Дело о покушении на Чёрного карлика - Лариса Куницына

владения, когда король Ричард подарил его своему фавориту Монтре, что не мешало ему использовать поместье для собственных нужд, лишь переложив заботы по организации празднеств и соответствующие расходы на плечи виконта.

И вот замок снова отошёл в казну, и король Жоан устраивал в нём пир в честь своей дорогой кузины, вдовствующей королевы Элеоноры, которую любил чистой братской любовью и мечтал о её счастье не менее страстно, чем о своём.

Уже стемнело, и открытые галереи и большие окна замка светились тысячами огней, делая его похожим на сказочную безделушку, спрятанную в бархатных ладонях ночи. Вокруг разносилась музыка, которую без перерыва наигрывал дворцовый оркестр, в залах и на пересечении освещённых факелами аллей парка выступали акробаты, певцы и танцоры, а к высоким воротам одна за другой подъезжали резные и золочёные кареты, и нарядные всадники на лошадях под расшитыми гербами попонами в сопровождении свиты пажей и оруженосцев.

У входа гостей встречали лакеи в атласных ливреях и с поклонами провожали в большой зал, где на троне уже сидел король, облачённый в белый атлас, украшенный золотой парчой, с небольшим, но сверкающем бриллиантами венцом на волнистых каштановых волосах. Он приветливо кивал подданным, подходившим, чтоб засвидетельствовать своё почтение, и при этом, перегнувшись через подлокотник, о чём-то шептался с королевой Элеонорой, сидевшей на таком же троне рядом. На ней было платье из изумрудной парчи, гармонировавшей с чёрными волосами, в которые была вплетена редкой красоты диадема с крупными изумрудами. Вид у обоих был счастливый, они то и дело смеялись, обмениваясь шутками, не забывая однако об обязанностях хозяев пира.

Эдам прибыл на бал в карете барона де Сегюра и в обществе наряженной в шелка взволнованной Фьяметты. Барон Аларед и девица Фьяметта Брандолино были предусмотрительно включены в список гостей, потому строгий толстячок барон фон Вебер, королевский привратник без препон допустил их в замок. Эдам, войдя в зал, не торопился предстать перед глазами государя и скромно отошёл в сторону. Девушка, вцепившись в его локоть, встала рядом, с восторгом и некоторым испугом глядя по сторонам. Она была потрясена роскошью замка, обилием красивых ухоженных господ в драгоценных нарядах, а ещё более тем, что оказалась в одном зале с теми, чьи имена она так часто слышала в городе, но никак не надеялась увидеть их воочию, поскольку они казались ей небожителями, не спускавшимися на грешную брусчатку обычных улиц и площадей.

— Вон тот господин с бородкой возле трона, это граф Раймунд, глава тайной полиции, — пояснял Эдам, окидывая взглядом зал. — Тот седой в синем бархате — коннетабль Вайолет, молодой человек рядом с ним — его сын Дезире, друг короля. Слева Анри Раймунд, а тот, что только что подошёл к ним, — бастард сенешаля Бертран Нуаре.

— Какой красавец! — воскликнула Фьяметта, взглянув туда.

В это время церемониймейстер у дверей объявил о прибытии двух пар гостей: графа Блуа и барона де Сегюра с супругами. Эти двое были друзьями и прибыли верхом, сопровождая карету графа, в которой щебетали, обмениваясь новостями, их жёны. Они прошли к тронам вместе, и при этом статная фигура красавца барона выглядела ещё более привлекательной рядом с сутулым и слегка нелепым графом, которого даже дорогой пурпурный бархат, расшитый золотом, не делал величественным. Да и огненно-рыжая, белокожая баронесса Мадлен смотрелась куда ярче скромной графини Катрин, неяркая красота которой была заметна только искушённому ценителю. На графа король взглянул с искренней улыбкой, бросив лишь мимолётный взгляд на его спутника, однако обе дамы удостоились его душевного приветствия и изысканных комплементов. Элеонора же радостно взглянула на Марка и, тепло улыбнувшись, протянула ему руку для поцелуя, пожалуй, первому из собравшихся гостей.

После того, как они вслед за другими отошли в сторону, церемониймейстер объявил имя очередного гостя, внёсшее оживление среди придворных.

— Маркиз Делвин-Элидир с супругой маркизой Иоландой! — провозгласил он, и Фьяметта с нескрываемым любопытством обернулась к дверям.

— Это тот самый Чёрный карлик? — спросила она, но Эдам недовольно взглянул на неё.

— Странно называть так того, кто признан одним из самых красивых рыцарей королевства! — проворчал он.

— Ты знаком с ним? — оживилась она.

— И считаю это честью, — кивнул юноша.

Она снова взглянула туда, где по ковровой дорожке, ведущей к трону, шёл невысокий человек в золотистом бархатном камзоле, отделанном золотым шнуром. Он действительно был невысок, даже его юная супруга была чуть выше, но называть его карликом было неуместно, поскольку сложен он был хорошо, и юношеская грация сочеталась в его движениях и походке с силой и уверенностью. Его блестящие чёрные кудри обрамляли широкие скулы немного бледного после перенесённых испытаний лица, а большие зелёные глаза под длинными изысканно изогнутыми бровями сияли, отражая свет множества свечей, озарявших зал.

— Ну что, карлик? — снисходительно усмехнулся Эдам, взглянув на Фьяметту, смотревшую на маркиза с восторженным изумлением.

— Он так молод и хорош собой! — прошептала она.

— Поверь, он так же отважен и благороден, как и красив. Я знаю только одного человека лучше него.

— И кто это? — поинтересовалась девушка.

— Барон де Сегюр, — ответил Эдам.

Тем временем произошло нечто весьма необычное. Король, завидев этого гостя, живо поднялся с трона и сбежал по ступеням, чтоб встретить его. На глазах у изумлённых придворных он подошёл к маркизу и, положив руки ему на плечи, склонился к его лицу, о чём-то с волнением вопрошая. Маркиз ответил ему с улыбкой и лёгким поклоном, после чего Жоан повернулся к Иоланде и дружески поцеловал её в щёку.

— Бедный господин Дэвре… — расстроено пробормотала Фьяметта, глядя на это. — Что, если его всё же обвинят в покушении на друга короля?

— Ты здесь затем, чтоб этого не случилось, — строго напомнил ей Эдам.

Жоан тем временем вернулся к королеве Элеоноре, а маркиз подошёл к де Сегюру и Блуа. Гости продолжали прибывать, и Фьяметта с интересом рассматривала их наряды и украшения. У неё уже в глазах рябило от блеска парчовых лент и вставок, сияния драгоценных камней и ярких тканей. Она с некоторой завистью любовалась платьями придворных дам и их затейливыми причёсками, украшенными лентами и диадемами. А Эдам смотрел вокруг со снисходительной улыбкой, словно принц крови ради прихоти скрывавший своё знатное происхождение.

И тут снова прозвучало имя, которое заставило всех присутствующих дружно обернуться к дверям, а Эдам, забыв о своей заносчивости, взглянул туда и сделал пару шагов, чтоб лучше видеть то, что будет происходить у входа в зал. Даже король отвлёкся от своей кузины, с нетерпением ожидая появления той, о ком уже несколько дней говорили все, кому не