Жертва любопытства - Светлана Ивановна Черных
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почти 15 минут десятого.
— Нормально. Алекс, звони его учительнице и представь меня кем угодно, лишь бы она со мной поговорила. Лана даже не заметила, как перешла с Алексом на «ты». Алекс набрал номер, включил громкую связь и положил телефон на стол.
— Алло! Ответил молодой кокетливый женский голос.
— Добрый вечер, Анна Викторовна! Это Вас беспокоит подполковник Кучерин. Я Вам звонил сегодня, чтобы предупредить о визите нашего отдела в ваш класс по поводу Левы Гольдберга.
— Ну, что Вы еще от меня хотите! Я и так сегодня выслушиваю весь день жалобы от недовольных родителей…
— Успокойтесь, иначе мне придется Вас вызвать повесткой, лучше уделите несколько минут моей сотруднице!
— Хорошо, но я же ничего не знаю! Ответил женский голос, только на этот раз в нем больше не чувствовалось кокетства. Лана подвинула телефон поближе и строго спросила:
— Анна Викторовна! У кого из ваших бывших учеников есть родимое красное пятно на щеке?
— У Влада Путилина. Быстро ответила испуганная учительница. Но его родители еще в прошлом году перевели в другую школу!
— А почему? Продолжала допрос Лана и кожей чувствовала неловкость и замешательство Анны Викторовны.
— Ну, как Вам сказать…
— Честно и только честно! «Как под присягой, в зале суда!», так и подмывало сказать Лану, но она пожалела и без того напуганную молодую учительницу.
— Вы понимаете, наша гимназия считается одной из лучших в столице. Здесь учатся дети очень богатых родителей, и они, как правило, избалованы и очень жестоки.
— Ясно! Дальше можете не продолжать! Мне срочно нужен адрес Влада Путилина.
— Ну, я не знаю, удобно ли это? Промямлила Анна Викторовна!
— Да, что Вы, в самом деле, не понимаете, что речь идет о жизни и смерти ребенка! Сейчас каждая секунда на счету! У Вас одна минута! Я жду!
— Хорошо, хорошо. Я сейчас постараюсь…
— Время идет! И Лана прикурила очередную сигарету.
— Абельмановская, 5 квартира 312.
— И вот еще, что, Анна Викторовна, не сочтите за труд, позвоните его родителям и скажите, что к ним сейчас подъедут из полиции. Только, пожалуйста, будьте поделикатнее, не напугайте их! Спасибо за помощь!
— Но я… Лана не хотела слышать никаких пререканий и выключила телефон.
— Почему вы еще сидите? Спросила Лана ошарашенных мужчин. — Едем на машине Алекса, с мигалкой. Все вышли в прихожую и Лана крикнула:
— Софочка! Мы в город, приедем часа через два. Так что, ты нас не жди, ложись. И дай, пожалуйста, Алексу пожевать твой волшебный корешок, который ты иногда даешь Гарри, а то вдруг нарвемся на какого-нибудь честного гаишника.
— Таких не бывает. Отрезала Софа и сунула Алексу, что-то завернутое в маленькую бумажную салфетку. На улице было уже совсем темно, и Гарри включил свет во дворе. Эльза, не привыкшая видеть в это время суток свою хозяйку, просто открыла пасть, зевнула и скрылась в будке. Алекс помог Лане сесть, а Гарри сложил ходунки и взял их с собой на заднее сиденье. Полицейская машина завелась с пол-оборота и быстро поехала по пустым улочкам «Зеленых холмов» в город. На выезде из поселка, около будки охранника был опущен шлагбаум и дежурил наряд полиции. И хотя постовой, увидев их машину, отдал честь и велел поднять шлагбаум, Алекс притормозил, вышел из машины и перекинулся парой слов с патрульным. Сидя обратно в машину, по его недовольному виду Лана поняла, что ничего подозрительного за день не произошло.
Сколько себя помнила Лана, она всегда была «совой», то есть, долго не могла уснуть, а утром очень тяжело просыпалась. Она сотни раз, за свою жизнь пыталась сломать этот неудобный жизненный цикл, но он всегда побеждал ее благие намерения. Может быть, это было, потому что Лана слишком себя любила, и в глубине души, была против любого насилия над своим организмом. Этого она не знала, но то, что ночь, всегда была ее любимым временем суток, Лана никогда не сомневалась. Она просто ее обожала! Ночью ей нравилось все. И то, что большинство людей, по ночам спит, и то, что кругом тихо и темно, а эта темнота и тишина, словно обволакивают ее и защищают. Ночью гораздо легче думать и мечтать, строить планы и фантазировать. Даже читать и смотреть телевизор ей нравилось ночью гораздо больше. Она не боялась ночью ничего и никого. А от осознания того, что ее ночью никто не видит, не пялится на ее ходунки, не следит за каждым ее шагом, ей было даже легче передвигаться. Когда, после смерти Сержа ей было совсем не выносимо, она несколько раз, с наступлением темноты, вызывала такси, каталась по ночному городу, покупала себе пива и какую-нибудь вкусненькую ерунду. И возвращаясь, садилась за компьютер Сержа и могла до самого утра переписываться с абсолютно незнакомыми людьми, жаловаться на свою жизнь, выслушивать исповеди других или тупо рассказывать любимые анекдоты. Ночью ей всегда казалось, что она может все и ничего не боится. Ничего, кроме наступления утра!
Вот и сейчас они уже мчались на полицейской машине. Огни ночного города манили ее, а скорость пьянила, прохладный воздух из приоткрытого окна трепал ей волосы и ей казалось, что сейчас она может все, весь мир лежит у ее ног и она счастлива. Когда машина подъехала к дому № 5 по Абельмановской улице, Лана взглянула на приборную панель автомобиля. Часы на ней показывали 21.55. Гарри достал ходунки и по многозначительному взгляду Ланы, понял, что он им там не нужен, но, чтобы не услышать этих слов, сказал сам:
— Вы идите, я в машине посижу, а то, что людей зря пугать! Алекс и Лана, молча, согласились и, подойдя к нужному подъезду, Алекс набрал на домофоне число 312 и нажал кнопку «вызов». Лана подумала, что ответить на вопрос: «Кто там?» Но вопроса не последовало, и замок просто щелкнул и дверь открылась. Слава Богу, в подъезде работал лифт, и ей не пришлось карабкаться по лестнице на третий этаж. Когда лифт остановился на площадке и Алекс и Лана вышли, то у приоткрытой металлической двери, с табличкой «312» их ждала женщина в красивом домашнем платье, ее волосы были аккуратно уложены, а на лице не было ни грамма косметики. Она приложила указательный палец к губам и шепотом спросила:
— Вы из полиции? Лана хотела сказать: «Да», но только кивнула головой.
— Умоляю, Вас, тише! Продолжала удивлять женщина. Мне звонила Анна Викторовна, я не знаю, что натворил Владик, но уверяю
