Незавершенные дела - Нора Робертс

– А я что делаю?

Его губы скользнули вверх и нашли ее губы. Это было как вернуться домой, ибо он чувствовал, что там и есть их законное место. Она прильнула к нему, смакуя его вкус, и их вздохи и шепот смешались. Чем бы она ни болела, он все-таки был для нее лучшим лекарством.

– Мне уже лучше, – промычала она, прикусывая его губу, – но нужно еще.

– Ван?

Она с улыбкой перебирала его волосы, и в ее глазах лучился теплый свет. Он видел себя там, в ее дымчатых глазах. Все, чего он когда-либо желал, к чему стремился, о чем мечтал, – все было там. В долю секунды дразнящее влечение обернулось мучительной тягой, и он со стоном впился в ее губы: на этот раз он не будет с ней терпелив. Такая перемена удивила ее, но совсем не испугала; его внезапная и отчаянная горячность захватила ее и увлекла. Она прильнула к нему, повторяя про себя, точно в бреду: еще, еще, еще. Казалось, она никогда не насытится его бешеным желанием. Ее руки стаскивали с него халат и футболку, пока зубы кусали его рот. Страсть разгоралась в ней, точно полыхающий огонь. Ей хотелось осязать его плоть, его жаркую плоть, отведать ее вкус и ощутить на своих губах.

Не в силах более сдерживаться, он опрокинул ее на узкую кушетку и сорвал шелковую майку. Его жадные руки были повсюду, пока она покрывала жгучими поцелуями его лицо, плечи и грудь, сводя его с ума. Грохот ее пульса у него под пальцами отдавался в ушах, когда он схватил ее за бедра и раздвинул их, понимая, что если он сейчас не возьмет ее, то умрет от желания. Она выгнулась навстречу, впуская его. А он видел только ее, с пышными волосами, струящимися по плечам, точно полноводная река; ее нежное, бледное в ярком свете тело. Ее лицо светилось силой, которой он раньше не ведал. Это было чудо. И торжество. Не помня себя, она подчинилась своему счастью. Никакая музыка не могла быть столь волнующей и страстной. Дрожа и задыхаясь, она требовала еще. И в этой жадности была свобода. Экстаз от понимания, что нет пределов ее жадности, но также и щедрости. Сердце грохотало у нее в ушах. За миг до того, как они вместе достигли пика, она ощупью нашла его руки, их пальцы сплелись.

Затем они, влажные и обмякшие, держали друг друга в объятиях. Сердце у нее забилось ровнее, головокружение прошло. Она имела право гордиться собой – она сумела доставить удовольствие ему и себе. Это был совершенно новый и необыкновенный опыт.

– Доктор, – шепотом позвала Ванесса, кусая его за ухо.

– М-м-м… – Он открыл сонные глаза.

– Я чувствую себя гораздо лучше.

– Хорошо. – Он сделал глубокий вдох и выдох – единственное физическое упражнение, доступное ему в течение последних нескольких дней. – Помни, что твое здоровье – это моя забота.

– Я очень этому рада. – Она пощекотала ему грудь, и его мышцы под ее пальцами мгновенно напряглись. – Потому что мне потребуется еще не один лечебный сеанс. – Кончик ее языка пробежался сверху вниз по его шее. – Я все еще чувствую боль.

– Прими две таблетки аспирина, а через час позвони мне.

От ее приглушенного и хриплого смеха кровь у него вскипела.

– Я думала, ты примешь участие. Боже, какой ты вкусный. – Она медленно целовала его лицо, а затем впилась глубоким поцелуем ему в рот. Рука ее тем временем скользнула вниз, проверяя его готовность. Проверка показала, что его участие не исключено. Она внутренне возликовала. Это не укрылось от внимания Брэди, который еще пару минут назад готов был уснуть, довольный, но теперь от его сонливости не осталось и следа.

– Ванесса… ты играешь с огнем…

– Ага, – она куснула его за губу, – пусть вспыхнет пламя!

К их обоюдному удовольствию, пламя вспыхнуло.

– Боже, – сказал Брэди, когда уже мог говорить, – я поставлю у этой кушетки бронзовую табличку.

– Кажется, я здорова, – заявила Ванесса, откидывая волосы, и встала. – На сегодня.

Он, с тихим вздохом, спустил ноги.

– Вот погоди, я пришлю тебе счет.

– Буду ждать с нетерпением. – Она вручила ему брюки, затем надела шелковую майку. – Подумать только, я ведь собиралась всего лишь накормить тебя бутербродами.

– Бутербродами? – Он застегнул молнию на джинсах. – А еще что-нибудь есть?

– Картошка фри.

У Брэди потекли слюнки.

– Отлично. Считай, что ты полностью оплатила счет.

– То есть ты хочешь сказать, что проголодался?

– Я с утра ничего не ел. Ветрянка, будь она проклята, – объяснял Брэди, пока она застегивала блузку. – За бутерброд с ветчиной я готов ноги целовать тому, кто мне его даст.

– Звучит заманчиво, – оценила Ванесса, надевая сандалии. – Подожди, я принесу корзинку.

– Нет, – он удержал ее за руку, – боюсь, завтра моя ассистентка откроет дверь и упадет в обморок.

– Хорошо. Тогда берем корзинку и едем ко мне, – предложила Ванесса. – Поесть, кстати, можно и в постели.

Она подняла с пола его футболку и потерлась щекой о мягкую ткань.

– Правильно мыслишь, – похвалил Брэди.

Час спустя они лежали растянувшись на постели Ванессы, и Брэди допивал последние капли шардоне. Ванесса нашла в доме свечи и расставила их у себя в комнате. Теперь они подмигивали им под тихую музыку Шопена, звучавшую по радио у кровати.

– Самый лучший пикник в моей жизни, – сказал Брэди, – если не считать еще одного потрясающего пикника. Это когда мне было тринадцать лет и мы с приятелями совершили набег на девчачий скаутский лагерь.

– Мне рассказывали. – Ванесса подобрала последний ломтик картошки, подумала и разломила его надвое. – Ты был несносный мальчишка. – Самой Ванессе в детстве было недосуг ездить в лагеря.

– Может быть. Зато мне повезло увидеть голую Бетти-Джин Баумгартнер. Ну ладно – почти голую. В купальнике то есть. Для тринадцати лет очень сексапильно. Потрясающее зрелище.

– Паршивец.

– Это все гормоны. На твое счастье, у меня их полно. – Брэди с довольным вздохом откинулся на подушки. – Пусть они и не такие свежие.

Чувствуя себя романтической дурочкой, она наклонилась, чтобы поцеловать его колено.

– Я по тебе скучала, Брэди.

– Я по тебе тоже скучал. Но я не виноват, что эта неделя выдалась такой сумасшедшей.

– Я знаю. Ветрянка. У меня она двоих учеников подкосила. Еще я слышала, что ты принял роды – мальчик семь фунтов шесть унций, вырезал пару гланд… Зашил рану на руке Джека, вправил вывихнутый палец… И это все помимо ежедневного кашля, чихания, ангины и профилактических осмотров.

– А ты откуда знаешь?

– У меня свои источники информации, – усмехнулась она, касаясь его щеки. – Ты, наверное, страшно устал.

– Было дело. Но потом тебя увидел и все прошло. Так или иначе, скоро приедет отец и мне полегчает. Ты получила от них открытку?