин-Дзака, на плато. Стоял необыкновенно тихий и теплый вечер. В низине после дождей появилось озеро. Утром мы обследовали западные обрывы Баин-Дзака, найдя череп мелкого динозавра — протоцератопса и скорлупу динозавровых яиц. Здесь же залили два бака хорошей питьевой водой и двинулись на запад, придерживаясь направления на северо-восточную оконечность Арца-Богдо — соседки Бага-Богдо. И та и другая входят в систему Гобийского Алтая.

Мы пытались придерживаться старинной караванной тропы — все той же лэгингольской. В местах, где она терялась или от нее отходило ответвление, оставляли кол с запиской или складывали обо, чтобы едущему по нашим следам Ефремову было легче ориентироваться.

За Баин-Дзаком начались бугристые пески. Дорога стала тяжелой. Через одну полосу шириной 150 метров машины пробивались два часа и то только по доскам, которые непрерывно подкладывали под колеса и устраивали как бы искусственную деревянную дорогу. Кругом была равнина, заметенная песками. И даже серая базальтовая гора слева — Дзун-Тубиин-Хайрхан-Ула — казалась погруженной в песок. Преодолев, наконец, пески, мы попали в урочищэ Хурэн-Тойрим — длинную котловину, дно которой было сложено пухлыми глинами и заросло саксаулом; местами виднелись громадные кочки. Мы невольно остановились, не рискуя въехать в красные пухлые глины. По-видимому, здесь когда-то было озеро, на берегу которого жили люди неолитической эпохи: масса кремневых, орудий валялась повсюду. Среди них попался очень красивый наконечник халцедоновой стрелы.

Начиналась полуденная жара, усугублявшаяся, как всегда, попутным раскаленным ветром. Вода в машинах, сильно нагревшихся при проходе через пески, закипала теперь то и дело. В пухлых глинах машины "садились" так же прочно, как и в песках. Когда мы пробились через котловину (ширина ее достигала всего семи километров), в наших двух баках, вмещавших по 50 литров каждый, осталось лишь полбака воды. Через несколько километров мы добрались до родника, который представлял едва сочившуюся струйку воды, донельзя загаженную скотиной и оттого казавшуюся совершенно черной. Такую жижу мы не смогли не только пить, но даже залить в радиатор, хотя следующая вода, показанная на карте, была через 20 километров.

У "родника" мы сделали обеденный привал. Отсюда наш путь пошел по слабо всхолмленной равнине. Нашлась и потерянная в котловине тропа. Когда же достигли речки Шинэ-Усуни-Хоалай, где рассчитывали пополнить запас воды, то оказалось, что она просто-напросто пересохла. Положение становилось угрожающим: в радиаторы были вылиты последние остатки воды.

Мы снова потеряли тропу и поехали по одному из сухих русел. В этот самый момент, когда у шедшего сзади "Барса" кончилась вода в радиаторе и он остановился, "Волк" подъехал к яме, наполненной дождевой водой. Это была неожиданная поддержка. Но воды было так мало, что едва хватило залить в радиаторы. Для питья она не годилась, так как в ней было слишком много глины. Пока шоферы брали воду, Ян Мартынович поехал на "Козле" вперед. Вскоре мы увидели его, торжественно размахивающего шляпой. Он нашел колодец. Однако радость была преждевременной: вода имела зеленый цвет от большого процента верблюжьей и овечьей мочи — колодцем давно не пользовались.

День был на исходе, и нам пришлось остановиться на ночлег возле колодца. Вода имела невообразимый вкус, и большинство отказалось ее пить, довольствуясь скудными запасами во фляжках, где у каждого оставалось не более нескольких глотков. Некоторые пытались добавить в чай лимонной кислоты — тогда он начинал шипеть и пениться, как нарзан. Все же пришлось запастись и такой водой.

На месте нашего ночлега были небольшие обрывы зеленовато-серых песчаников, очень похожих на те, что встречались нам в западном маршруте; в них удалось собрать даже некоторое количество костей динозавров. Не завтракая, мы решили двигаться по прохладе вперед в надежде доехать до хорошей воды. Проехав не более 10 километров, мы заметили невдалеке сгрудившееся стадо баранов. Здесь и оказался долгожданный колодец с превосходной водой. Вначале каждый торопился утолить жажду, затем все умылись холодной прозрачной водой, а тот, кто был "пожаднее", раздевался до пояса и просил облить его прямо из ведра.

После завтрака, наученные горьким опытом, мы залили все свои баки водой и лишь после этого спокойно пустились в дорогу.

Вскоре достигли колодца Олон-Худук, справа от которого, километрах в 25–30, виднелись громадные красные обрывы Оши-Нуру. Их должен был обследовать Ефремов со своим отрядом.

Мы придерживались тропы, которая шла вдоль северных склонов Арца-Богдо по высокогорному плато, кое-где прорезанному сухими руслами. К обеду наш отряд добрался до речки Хунгуй-Гол, выглядевшей небольшим ручьем. После речки тропа круто поднялась вверх, войдя в красные базальтовые скалы, выехав из которых, мы попали на ровное плато, как бы вымощенное черным щебнем. Но вскоре наш путь преградило урочище, заросшее дэрисом. А там, где был дэрис, там и крупные непроходимые для машин кочки — это мы уже хорошо знали по опыту. "Козел" вернулся назад, не проехав и 200 метров по дэрису. Мы начали метаться, ища проход между дэрисом, но тщетно — постепенно он теснил нас все ближе и ближе к подножию Бага-Богдо, которое было густо усажено крупными кочками (правда, без дэриса).

Километра три наши машины, страшно вихляясь и скрежеща металлом, продирались через кочки, пока, наконец, не воткнулись в берег реки Хонгорин-Гол. Здесь и пришлось остановиться на ночлег, так как стало уже темно. Сильный ветер спасал нас от мошки, которой здесь было, безусловно, много и которая заела бы нас в тихую погоду.

Всю ночь шел проливной дождь, промочивший нас насквозь в спальных мешках. Утром, когда мы поднялись, кругом было серо и ничего не видно из-за тумана. Большой дождь перестал, но моросил мелкий осенний дождик. Часам к 8 прекратился и он, и сизая пелена немного приподнялась над землей. Мы решили ехать дальше, но подмокли свечи в машинах, и они не заводились. Больше всех пришлось возиться с "Козлом".

Находясь у самого истока реки, мы объехали ее выше по склону, а затем повернули назад, но уже по левому берегу, с расчетом снова выйти на тропу, которую вчера потеряли перед зарослями дэриса. Километров 10 пришлось пробираться по кочкарнику и песчаным буграм, и только благодаря дождю, уплотнившему песок, машины сравнительно быстро смогли преодолеть это расстояние.