Что другие думают во мне - Йоав Блум

судя по голосу, я разозлился, – и как же мне обрести этого дурацкого себя?

Ты не обретаешь себя, ты себя создаешь.

– Вы серьезно? И когда же, наконец, это произойдет? Когда?!

Сейчас. Никогда. Ты уже все понял.

– Что?

Глаз не видит себя. Человек может проникнуть взглядом до глубин, но не видит места, на котором стоит. Нам не остается ничего, кроме как верить и чувствовать. Остальное приложится.

Ярость охватила меня, и я заорал:

– Мне не нужны красивые фразочки от гуру! Мне нужно увидеть и понять! И все! Не поверить, а увидеть себя! В прямом смысле!

Хорошо.

Профессор Шапиро открыл глаза, и я вдруг увидел себя. Я видел себя, тяжело дышащего, усталого и злого, растерянного и запутавшегося, видел себя в гневе и смелого, непреклонного, хрупкого, видел себя спокойного и милого, старающегося понравиться, улыбчивого, видел себя полного и пустого, обрывочного и целостного, видел себя, как я замахал руками в воздухе, открыл дверь, выбежал наружу и захлопнул ее за собой.

Закрытая дверь вновь превратилась в одинокое зеленое, позолоченное закатом дерево, и я наблюдал его, пока не отошел на достаточное расстояние, пока снова не остался один. Передо мной была пятая лунка, позади огромный склад, и я чувствовал усталость, нескончаемую усталость во всем теле.

Я сел на землю, покрытую листвой, и понял, что тихо плачу, не от грусти или злобы, а от простого понимания, что в идеях профессора есть доля правды, ничтожно маленькая, ускользающая и прозрачная, которая на мгновение промелькнула, а потом растворилась и исчезла.

18

Я проснулся на земле, в нескольких метрах от края площадки для гольфа. Я не помнил, как заснул, помнил лишь, как прилег на землю и посмотрел на небо сквозь ветки деревьев. Я поднялся и резко сел, будто укушенный, потом прыжком встал на ноги и стряхнул с себя налипшие листья.

Партия в нарды между Даниэлем и Бони все еще продолжалась, Сиван по-прежнему лежала со шляпой на лице. Возвращение обратно к зданию казалось возвращением в реальный мир. С того момента светские беседы уже не пугали меня так сильно. Вплетая себя в разговор, я чувствовал, что с каждым из собеседников говорит мое новое отражение. Я будто подстраивал свои впадины к их выступам, между делом пытаясь разузнать, слышал ли кто-то об организации, о кодовом слове, может – даже о месте под названием «белый экран». Но никто не понимал, о чем я говорю.

Последней из всех нас прибыла Михаль, блондинка, которая приехала вчера на дорогой машине. Молодая, высокая, стройная, покрытая маленькими татуировками и на первый взгляд абсолютно беззаботная. Если она не сидела, уставившись в ноутбук, значит курила на парковке. Она занималась анимацией и созданием сайтов. Фрилансер. «Нужно всего-то три часа в день. Три часа в день – и у меня все в шоколаде. На свою машину я заработала за три часа работы в день», – сказала она мне как-то во время одного из перекуров.

Зрелый мужчина с бородой, которого я ранее видел с Сиван, находился тут несколько дней. По случайности нам не довелось встретиться раньше. Его звали Хагай Мизрахи, он представился частным сыщиком.

– Все это меня не удивляет, – сказал он. – Есть люди, которые хотели бы уничтожить всех читателей мыслей. Одних только мужей и жен, которых я поймал на измене, наберется на маленькую армию.

– Так ты в основном ловишь неверных супругов? – спросил я.

Он улыбнулся – то ли радостно, то ли грустно:

– Я говорю по телефону с одной стороной, потом организую личную встречу с другой. Несколько вопросов – и я знаю все, даже если они мне ничего не говорят.

Сиван, как уже было сказано, весь день лежала в тени тента. Широкополая шляпа прикрывала ее лицо, кремовое платье в горошек непринужденно облегало стройную фигуру. Немного раздраженный, я сел рядом с ней на стул, на котором ранее сидел Хагай. От ее присутствия у меня появлялось странное ощущение в животе, будто что-то в нем немного сжимается. Я несколько минут подбирал слова, чтобы заговорить с ней, пока не убедился, что она на самом деле спит.

Даниэль и Бони все еще были заняты игрой в нарды.

– Привет, – сказал Даниэль, не отрывая глаз от доски. – Где был?

– Встречался с Шапиро, – ответил я.

– Серьезно? – Бони взглянул на меня, удивленно подняв брови. – Я пытаюсь уже несколько дней встретиться с ним…

– Я… я не…

Бони взял кости и бросил их, не пытаясь скрыть, что расстроен.

– Не ожидал, что тут есть любимчики, – сказал он. – Не то чтобы у меня к тебе претензии, просто Мерав знает, что я хочу встретиться с ним, навести порядок в голове, задать несколько вопросов.

– Предполагаю, из-за того, что произошло со мной ночью, он хотел удостовериться, что я в норме, – попытался я объяснить. – Может, он освободится в течение дня и найдет время для тебя.

– Да забей, – оборвал он меня, – пути Мерав неисповедимы. Может, когда-нибудь мы поймем, кто она и чего на самом деле хочет.

Даниэль поднял глаза и улыбнулся мне, пытаясь сменить тему и снять напряжение:

– Не принимай его всерьез. Мы все тут слегка на нервах.

– Ты-то сам выглядишь относительно спокойно.

Он смущенно указал на провод от наушника, свисающий из его уха:

– Иллюзия. Только благодаря музыке я могу сосредоточиться. Даже на этой игре. И вообще, когда я не могу писать музыку, я делаюсь раздраженным… А тут у меня не вполне получается работать… Мне нужен какой-то якорь.

– Да, всем нам тут нужен якорь… – начал было я, но Бони меня перебил:

– Как я понял, ты на полицию работаешь?

– Иногда допросы веду.

– Ты прошел обучение и все такое, или они просто полагаются на то, что ты можешь слышать мысли подозреваемых? – Он подвинул фишки на доске.

– Думаю, и то и другое, – сказал я.

– Тебя учили определять, когда кто-то врет? – спросил он. – Это могло бы пригодиться в нынешней ситуации.

– В нынешней ситуации?

– Мы не можем слышать мысли друг друга, так что это может быть полезно – понять, когда кто-то врет…

– Думаю, мы все здесь на одной стороне, – пробормотал Даниэль.

Бони бросил на него быстрый взгляд и пожал плечами.

– Да, видимо, – сказал он. – Твой ход.

– А чем ты занимаешься? – Я сменил тему.

Бони вдруг улыбнулся и приосанился, будто напоминая себе, что надо быть любезным.

– Я работаю с клиентами, техподдержка, телефонные опросы, – сказал он.

– Техподдержка кого?

– Всех. Мне отправляют брошюры, которые нужно изучить, и я отвечаю на